Владимир Алеников - Очень тихий городок

Араму Асланяну не понравился пристальный взгляд Горошевича. Он решил, что Павло уставился на него, и отреагировал мгновенно.

– Ты чё пялишься? – с вызовом спросил он.

Говорил с заметным армянским акцентом.

Павло недоумённо посмотрел на Арама, не сразу понял, что тот хочет.

– Чего-о? – протянул он.

– Я спрашиваю, на чё ты пялишься, козёл?

На этот раз до Павло дошло. Он отвернулся, продолжил есть, раздумывал, стоит ли заводиться здесь, в буфете. Асланянов Павло не боялся, был уверен, что справится с обоими, но лишняя драка в школе не нужна, и так проблем хватает, лучше дождаться более подходящей ситуации.

– Остынь, – лениво отозвался он, – не парься. Не на твою чёрную жопу любуюсь, это уж точно!

Арам в бешенстве переглянулся со своим братом Геворком.

– Кочумай, – сказала ему Алина, – не бери в голову. Он думает, раз качок, так всё может. Он своё рано или поздно получит. На вот лучше, траванись!

Достала пузырёк, вытряхнула на ладонь несколько таблеток. Братья взяли по одной, она подумала, протянула раскрытую ладонь Рудику:

– Бери.

– Что это? – спросил он.

– Колёса, – спокойно ответила Алина. – Бери, не стремайся, по кайфу будет.

Рудик покачал головой:

– Спасибо, я не хочу.

Алина подозрительно взглянула на него, сунула в рот сразу две таблетки. Может, и прав Дикарь, мутноватый какой-то парень этот инвалид. Что он там себе думает, на что таращится из-под своих тёмных очков, никому не известно.

Прямо сыч лесной!

Вроде как ни в чём не участвует, сидит тихо, а по ходу всё сечёт, ничего не пропускает…

Тем временем за соседним столом Саня Колосков собрался с духом, предпринял очередную атаку на Тамару Станкевич:

– С-слушай, Т-тамар, ты ч-ч-чего д-делаешь в в-выходные? М-м-может, т-тусанёмся у оз-зера?

– Да охренела я уже от этой вашей тусовки, – небрежно отвечала Тамара. – И вообще у меня другие планы были…

Саня растерялся. Его неприятно резануло слово вашей. Оно словно ставило его на место, вровень со всеми остальными.

Тамара же перевела взгляд на Олега Дикого и вдруг передумала. В голове мгновенно выстроился план, как можно использовать этого, сильно запавшего на неё заику.

Она повернулась к Сане, растянула пышные губы в своей самой очаровательной (прекрасно это знала) улыбке.

– Хотя раз ты так хочешь, то почему бы и нет. Давай тусанёмся.

– Т-ты чё, реально? – не поверил своему счастью Саня.

Тамара повела плечиком, усмехнулась:

– Ну да. Беспонтово.

– А можно и я с вами? – как всегда неуклюже, влезла в разговор Таня Родина.

Все, включая Олега, рассмеялись, стали вставать из-за стола, собирать тарелки.

– Вы чего? – захлопала глазами Таня.

– Ты, Танюсик, всегда скажешь, как в лужу пёрнешь, – любезно объяснил ей Ромка Заблудший. – Ты чё, не знаешь, что третий – лишний?!

В конце концов закончился и этот невыносимо долгий школьный день. Рудик Новиков, наученный горьким опытом, дождался, пока все вышли, только потом выкатился из класса.

Коридор уже почти опустел, последние школьники тянулись к выходу. Он не спеша катился к входной двери, когда неожиданно перед ним возник чей-то высокий силуэт. Из-за полумрака, царившего в коридоре, тёмных очков, а также из-за того, что тот стоял на контровом свету, Рудик не сразу распознал Олега Дикого.

– Слышь ты, клешня! – грубо обратился к нему Дикий. – Хочешь спокойно жить, держись подальше от моей тёлки, понял?

Рудик оценивающе смотрел на него, молчал.

– Ты чё, не понял? – повысил голос Олег. – Мне насрать, что тебя с ней посадили. Я сказал, не клейся к Алине, а то я тебе последнюю руку оторву!

Опять повисла пауза.

Олег ждал.

Рудик наконец открыл рот, пожевал губами.

– Да, ты большой и сильный парень, – произнёс он без всякого выражения своим скрипучим, напоминавшим несмазанный механизм голосом.

После чего потянул за рычажок, дал задний ход, ловко объехал Олега и устремился к выходу.

Олег растерянно смотрел ему вслед, чувствовал себя абсолютно оплёванным. С этим уродом всё было как-то не так, сплошные непонятки.

Сзади подошла Тамара Станкевич. Нарисовалась почти беззвучно, незнамо откуда. То ли из туалета вышла, то ли сверху спустилась, из учительской.

Олег покосился на неё, надеялся, что она не слышала разговора.

– Чё ты ему брякнул? – спросила Тамара.

Он равнодушно пожал плечами:

– Да так, просто поздоровкался. Нужен он мне больно.

– А меня он чего-то пугает, – неожиданно призналась Тамара. – Я вообще калек не люблю. А с этим точно что-то не то. У меня прямо от него мурашки бегают.

– Да ты чё, – рассмеялся Олег, – нормальный парень, только безногий. И ещё руки нет, а так всё путём.

На самом деле прикрывал смехом смущение. Тамара сказала чистую правду, попала в десятку. Дело было вовсе не в Алине, а в том, что в присутствии Рудика он ощущал какую-то непонятную тревогу, смятение. Именно это его и раздражало предельно. Был бы чёртов Рудик здоров, он бы ему показал, а так что с ним сделаешь, с калекой, он и так на ладан дышит…

Вслух же сказал нарочито бодрым голосом:

– Не бзди, старуха! Тебе просто кажется. Не забивай голову.

– Да нет, – томно улыбнулась Тамара, – я с тобой, Олежек, ничего не боюсь.

Он отвёл глаза.

А чё, можно попробовать!

После вчерашнего успеха почему бы не рискнуть и с Тамаркой. Просто для сравнения.

Нащупал в кармане пачку освежающих таблеток «Холодок», достал её, небрежно сунул одну в рот, предложил Тамаре:

– Хочешь? Это мятные.

Та отказалась, мятные таблетки в её планы не входили, совсем других ощущений ей сейчас хотелось.

– Ой! – вдруг вскрикнула она. – Смотри, ты пуговицу потеряешь.

И, прежде чем он успел что-либо сказать, наклонилась, чтобы откусить нитку.

Рудик доехал до выхода, остановился.

Чуть развернул кресло, оглянулся, чтобы посмотреть, что делает Олег.

Тот был хорошо виден в глубине коридора, стоял, прислонившись к стенке, Тамара Станкевич (Рудик тут же узнал её) нагнулась, тесно прильнула к нему.

Тамара не спеша откусила нитку, снизу вверх посмотрела Олегу в глаза. Тот ответил долгим призывным взглядом. Больше она не раздумывала, выпрямилась, со вздохом облегчения впилась в его губы, закрыла глаза.

Олег ответил на поцелуй, был доволен, что успел пожевать таблетку, можно не опасаться, что она почувствует дурной запах.

Тамара, постанывая, целовала его всё сильнее, прижималась к нему всем телом, всё глубже засовывала ему в рот свой гибкий язык. Удивительно, что при этом она целовалась совсем по-другому, чем Алина, куда нежнее, мягче, не пыталась доминировать, наоборот, старалась сама раствориться в нём.

Олег тоже в истоме опустил веки, в паху у него всё напряглось, одеревенело.