Эдуард Веркин - Ведьмин день [litres]

– Да не брал я твои перчи, – отнекивался парень, – не брал. Они мне малы, посмотри на свои руки и на мои.

Парень продемонстрировал свои руки. Они и в самом деле были большие и в придачу перепачканные машинным маслом.

– Перчатки с обрезанными пальцами, а по запястью звёздочки серебристые. Мне родители из Новой Зеландии прислали…

– Мне что из Зеландии, что из Новой Гвинеи, разницы нет. Я их не брал.

Они замолчали и стали рассматривать полки с товарами. Потом паренёк постарше оглянулся, улыбнулся мне и сказал, видимо, чтобы не выглядеть глупо:

– Привет. Ты новенький?

– Угу, – усталым от жизни голосом сказал я.

– К бабушке приехал? На каникулы?

– Не. Жить тут буду.

– Дом купили?

Мне не очень нравились такие расспросы, но я решил, что это нормальное поведение в этой местности, и сказал:

– Не купили. Отец мой работу здесь получил, дом дали…

– Это какой это?

– А там, у реки, – ответил я.

– С красной крышей? – Глаза у паренька округлились.

– С черепичной крышей, – поправил я. – А что?

Паренёк шарахнулся от меня и громко шепнул мальчишке поменьше и девчонке:

– Он из того дома!

Мелкий паренёк и девчонка сразу же отошли в дальний угол магазина, а тот, что постарше, сказал мне шёпотом:

– Давай-ка выйдем, ты, цыбил…

– Куда? – глупо спросил я, хотя прекрасно понимал, куда мне предлагали выйти.

– На улицу, цыбил. Сказать тебе кое-что надо.

Я пожал плечами и двинулся к выходу. Оглянулся и заметил, что бабки смотрят мне в спину, а одна мелко-мелко крестится. Неприятно.

На улице тот высокий парень огляделся и спросил:

– Так, значит, вы в том доме живёте теперь?

– Ну, – сказал я, – допустим.

– А бабка эта? Старуха? Заходила к вам уже? – допытывался парень.

– Ну, заходила, и что?

Парень снова огляделся. Меня эта их привычка оглядываться уже начинала раздражать. Тут что, все оглядываются? Из магазина вышли мелкий мальчишка и девчонка. Парень поглядел на них и неожиданно схватил меня за лацканы куртки.

– Слушай ты, цыбил, – зашипел он. – Ты по нашей улице не ходи лучше! И в магазин не заходи, а то…

– А то что? – спросил я, после чего перехватил его руку за внешнюю сторону запястья и вывернул вбок и вверх. Парень взвизгнул. – А то что? – повторил я. – Что ты сделаешь?

– Дурак, – парень пытался вырваться. – Так для тебя же лучше будет… Скажи своим предкам, чтобы сваливали отсюда…

– Сейчас я тебя отпущу, – сказал я. – А ты дёргаться не будешь? Если будешь дёргаться, я тебе плечо вывихну, я на айкидо хожу, ты учти!

Это я соврал.

– Отпусти его, – попросила вдруг девочка. – Он не будет.

Я разжал захват. Парень выпрямился и теперь растирал руку и поглядывал на меня.

– Ты зря обиделся, – девчонка подошла поближе. – Рыся как лучше хотел, он тебя предупреждал…

– Предупреждал, предупреждал, да невыпредупредил, – ответил я.

Парень, которого, оказывается, звали Рыся, продолжал растирать свою руку, будто я её ему и в самом деле сломал.

– В деревне все думают, что тот, кто живёт в доме с красной крышей, проклят. И от него в разные стороны это проклятие распространяется. Так что с тобой никто не захочет быть рядом.

– И что, я теперь, типа, проклят? – ухмыльнулся я.

– Типа, да. – Девчонка взяла за руку младшего мальчишку, и они пошли вдоль по улице.

Старший парень потащился за ними. Я остался стоять возле магазина. Сначала я хотел вернуться и всё-таки купить шоколадку, но потом вспомнил кое-что и кинулся догонять эту троицу.

Девчонка услышала мои шаги первой и остановилась. И большой, и маленький мальчишки как-то укрылись у неё за спиной, это выглядело довольно смешно.

– Можно у тебя спросить… – Я остановился в метре от них, чтобы моё проклятие не очень на них воздействовало. – Вы знаете парня по имени Горох?

Троица переглянулась.

– Так знаете?

Тот, что хватал меня за грудки, побледнел. Маленький даже слегка всхлипнул.

– Чего молчите-то?

Девчонка шагнула ко мне и сказала:

– Горох сгорел два года назад.

– Я хочу тебя кое о чём спросить, – сказал я.

– Опять пугать будешь, – Катька надула губы.

– Не буду, – заверил я.

– Смотри. Если будешь меня пугать, я сначала в тебя кубиком кину, а потом маме всё расскажу…

Катька погрозила мне тяжёлым деревянным кубиком с глазом Серого Волка, который тоже являлся семейной реликвией. Таким кубиком можно было запросто голову расшибить при достаточно метком попадании.

– Это серьёзно, Кать, – мрачно сказал я. – Очень серьёзно.

– Дай слово рейнджера, что не будешь меня пугать, – заговорщически подмигнула мне Катька.

Я представил себя глупым космическим рейнджером из мультика, внутренне поморщился и сказал:

– Слово рейнджера.

– Ну, хорошо, спрашивай, – Катька положила кубик на кровать.

– Тут такое дело. – Я окончательно вошёл в комнату, закрыл дверь и выглянул на всякий случай в окно.

За окном никого не было.

– Ты помнишь, как мы сюда приехали?

– Ну, помню, – кивнула Катька. – Ты меня тогда как раз пугал…

– Да погоди ты! Помнишь, как из машины выгружались?

– Ну, помню.

– А там возле ворот ты никого не видела?

Катька задумалась и стала тереть щёки, она всегда так делала, когда что-нибудь вспоминала. Она даже глаза закрыла для сосредоточения памяти.

– Нет, – сказала Катька через пару минут. – Никого не было. Шофёр только был.

– А справа? Справа у ворот никто не стоял?

– Нет, – покачала головой Катька. – Справа никто не стоял. И слева тоже.

– Точно?

– Точно. А что?

– Ничего. Значит, мне показалось. Пойду. Дом хочу осмотреть.

– Можно я с тобой?! – Катька соскочила со своей постели. – Там, наверное, интересного много…

– Нет, – остановил её я, – тебе нельзя. Мало ли что тут есть? И вот ещё что. Ты одна здесь не очень-то ходи. Понятно?

– Ты же обещал меня не пугать! – крикнула Катька.

– Катерина! Я тебя не пугаю, я предупреждаю.

Я вышел в коридор. Надо было подумать. Посидеть где-нибудь в спокойном месте, почесать голову. В свою комнату идти не хотелось, и я решил обследовать дом. Подвал, чердак, двор вокруг. Для начала подвал.

Дверь в подвал располагалась в небольшом тамбуре сразу за кухней, тамбур был закрыт, но ключ висел тут же, на стене. Я открыл замок, включил свет и спустился в подвал. Ничего интересного в подвале не обнаружилось. Он был пуст. Ни мебели, ни старой рухляди, ни даже труб. Чисто. Ну, не чисто, весь пол был усыпан дохлыми сухими комарами. Комаров было так много, что они даже хрустели под ногами. Я обошёл весь подвал, ничего. В одном углу валялась латунная гильза от ружья. Я пнул её, и она со звоном закатилась в угол. Кто-то стрелял здесь, а может, просто гильзу выкинули.