Инаэль Аркантор - Полуночный рассвет [litres]

— Из-за вашей некомпетентности я потерял двадцать одного человека! И вы, мало того, что отказываетесь возместить мне потери, так еще нарушаете свои же обещания! — Мужчина возмущался, периодически переходя на крик, а женщина ему спокойно отвечала, видимо повторяя одно и то же уже не в первый раз.

— Мы тоже понесли существенные потери, притом что никого из нас сюда официально не отправляли. Чтобы как-то отчитаться, нам нужно предоставить этого отступника трибуналу инквизиции и написать гору отчетов. Из-за этого мы не сможем отдать вам его, и его допрос тоже будет проводить инквизиция.

— Да срать я хотел на ваши отчеты! Вы! Обещали! Его!

Он ткнул в мою сторону пальцем, и эти двое одновременно бросили на меня взгляд.

— Кстати, кажется, он уже пришел в себя, — флегматично заметила женщина.

— О-о-о! Вот и отлично! Уж сейчас я его…

— Я запрещаю причинять ему вред, иначе нам придется принять меры!

В голосе женщины струилась неприкрытая угроза. Мужчина остановился и бросил на нее злобный взгляд. По окружающим людям прошло движение, бандиты и инквизиторы молча, как по команде, доставали свое оружие. Мужчина еще более злобно скривился и крикнул:

— Отставить! Спрятали ножи и стойте смирно! Без команды ничего не делать!

Он подошел ко мне, схватил за свитер на груди и приподнял.

— Ублюдок, что ты сделал с Риманом?!! Куда ты его дел?!

Какой еще Риман? Ах да… до моего затуманенного болью разума постепенно начала доходить ситуация. По-видимому, это ни кто иной, как Стефан Дольский собственной персоной. Вот уж не думал, что он настолько любил своего племянника, что поднял на уши весь Черный Лабиринт, да еще и инквизиторов подключил. Судя по его лицу, он явно не в себе. Если я скажу ему правду, он может попытаться меня убить. Но может, это и к лучшему? Мне совсем-совсем не хочется умирать, но я боюсь представить, что со мной сделают инквизиторы. В конце концов, я убил троих из них, убил кучу народа при помощи кармилита, занимался человеческими жертвоприношениями… о-о-о-х… они объявят меня злодеем века и уж точно не дадут так просто умереть.

Я вгляделся в перекошенное лицо Стефана. Если что-нибудь дофантазировать, то он точно попытается меня убить. Пока на мне подавляющий ошейник, даже инквизиторы не смогут сказать, говорю я правду или нет. Вообще, было бы здорово, если бы они сцепились друг с другом. Вдруг у меня тогда появится шанс? Я злобно захихикал в самой злодейской манере:

— Твоего дорогого племянничка я долго мучил своими заклинаниями, а потом еще живого скормил крысолакам. Этот сосунок очень долго тебя звал своим жалобным голоском, а в конце начал кричать: «дядя за меня отомстит!». Он захлебывался кровью и соплями, но все…

Я не успел договорить всю заготовленную фразу, как Стефан ударил меня в челюсть. Удар был без замаха и не сильный, но от тряски мой череп буквально взорвался изнутри. Сразу после этого Стефан с криком схватил меня за волосы, резко потянул вниз, я успел заметить приближающееся колено. Я весь сжался, но удара не последовало. Его руки разжались, и я рухнул обратно. С трудом подняв голову, я увидел стоящего в прострации Стефана и женщину-инквизитора, которая положила руку ему на макушку и что-то шептала. Спустя несколько секунд его лицо просветлело, он бросил на меня презрительный взгляд, отвернулся и сказал совершенно спокойным голосом:

— Прошу прощения, госпожа Адамс. Слова этого… существа… вывели меня из себя.

— Я искренне сочувствую вашей утрате, господин Дольский, — сказала женщина всё таким же холодным и безразличным тоном. — Я бы отдала его Вам, но как я уже говорила ранее…

— Да, да, я понимаю. И все же нельзя ли мне хотя бы посмотреть на то, как будут его допрашивать? Мне бы хотелось… эээ… узнать подробности смерти моего племенника.

— Это как раз можно устроить, но обращаться нужно не ко мне, а к…

Они отошли от меня, и я перестал разбирать их приглушенные голоса. Остальные бандиты и инквизиторы тоже о чем-то тихо переговаривались, разбившись на кучки. Напряжение спало. Всё очень-очень-очень плохо. Сбежать не получится. Никак. Все мои заклинания и навыки совершенно бесполезны. Не знаю, чего они ждут, возможно бронированную карету для перевозки особо опасных преступников, но и там шансов у меня не будет. Веревки не разрезать, ошейник не снять. И даже если вдруг в этом городе найдется идиот, который решит меня спасти, тут не меньше двух десятков инквизиторов. И даже если он каким-то чудом выкрадет меня от них, у инквизиторов мое духовное оружие. Они найдут меня где угодно. Даже если я смогу сбежать в Иксмил, то ради меня они перероют его до основания. Все безнадежно. Меня упекут в самые глубокие казематы и будут долго и методично пытать, взламывая память кусочек за кусочком. А потом сожгут на костре. Хотя нет, ради меня они придумают что-то куда более зрелищное, долгое и болезненное. От страха и безысходности захотелось сжаться в комок и зарыдать.

Рядом со мной стояло двое инквизиторов. Они проводили Стефана взглядами и снова переключили свое внимание на меня.

— Похоже, он жутко боится, — хмыкнул первый.

— Еще как. Слушай, он точно не асинай?

— Нет, Маргарет проверяла, реакция на яд есть.

— Просто странно. Такой мелкий, а уже Мораг. Как он смог убить троих наших?

— Может, полукровка? Они часто выглядят младше своих лет.

— Может. Слыш, Мораг, сколько тебе лет? — спросил меня инквизитор и легонько пихнул в бок ботинком.

Я не видел смысла что-то отвечать в своем нынешнем положении.

— Да не трогай ты его. Как допросят, так нам расскажут, а сейчас что толку? Он соврет, ты и не узнаешь.

— Скучный ты, — вздохнул второй инквизитор и отвернулся.

На меня накатила новая волна страха. По щекам покатились слезы. Не хочу умирать! Не хочу, не хочу, не хочу… где я допустил ошибку? Почему это случилось именно со мной? Это неправильно! Я должен был стать великим магом и жить вечно! Как так получилось, что я умру в семнадцать?! Боженька, пожалуйста… или Дьявол… или кто-нибудь, прошу! Я буду хорошим… или плохим… или каким скажете! Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ВСЁ ЗАКОНЧИЛОСЬ ТАК!!!

— Я же говорила, что у тебя не получится, — раздался слева знакомый женский голос.

Я, забыв про головную боль, резко обернулся. Сквозь слёзы я увидел её. Она сидела совсем рядом со мной, практически прислонившись. Из-за странной тьмы, которая окутывала её со всех сторон, она была совершенно незаметна. Она выглядела, словно объемная тень, которой вдруг вздумалось выйти из стены и присесть рядом. От тени её отличала лишь нижняя часть лица, виднеющийся из-под чего-то похожего на капюшон. Я покосился на инквизиторов, стоящих в паре шагов. В мою сторону они даже не смотрели. Как они могут её не замечать? Или это у меня от отчаяния начались галлюцинации?