Эдвард Ли - Глушь

Патриция всегда руководствовалась логикой, но сейчас ее рассудительности не хватало, чтобы разобраться в ситуации.

«Аган-Пойнт — город, где меня изнасиловали. Я должна чувствовать себя очень НЕсексуально. — Размышляла она. — Почему все наоборот?»

Прекрасный настрой, с которым она проснулась, испарился. Она подождала, пока Эрни закончит умываться, быстро юркнула в ванную и приняла душ. На этот раз она решила надеть бюстгальтер, старую растянутую футболку и хлопчатобумажную юбку в пол.

Старая одежда заставила ее чувствовать себя очень несексуально.

«Теперь сложная часть. — Она не могла сидеть в комнате весь день. — Что я скажу Эрни? И что, если он рассказал о случившемся Джуди?!»

А что он скажет своим друзьям? Патриция буквально слышала его голос: «Да, мужики, Богом клянусь, она вот так просто вошла в халате нараспашку — и все наружу! Да мне ее сиськи чуть глаза не выкололи! Кстати, бобрик у нее рыженький: что на голове, то и внизу, прикиньте? О да!»

«О Боже,» — пробормотала Патриция.

Она собрала всю смелость в кулак и вошла в кухню.

— Доброе утро, милая старшая сестра! — поздоровалась Джуди. Она улыбнулась, наливая апельсиновый сок.

— Привет, Джуди, — уныло отозвалась Патриция.

— Спалось хорошо?

— Да, отлично.

Эрни стоял у плиты, разбивал яйца в миску. Он с недоумением взглянул на нее.

— Утречко, Патриция.

Патриция напряженно выдохнула.

— Эрни, я не знаю, что и сказать.

— Ой, не волнуйся, — он махнул рукой. — Наверное, спросонок забыла, что не в своем доме. Мелочи. Не думай об этом.

— О чем вы говорите? — спросила сестра.

— А, ни о чем, Джуди, — сказал он и быстро сменил тему. — Как тебе приготовить яйца, Патриция? Джуди любит глазунью с твердым желтком, а я — с жидким.

«Слава Богу, — подумала она, — он не сказал ей, что я учудила».

— Мне тоже с жидким.

— Эрни делает лучшую яичницу, — хвасталась Джуди. — Она как бы плавает в сливочном масле и жире от бекона.

— Да, Патриция, здесь, в провинции, мы не беспокоимся о фигне типа ха-лестер-хола, или как там его?

— Мне подходит. У меня никогда с ним не было проблем.

Патриция села рядом с сестрой.

— Как ты держишься?

Джуди хрустнула тостом с маслом.

— Честно говоря, вопреки моим ожиданиям, чувствую себя прекрасно. Во многом это твоя заслуга, я точно знаю. Не представляю, как тебя и благодарить.

— Так, перестань.

— И мне так стыдно за прошлую ночь!

— Все в порядке, Джуди.

— Пьяная и унылая, проспала большую часть дня и твой приезд. Мне стыдно. Я такая клуша, а ведь ты приехала...

— Тихо, я сказала, — приказала Патриция. Хотя на самом деле настроение Джуди ее обнадежило: «Сегодня она развеет прах мужа. Я думала, она будет убита горем, но... пока вроде ничего».

Все трое непринужденно болтали во время завтрака, Джуди рассказывала о своем бизнесе, о том, кто из местных жителей умер, женился или уехал. В конце концов Эрни извинился и ушел заниматься кое-какими делами, с которыми нужно было разобраться до похорон.

Патриция обнаружила, что не может отвести от него взгляд.

— Боюсь, что Эрни все еще сохнет по тебе, — говорила Джуди, потягивая кофе.

Патриция ухмыльнулась, думая не столько о замечании сестры, сколько о собственном поведении.

— Но я рада, что ты живешь той жизнью, какой всегда хотела, — Джуди хихикнула. — Эрни довольно красивый мужчина, но вообще не твой тип.

— Он найдет свою вторую половинку. Не сегодня так завтра, — сказала Патриция, потому что не придумала ничего другого. — Я люблю Байрона и уверена, что всегда буду его любить.

Но внутри зашевелился червячок сомнения: «Если я так влюблена в Байрона, то почему вижу эротические сны об Эрни?»

Она задумалась, что бы сказал ее психолог, доктор Салли: «Кризис среднего возраста, полагаю».

Позже они вышли в сад, полный цветов, которые, казалось, полыхали на солнце. Время от времени в поисках убежища пролетала цикада. Джуди теперь казалась задумчивой, хотя шла легким шагом по каменной дорожке.

— Я знаю, о чем все думают, — сказала она, обрывая с мимозы желтые лепестки.

— О чем ты?

— Все рады, что Дуэйн мертв.

Мысли в голове Патриции оцепенели. «Это ты верно подметила», — подумала она, но сказала:

— Не будь смешной, — она изо всех сил пыталась приободрить сестру так, чтобы та не заподозрила ее в неискренности. — Дуэйна было тяжело прочесть. Его просто не понимали. — «Осторожно!» — подумала Патриция и продолжила: — У него было трудное детство. Когда растешь в окружении негатива... это плохо сказывается.

— О нет. Все думают, что Дуэйн был плохим человеком и понимал, какой он на самом деле. — Джуди схватила сестру за руку. — Но он не был плохим. Он был хорошим. Он очень мне помог. Он любил меня.

«Он любил бесплатную крышу над головой, — подумала Патриция. — И хорошо поесть. И твои деньги».

— Я знаю, Джуди. Уверена, что он был хорошим человеком.

— И те два-три раза, что он мне изменял... — Джуди обвела сад невидящим взглядом. — Это все моя вина.

Патриция стиснула зубы.

— Джуди, как такое может быть?

— Я не оставила ему выбора. У жены есть обязанности перед мужем, а я с головой ушла в бизнес. Никогда не уделяла ему времени. Ведь я должна была быть его любовницей.

Патриции хотелось кричать. Дуэйн, вероятно, изменял ей больше, чем «два-три раза».

— Не мучай себя этим, — сказала она.

— А тот раз, когда он ударил меня? — Джуди покачала головой. — Я это заслужила.

Тут Патриция не выдержала.

— Джуди, ни одна женщина такого не заслуживает.

— Ты не знаешь, Патриция. Я уверена, что провоцировала его, а потом, когда дело доходило до бутылки... Понятно, почему он сделал то, что сделал.

Это уже было ни в какие ворота.

«Будь адвокатом, — приказала себе Патриция. — Джуди — истец, который только что проиграл дело. Произнеси заключительную речь, советник».

— Возможно, Дуэйн не нравился людям только потому, что никто его по-настоящему не знал. Только ты знала настоящего Дуэйна, Джуди. Ты знаешь, что он был хорошим человеком. Ты знаешь, что он был хорошим мужем. Его больше нет с нами, и это трагедия, поэтому лучшее, что ты можешь сделать, — почтить его память, не заботясь о том, что подумают другие. Помни Дуэйна как человека, который дарил тебе тепло и свет.

Патриция давилась словами, но они, похоже, оказывали благотворное воздействие. Джуди успокоилась, на ее губах расцвела мягкая улыбка.

Сестры держались за руки, гуляли среди цветов, вдоль живой изгороди. Патриция чувствовала себя ужасно: «Боже мой, я так рада, что чертов бывший зэк мертв. Может быть, теперь моя сестра найдет достойного мужчину».

Они сели на каменную скамью. Воробьи резвились в птичьей купальне. Воздух будто был нанизан на солнечные лучи, сквозь деревья виднелась блестевшая поверхность реки, которая впадала в бухту по другую сторону мыса Аган-Пойнт.