Кае де Клиари - Тёмное дело

То, что сверху каменной стены торчали подобия железных пик, было только кстати. На них, оказалось, легко накинуть верёвочную петлю, за них же удобно было ухватиться, когда добрался до верха. Главное не оступиться, когда перевалишь на ту сторону, а то окажешься нанизанным на острия, и врядли сумеешь сняться с них самостоятельно, даже если останешься жив.

Но вопрос о том, чтобы оступиться не возник — парень был от природы ловок и не труслив, а потому подъём и спуск заняли у него совсем немного времени. Но, как бы то ни было, оказавшись в безмолвном городе мёртвых, освещённом лишь луной, он испытал жуткое суеверное чувство, заставившее сердце затрепетать!

Отец всегда учил его, что мёртвые не встают, не кусаются и никак не способны навредить живым. Время от времени кто-нибудь из рудокопов возвращался домой на руках товарищей безмолвным и бездыханным, с проломленной головой, перебитым хребтом, раздавленной грудью или просто задохнувшимся. Отец лично вытащил из-под завалов не менее полутора десятков тех, с кем пил в трактире накануне, с кем десятками лет ходил в гору, кого знал с детства и с кем здоровался по-соседски каждый день. Оставлять внутри горы тела погибших считалось грехом, а потому рудокопы всегда извлекали своих, даже если на это уходило много сил и времени. Они действительно не боялись покойников и не брезговали к ним прикасаться.

Сын старался придерживаться на этот счёт взглядов отца, но у него было мало опыта. Кроме того, он был один, а потому ему было жутко!

Но ночное кладбище оставалось тихим и мирным. Тени чернильно-чёрные и отчётливо прорисованные в свете луны, лежали неподвижно. Никто из вечных граждан этого города не пробовал покинуть своё «жилище» и прогуляться по узким дорожкам или посидеть на собственном надгробии. Мальчик был здесь один, не считая сторожа спавшего в своём домике возле ворот.

Но вот он, наконец, этот каменный сундук, казавшийся сейчас ещё больше и мрачнее, чем днём. В лунных лучах, замеченные днём окна, были не видны, но грабитель знал, где их искать. Сложность состояла в том, как до них дотянуться, ведь эти щели находились на высоте выше двух ростов юного вора.

Здесь не на что было накинуть верёвочную петлю, да и верёвка осталась на заборе, так-как снимать её смысла не было — уходить он собирался тем же путём, что и вошёл. Надо было на что-то встать, чтобы дотянуться до окна-щели, вот только на что?

Кладбище содержалось городом в образцовой чистоте. Здесь не было ничего лишнего, а потому надеяться обнаружить бесхозный ящик или какой-нибудь хлам, нечего было и мечтать. Оставалось одно — позаимствовать лестницу у сторожа.

Он приметил её еще, когда уходил отсюда днём. В свободное время старик возделывал маленький садик, и эта стремянка служила ему для сбора урожая и обрезки сухих веток. Взять её было несложно, а заодно можно было проверить, достаточно ли крепко спит кладбищенский охранитель.

В последнем сомневаться не приходилось — богатырский храп, раздававшийся из домика сторожа, говорил о неплохом здоровье оного, несмотря на его преклонные лета. Лестница оказалась нетяжёлой, но пронести её мимо такого количества оград, памятников и скамеек для посетителей, и ничего не задеть при этом, было делом немыслимым.

Каждый раз, когда проклятая деревяшка обо что-то стукалась, мальчик замирал от ужаса и по несколько долгих мгновений вслушивался — не раздастся ли суровый окрик, призывающий его стоять на месте?

Но ничего такого не происходило. Сторож продолжал храпеть, а кроме него здесь некого было будить невольным стуком.

Итак, лестница установлена. Юный авантюрист перестраховался и поставил её с тёмной стороны мавзолея, где сейчас была чернильно-чёрная тень. А вот и окно, в которое едва пролезает его голова. Но если голова пролезет, значит, протиснется и всё остальное.

Проклятье! Как это раньше не пришло ему в голову? Конечно, оба этих окна, хоть и не имеют стёкол, но забраны решётками. А как иначе? Кошкам, может быть здесь, делать нечего, а вот птицы обязательно решат, что такое помещение очень удобно для строительства гнёзд. Ну, и загадят здесь всё начисто. Следовательно, решётка необходима.

Бросить эту затею и уйти? Ну, нет! Мальчик был упрям, и наличие решётки его только подзадорило. Тем более что решётка эта действительно была рассчитана на птиц, а не на людей, и сломать её не составило труда.

Правда, сделать это бесшумно не получилось. Казалось, что скрип и визг, которым исходила проклятая железяка, должны были услышать во всех окрестных сёлах, а тем более в городе. Но когда работа была закончена, никакой реакции на эти звуки не последовало.

Затаив дыхание, грабитель вслушивался в ночную тишину, но не услышал ничего, кроме отдалённого храпа сторожа. И тогда он полез внутрь.

Это оказалось проще, чем он себе представлял. Пол внутри мавзолея был намного выше уровня земли снаружи. Плюс под окном обнаружилась скамейка, так что слезть внутрь оказалось не так сложно, да и вылезти обратно проблем не составит.

И вот он внутри. Теперь можно зажечь свечу и оглядеться. Изнутри помещение казалось узким. Здесь ничего не было кроме двух мраморных скамей у боковых стен и памятного камня с золотой надписью у стены торцевой. С другой стороны были закрытые двери.

Ловушка… Нет, об этом думать нельзя. Он выйдет отсюда тем же путём, что и вошёл, а сейчас ему следует заниматься делом.

Прямоугольная плита посередине пола была снабжена четырьмя бронзовыми кольцами. Днём её поднимали четыре дюжих мужика, а сейчас это предстояло сделать одному недокормленному подростку. Но какому горняку незнаком принцип рычага?

Захваченный небольшой ломик для работы в узком пространстве, в качестве полноценного рычага, был коротковат. Но это всё же было лучше, чем рвать пупок и калечить себе спину, пытаясь поднять груз, во много раз, превышающий допустимый для его возраста.

Но вот плита приподнята и сдвинута в сторону. Под ней обнаружилась неглубокая прямоугольная яма, выдолбленная в целом камне, в которой стоял шикарный гроб, своей отделкой напоминавший комод драгоценной работы.

Парень перевёл дух. От покойника его отделяла только деревянная крышка, открыть которую не составит труда. Он уже решил заранее, что на первый раз возьмёт только монеты с глаз мертвеца и перстни, для снятия которых было приготовлено масло и клещи.

Может быть, когда-нибудь он решится забрать парчовый саван и дорогую одежду покойника, которому всё равно, как лежать, одетым или голым, но не сейчас. Не стоит жадничать, не набравшись опыта.

Крышка гроба откидывалась на петлях. Такого парень ещё не видел. Зачем это? Как будто покойник готовился к активной загробной жизни и собирался время от времени покидать свою домовину, чтобы прогуляться. (Брр!) Но сейчас это было к лучшему, потому что оказалось меньше возни. Теперь осталось снять покров.