Инаэль Аркантор - Полуночный рассвет [litres]

— Кэйтан!!!

— А? — он перевел на меня взгляд своих заплаканных глаз и шокировано спросил. — Ты меня сейчас ударил?

— Да! И если ты мне не объяснишь, какого демона тут происходит, я добавлю ещё!

Слезы из его глаз потекли настоящим ручьем.

— Инаэ-э-эль!!! Это ты!

Он так резко и сильно меня обнял, что я чуть не упал. Кэйтан рыдал у меня на плече, размазывая сопли и что-то неразборчиво повторяя, а я лишь растерянно улыбнулся. Они тут что, с ума все посходили? Я обернулся к Элиссе. Может, хоть она мне объяснит? Я с немалым удивлением заметил, что у бабушки как-то подозрительно блестят глаза. Она что, плачет? До этого момента я был свято уверен, что асинайки не плачут. Элисса шагнула ко мне и молча обняла. По её щеке скатилась скупая слеза.

— Эл… что тут происходит?

Как и ожидалось от бабушки, она оказалась куда более морально устойчивой, чем инквизиторы и Кэйтан вместе взятые, и смогла всё-таки адекватно среагировать. Она разомкнула объятия и первым делом спросила:

— Как твое самочувствие?

— Ммм… терпимо. Я бы даже сказал, хорошо. Ничего не болит, истощения не чувствуется.

— У тебя нет желания делать всё, что скажет Кэйтан?

— Ты издеваешься? — подозрительно спросил я.

— Нет. Но это странно… — Элисса с явным замешательством потерла лоб. — Даже не просто странно, это…

— Это невозможно, — закончил за неё один из инквизиторов. — Он применил на тебя заклинание абсолютного подчинения. Ещё десять минут назад ты стоял перед ним на коленях в ожидании нового приказа, пока мы тебя не усыпили.

Я изо всех сил напряг память. Кажется, после академии я собирался отговорить этих двоих идти со мной в Иксмил, мы с Кэйтаном немного повздорили, а вот потом… потом… не могу вспомнить.

— Получается, я подставился под подобное? — удивился я. — Ну и что с того? Значит, я смог побороть его внушение, или оно само… — я прервался, не договорив фразу, начав потихоньку осмысливать ситуацию.

Если бы это было простое промывание мозгов, вроде того, что использует наставник, я бы защитился. Но даже если бы я вдруг осознанно или случайно дал Кэйтану его на себе применить, то он бы просто развеял его при желании. А поскольку Кэйтан в таком состоянии, а мы в инквизиции… что там они говорили про это заклинание? Применялось на роанских магов?

— Это было не просто внушение, — серьезно сказала Элисса. — Абсолютное подчинение напрямую влияет на душу. От него практически нельзя защититься, и оно считается необратимым… или считалось таковым до сегодняшнего дня. И я всё ещё не понимаю, как это вообще возможно.

— Может, вы просто ошиблись? — усомнился я. — Если последний раз это заклинание применялось на роанских магах, как вы вообще можете быть уверены, что это было именно оно? И больше того, как Кэйтан его вообще раскопал? Да и освоить прямое вмешательство в душу в семнадцать лет — это как-то…

Я с сомнением покосился на Кэйтана. Элисса когда-то говорила, что сейчас напрямую вмешиваться в душу умеют лишь несколько асинаев, и всем им за пятьсот лет. А среди униатов, которые не могут потратить несколько сотен лет на освоение, скульпторы душ встречаются и вовсе редко. Даже во время Великой Войны, на которую пришелся пик в овладении магией, таких было всего двое: Денвел Аред и Святой Император. Но даже эти двое, являющиеся гениальнейшими магами и исключениями среди исключений, освоили прямое вмешательство в душу лет после тридцати. Скорее всего, в истории ещё не было ни одного случая, чтобы кто-то стал скульптором душ в семнадцать.

— Я не помню, как я это сделал, — растерянно сказал Кэй.

— Зато я помню. У меня до сих пор мурашки по коже, — мрачно отозвалась Лия. — Ин, я понимаю, что было бы проще признать это просто нашей ошибкой, но то, что я тогда почувствовала… — она покачала головой. — И мы не могли ошибиться все вместе. Если бы это было заклинание, мы бы его развеяли. Но в тебе вообще не было чужой маны. При этом твоя душа была полностью изломана, исковеркана до основания. Самой твоей личности больше не существовало. И когда ты после всего этого вернулся в норму, и как ни в чем не бывало спросил: «что тут происходит?» — это как-то… это словно из фарша собрать обратно поросёнка, понимаешь?

— Это чудо! — осенило второго инквизитора, который до этого лишь молчал. — Господь ответил на наши молитвы и вернул это дитя в норму!

— А за меня кто-то молился? — скептически поинтересовался я.

— Я нет, — смущенно отвела глаза Элисса.

Лия тоже отрицательно покачала головой. Впрочем, от них-то я как раз и не ожидал. Асинаи хотя и верят в Бога, но считают его принципиально непознаваемым, а потому и молитв ему не возносят, разве что изредка для виду. Я обернулся к инквизиторам, но и те растерянно покачали головой. Всё верно, инквизиция предпочитает действовать сама, вместо того, чтобы молиться и уповать на чудо.

— А ты, Кэй?

— Нет, прости. Я слишком… уа-а-а… почему я только о себе думаю?!

Я не выдержал, и хрюкнул от смеха. Вот уж кому не помешало бы побольше думать о себе.

— Но тогда получается, что никто…

— Я молился, — негромко сказал старик, о котором я уже успел позабыть.

Пока мы говорили, он незаметно подошел к нам поближе, опираясь на трость. Теперь, когда он был рядом, я смог в деталях рассмотреть его морщинистое лицо. Где-то я его уже видел. Над его головой блеснул тоненький луч, и приглядевшись, я заметил парящий золотой треугольник. Меня бросило в жар. Да это же сам Патриарх! Я встал на колено и сказал, не поднимая головы:

— Ваше Преосвященство, благодарю за Вашу заботу обо мне!

— Не меня благодари, а Его, — патриарх указал трясущимся пальцем наверх.

— Да, Ваше Преосвященство, я буду молиться.

— Встань, дитя. Господь не вмешивается просто так. Ты должен будешь сделать в своей жизни что-то очень важное, и как знать…

Патриарх не договорил и замолчал, прикрыв глаза. Несмотря на то, что он стоял, опираясь на трость, его легонько покачивало вперед-назад. Я снова встал и задумался. Неужели я и правда должен сделать что-то настолько важное, что Бог вмешался? Инквизиторы и асинайки задумчиво молчали, погруженные в свои мысли, а Кэйтан наконец слез с моего плеча и почтительно спросил:

— Ваше Преосвященство, может быть, Вам стул принести?

Патриарх приоткрыл один глаз и грустно усмехнулся.

— Да, старость — не радость, верно? Уже и стоять тяжело.

Один из инквизиторов произнес короткую формулу, и притянул из угла комнаты довольно массивный деревянный стул. Патриарх уселся на него и снова замолчал, нахмурив брови. Лейн, которая до этого сидела в углу, подошла поближе, и встала, опершись на спинку стула. Я удивлённо на неё покосился. Кстати, может быть, это «чудо» вовсе не от Бога? Могла же Лейн меня как-то защитить или исправить? Если мара разрушает души, то вдруг она же может и собирать их заново? Конечно, я о таком никогда не слышал, но это же Лейн. Я до сих пор не представляю пределы её возможностей.