Юлия Чернявская - Оборотный Петербург 2. Счастье для вампира

– Хорошо, что вы обошлись без черных ногтей и помады, – прошептал ей Антон.

– Лика предлагала, но я отказалась, – заметила девушка.

– Наши старики долго бы скрипели зубами, – уже в машине, пояснил мужчина. – Считается, что так выглядят темные вампиры. Они предпочитают вид бледный, губы красят кровавыми тонами, а ногти черным.

– Угу, чтобы крови не было видно, – хмыкнула Таня.

– Наверное, – пожал плечами Антон.

До места проведения ритуала, особняка за городом, доехали за час. И то благодаря Юрке, нагло использовавшему мигалку на машине. Потом, конечно, будет выговор от начальства часа на два. Но сейчас надо было успеть, а на дороге, как назло, плотное движение. Если бы не зависимость ритуала от положения луны на небе, можно было спокойно доехать. Или жестко ограничить девушек во времени сборов. Но последнее было чревато много большими неприятностями. Если твоя жена – ведьма, пусть временно утратившая почти всю силу, это не значит, что можно спокойно делать все, что хочется. Месть может быть менее изощренной, но весьма неприятной. Кому охота промаяться весь день головной болью или бегать между кабинетом и туалетом. Причем, пока действие травок не пройдет, никакие таблетки не помогут.

Особняк, куда они приехали, чем-то напоминал старинный замок, выстроенный в готическом стиле. Ворота распахнулись, пропуская машины. Понятно, что все это приводилось в движение оператором, наблюдавшим за подъездной дорогой через камеру, но именно в этом месте хотелось верить в волшебство. На стоянке возле дома уже находилось несколько автомобилей.

Прибывшие последними гости поспешили в дом. Не успели они толком представиться, как Таню уже повели за собой две девушки. До проведения ритуала оставались последние минуты, требовались последние приготовления.

– Игорь предупредил меня, что у нее проблемы со здоровьем, так что дымы, благовония и прочую ерунду, предназначенную создавать антураж, мы убрали, – сообщил Антону старейшина, являвшийся хозяином особняка. – Только то, что необходимо или невозможно исключить. Свечи, алтарь ну и донор.

– А как же рисование пентаграмм, возжигание тринадцати трав, ритуальные окуривания? – ехидно заметила Анжелика. – Ведь обряд формировался веками.

– Ведьма, ты не лучше меня знаешь, как не стать вдовой, когда сама молода и красива, а мужу прогулы на кладбище ставят, – фыркнул вампир.

– Лика? – тут же раздался голос Юрия, – этот джентльмен, – назвать старейшину иначе не поворачивался язык, – намекает, что устроенное тобой воскурение во славу богов, рисование пентаграмм, свечи вокруг кровати и прочие кровопускания можно было отменить?

– Ну, хотелось мне тогда романтики, – вздохнула Анжелика, попутно намечая пути отступления. – Кто виноват, что у нас о ней немного разные понятия.

– При этом от лепестков роз на ложе ты не отказывалась, – буркнул милиционер.

Ссора затухла, не разгоревшись, хотя бы потому, что раздался удар гонга. Звук прокатился по особняку, заставляя вибрировать воздух. Свет померк. Распахнулись центральные двери, выполненные в форме золотых ворот Новгородского Софийского собора, храма, у которого некогда молились вампиры несогласные со своей участью. Старейшина первым проследовал внутрь. А за ним и остальные прибывшие. Лика, забыв о претензиях мужа, крепко прижималась к нему. Без своей силы она чувствовала себя беззащитной перед неведомым.

Антон вошел последним, но отправился не к местам для зрителей, кои удостоены были стать свидетелями события, а остался стоять возле прохода к центральной площадке, где и должно было все происходить. Только помахал рукой детям, которые уже сидели рядом с остальными гостями.

Свет в зале погас. Остался только круг из свечей, в котором уже стоял один мужчина. Когда девушка и старейшина вошли в него, помощники зажгли оставшиеся свечи при помощи лучины. Антону уже доводилось бывать на таких обрядах. Тогда участников ритуала окуривали благовониями, давали выпить какой-то странной жидкости. Несколько человек вокруг произносили то ли молитву, то ли просто читали выдержки из каких-то древних текстов на незнакомом вампиру языке. Ко всему добавлялась органная музыка. Торжественно, таинственно, странно.

Сейчас было как-то по-домашнему. Никаких дымов, в которых то исчезали, то появлялись участники ритуала. Никакой какофонии звуков. Все это можно было сравнить со спектаклем в маленьком театре, когда неожиданно отключили свет.

По одну сторону от алтаря стояла Таня, по другую – Игорь, вампир, который должен провести ее через ритуал, потом объяснить суть происходящих перемен, поделиться своей кровью, если понадобится. И, как заметил Антон, просто стать девушке новым отцом.

Старейшина что-то тихо сказал сначала одному участнику ритуала, потом другому. После этого поднял с алтаря нож и кубок. Первым ладонь протянул Игорь. Девушка должна была держать сосуд, пока туда стекает кровь. После их роли поменялись. Капли крови Татьяны падали в золотой кубок, который держал Крестовоздвиженский.

Еще несколько слов. Заклинание? Молитва? А после кубок протянут Тане. Она должна выпить содержимое. Девушка приняла его, покосилась в сторону, нашла взглядом Антона. Он смотрел на нее, чуть улыбаясь, как и всегда. И никаких знаков, как ей поступать дальше. Она должна решить сама. И она решила. Глоток. Не самый приятный напиток. Еще один. И еще. Последний – поручителю.

После кровоточащую ладонь надо положить на алтарь и повторить слова клятвы. Все тот же незнакомый язык. Слова произносятся с усилием. Словно сущность противится им. А после несколько молитв. Воззвание, в котором говориться, что обращаемый принимает новую сущность не для того, чтобы сеять смерть и разрушение, но чтобы трудиться во славу Божию.

– А теперь просто скажи, почему ты решилась на этот шаг, – приказал старейшина. – Не обязательно громко. Можешь шепотом, если стесняешься.

Таня кивнула.

Она смотрела на алтарь, на котором между местом, куда следовало поместить ладонь, находились две иконы – Спас и Богородица. Судя по изображениям, они восходили к тем временам, когда не было еще разделения церквей.

– Я решилась на этот шаг, – чуть шевеля губами, произнесла она, – потому что хочу прожить свою жизнь рядом с мужчиной, которого люблю, хочу вместе с ним создать семью, родить ему детей. Только после ритуала я смог подарить ему малыша. Ну и, если совсем честно, я хочу быть здоровой, жить полной жизнь, не переживая, что то или иное действие может привести к болезни. Хочу стать матерью и дать своим детям все то, чего в свое время оказалась лишена.

Свечи погасли, а потом вспыхнули сами по себе. Таня почувствовала, как кружится голова, а земля уходит из-под ног. Уже не боясь сделать что-то не так, она оперлась обеими руками об алтарь. А потом провалилась в мягкую уютную темноту.