Анна Велес - Королева мертвых [litres]

– И потому он ждал сутки, – рассудил Олег. – На случай если мужчина вернется к ней на вторую ночь. Когда этого не происходило, и она заказывала один кофе с утра, он считал это сигналом к действию.

– Придурок, – вздохнул Глаз. – Медики пришли. Его сейчас понесут. Все сделаю, как надо.

– Где Валька? – продолжал распоряжаться начальник отдела.

Женщина-полицейский помахала ему издали и поспешила ближе.

– Сними отпечатки пальцев у нее в шкафу и ящиках, – дал ей задание Олег.

– Там могут быть его отпечатки? – немного удивилась Валька.

– Он копался в ее вещах, воровал ее нижнее белье, – жестко выдал начальник. – И поверь, тут ему было не до перчаток.

– Мразь, – глядя вслед носилкам, прокомментировала девушка. – Где этот шкаф?

– Наверх по лестнице, – Олег уже повернулся к Серьге, – правая спальня.

Он не видел или не захотел увидеть, как Валька, чуть обидевшись, встряхнула своими короткими волосами и бросила на Хель недовольный взгляд.

На Хель, все еще сидящую на своем троне. По-прежнему до жути царственную и отстраненную.

– Серый, – шеф уже выдавал новую порцию заданий, – перед домом стоит фургон. Там место убийства ее фотографа. Обыщи все. Следы должны остаться. И орудие убийства.

– Заточка у него была с собой, – отрапортовал подчиненный. – Значит, там этот самый нож для колки льда?

– Зачем он им? – Мышка подошла так тихо и незаметно, что, когда она начала говорить, самый молодой член их команды даже вздрогнул.

– Нож? – тут же переспросил Серьга, чтобы скрыть секундный испуг. – Так, кроме кофе, они развозили еще лимонады, мохито и молочный коктейль. Там нужен лед.

– Иди работать, – велел ему Олег. – Я хочу закруглиться до полуночи.

– Олег, – смущенно обратилась к нему Надюха, когда Серьга унесся прочь, – мне не нравится ее состояние.

Он хотел ответить резкостью, отшить. Но Мышка же ни при чем. Она реально не сможет этого понять.

Олег понимал. Более того, именно этого он ждал все эти дни. Он даст Хель еще немного времени… и потом узнает то, что ему необходимо. Когда она сама поймет то, что он надеется узнать.

– Позаботься, чтобы ее никто не трогал, – холодно распорядился он. Сам при этом метнув на Хель взгляд.

– Хорошо, – Надюха заговорила еще более тихо и смущенно: – Но ведь она в него стреляла. Нужно еще снять с нее показания…

Олег продолжал смотреть на заполненную людьми гостиную, на вспышки камер, на столик, где копятся улики. И где стоит забытый пузырек с лекарством. Он чуть не выругался.

– Мне нужен стакан воды, – пробормотал он Надюхе сквозь зубы. – Я сам оформлю показания. Не трогайте ее.

И противореча собственным словам, он сорвался с места, направляясь к трону Хель.

Она послушно приняла у него таблетки и воду. И снова погрузилась в свое странное состояние. Потом, спустя время, по его приказу подписала, не глядя, показания.

Она продолжала сидеть на том же месте, пока продолжалась работа полиции. Она сидела там, когда люди покинули комнату, когда Олег, выпроводив последних экспертов, закрыл входную дверь и ушел. Она сидела на своем троне в темноте, все еще пытаясь осознать, что все кончилось. Что она сделала то, что должна была сделать. Осознать, что будет теперь…

Позже Алиса просто сползла с сиденья, растянулась на полу и зарыдала. Наконец-то. От облегчения, от горя, от так и не прошедшего бессильного гнева. Она плакала, пока не заснула. Прямо там, на полу, у подножия своего трона.

Сон пришел, как обычно. Но не было больше того стола, той кухни с блеклыми панелями на стенах. Только берег реки. Их с Ванькой любимое место.

Хель снилось, что она босиком стоит на камне в воде. Стоит и смотрит на берег, где сидит ее лучший друг. Ванька по-прежнему в той футболке с бурыми пятнами на животе. Но его раны не кровоточат.

Он снова улыбается. Так же. Как улыбаются марионетки. Бездушно и страшно. Вот друг поднимает руку и механически машет Алисе рукой.

Она знает, что не хочет отвечать ему, но против своей воли тоже поднимает руку и машет в ответ.

Холод воды, омывающей ноги, становится пронзительным, почти нестерпимым. Вот только почему-то Алиса не может уйти отсюда, не может даже сдвинуться с места, будто ее приклеили к этому камню.

А Ванька достает из кармана нож. Тот самый, которым он был убит. Друг начинает играть оружием. Подкидывает, смотрит, куда воткнется лезвие. Чаще он попадает по себе, по коленям, бедрам, иногда нож падает и втыкается живот. Но крови нет. Вместо нее появляется нечто, похожее на лужи кислоты. Тело друга вокруг таких ран начинает тускнеть и таять. Будто растворяется.

Алисе противно и больно смотреть на это, она пытается отвернуться, отвести взгляд, пытается крикнуть, чтобы Ванька прекратил эту безумную игру. Но тело и голос не слушаются ее. Будто девушка сама стала такой же куклой.

Наконец, наигравшись, Ванька встает на ноги, исхудавшие, полуистлевшие, и идет в воду. При этом он продолжает махать подруге рукой, как заведенный. Он идет и идет, погружается все глубже, но не перестает махать. Наконец вода смыкается над головой друга.

Алиса получает возможность двигаться, соскакивает с камня, спешит выбраться на берег. Ей так хочется бежать прочь отсюда, но… снова против своей воли она оборачивается к глади реки.

Там, почти у противоположного берега, из воды выходит Ванька. Он по-прежнему машет рукой, так же жутко улыбается. Расстояние большое, но почему-то Алиса видит каждую мелочь, каждую черточку лица друга.

Ванька вышел на берег, сел на песок и снова вытащил нож, готовый продолжить игру…

Ее пробуждение было точно таким же, как сутки назад. Алиса чувствовала тепло и комфорт, испытывала прекрасное, почти забытое, чувство безопасности и приятной лени. Снова рядом был Олег. Снова он обнимал ее за талию. Точно, как вчера.

Совпадение было просто невероятным, и девушка вздрогнула от неожиданного укола страха.

– Опять? – Сегодня голос у полицейского уже не был таким сонным, но зато в нем явно слышалась фирменная усмешка. – Сейчас ты попросишь меня отпустить тебя. Так?

– На миг меня посетило ужасное предположение, – отозвалась она честно. – Я подумала, что мне только снилось, что мы поймали преступника.

– Такой сон мог бы стать для тебя приятным разнообразием. – Слова казались жесткими, но вот иронии в его голосе значительно поубавилось. – Он все-таки арестован.

– Тогда почему ты вернулся? – спросила Хель.

Просто и спокойно. Без рисовки и наигранной надменности.

– Ну, – Олег приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее лицо, – вообще, я тут живу в последнее время. И мне нужно было где-то спать. Да еще как-то так получилось, что я тебя обманул. А это неправильно.

– Обманул? – Ему удалось ее удивить.