Елена Обухова - Хозяйка старого дома [СИ litres]

— Эй, ты же за рулем!

Макс оскорбленно покосился на нее и демонстративно протянул бутылку Ире.

— Это для дамы. За кого ты меня принимаешь? Батя меня живьем в землю зароет, если я попадусь пьяным за рулем.

Юля смутилась и виновато пожала плечами. Надо было сразу обратить внимание на то, что пиво дорогое, импортное, а такое в их компании пьет только Ирка. Точнее, начала пить с недавних пор. Черт ее знает, где она берет деньги, вроде подрабатывают они вместе в одном косметическом магазине, а на ту зарплату сильно не разбежишься. Тут или дорогое пиво и регулярные походы в кино и боулинг, или качественная косметика, или брендовые шмотки — на все не хватит. А Ирке почему-то хватает.

— А ты не пьешь? — поинтересовался Витя, глядя на Юлю сквозь пламя костра. Он откупоривал уже вторую бутылку. — А то могу с тобой поделиться своим.

Предложение, произнесенное более низким, чем обычно, голосом, прозвучало немного двусмысленно. Юля метнула взгляд на Иру: ей казалось, что они с Витей пара, но возможно, сам Витя об этом ничего не знал. Или на самом деле ничего такого не имел в виду. Однако взгляд Иры выразительно намекал, что Юлю испепелят быстрее, чем она успеет шевельнуться, согласившись на предложение.

Не то чтобы она вообще собиралась на него соглашаться.

— Нет, спасибо.

— Что, мамка строгая? — хихикнула Мотя.

Юля только криво улыбнулась и отрицательно качнула головой. Все обстояло скорее наоборот, но объяснять не хотелось. Все равно сверстники, еще не до конца вырвавшиеся из родительского гнезда, никогда не понимали, что пить и курить совершенно неинтересно, если тебе это никто не запрещает и никак тебя не контролирует.

— Народ, вы дальше слушать будете или нет? — обиженно вопросил Макс.

Все тут же изобразили живой интерес, и он продолжил:

— Так вот, значит, мать тоже пропала, дети остались в комнате одни, а на кухне все капало и капало. Наконец старшая девочка не выдержала и отправилась за родителями, но тоже не вернулась. Маленький мальчик лежал-лежал, натянув одеяло до самого подбородка. Ему было страшно и пойти посмотреть, куда все делись, и оставаться в комнате одному. В итоге он тоже встал и отправился на кухню, а там…

— Вся семья сгрудилась вокруг мойки и изо всех сил кран закручивает, — перебила Ира.

Мотя рассмеялась, Витя загоготал, а Макс громко выругался.

— Вот совсем не такой конец у этой истории! — возразил он.

— А какой? — поинтересовалась Юля, поскольку ей было одновременно жутко и интересно.

— А вот не скажу теперь, — вредным тоном заявил Макс, явно желая, чтобы его начали упрашивать.

Однако вместо этого Ира снова закатила глаза и заявила:

— Да фигня все это. Никакая это не городская легенда, а обычная лагерная страшилка для младших школьников.

— А что тогда по-твоему городская легенда? — поинтересовался Витя.

— Современный городской фольклор. Стремные истории, якобы происходившие со знакомыми знакомых или с кем-то из твоего города, — без запинки выдала Ира.

— Класс! Мудрость, почерпнутая из америкосовских фильмов, — презрительно бросил Макс.

— А ты, типа, теперь и фильмы их тоже не смотришь? — удивился Витя. — Разве мы не с тобой на первом курсе ходили на «Мстителей», и ты потом буквально писался от восторга? Или это был какой-то другой Макс?

Друг только оскорбленно дернул плечом и коротко изрек:

— Ошибки молодости.

— А я думала, что городские легенды — это просто страшные истории, связанные с каким-то городом, которые не очень-то тянут на настоящие, — призналась Юля. — Вроде пражского голема или призраков парижских катакомб…

— Или вот говорят, что в нашем городе есть здание, в котором время от времени лифт, идущий на первый этаж, не открывает двери, а неожиданно едет дальше и как будто опускается в подвал, но там нет шахты. И на самом деле это не подвал, а преисподняя, — заявила Мотя, закончив свой рассказ зловещим шепотом.

— И что это за здание? — насмешливо поинтересовался Витя.

— А кто же тебе скажет? — возмутилась Мотя. — В том-то и прикол. Это может случиться где угодно и когда угодно.

Витя и Ира рассмеялись ее серьезному и слегка напуганному тону, а Юля тревожно обернулась: ей послышался какой-то шум за темным провалом давно сорванных дверей на входе в зал. Как будто кто-то шел и что-то задел ногой в темноте.

— Вот вам смешно, а я как услышала, теперь везде спускаюсь по лестнице, чтобы случайно не оказаться в том лифте, — обиженно протянула Мотя.

— Тише, — попросила Юля.

Смех друзей, музыка из маленькой беспроводной колонки и ноющий голос Моти мешали ей вслушиваться.

Витя жестом велел Максу заглушить музыку, и тот почему-то беспрекословно подчинился. Ира и Мотя замерли, напряженно глядя на Юлю, а та всматривалась в темнеющий в дальнем конце помещения широкий дверной проем.

— Что там? — тихо поинтересовался Витя, поднимаясь с пола.

— Не знаю, как будто шел кто-то. А теперь все стихло.

— Это местный призрак, — замогильным голосом произнес Макс, за что получил тычок от Моти.

— Да тебе наверняка просто послышалось, — предположила Ира.

Но едва она это произнесла, как шаги возобновились, и теперь их услышали все: кто-то медленно, но неотвратимо приближался к ним.

— А здесь есть охрана? — успела спросить Мотя, вскочив с места.

Они все повскакали на ноги, словно собираясь бежать, но никто так и не тронулся с места. Даже тогда, когда в дверном проеме возникла мощная мужская фигура. Юля лишь слегка дернулась, увидев вошедшего.

Он не был ей знаком, но выглядел старше их компании. Майка с каким-то невнятным принтом — или его просто было трудно разглядеть в полутьме — обтягивала накачанное тело. Обнаженные руки бугрились мускулами, кожу покрывали татуировки. Мужчина приближался к ним, держа руки в карманах черных джинсов, тяжелые ботинки слегка позвякивали при каждом шаге, словно на них были шпоры, но скорее дело было в металлических набойках.

— Ну, че вы все так напряглись? — хмыкнул мужчина, останавливаясь в нескольких шагах и улыбаясь. — Я просто на огонек заглянул. Место тут общественное, знаете ли. А там дождик начался, вот я и заехал переждать.

— На велике, что ли? — поинтересовался Макс.

— На мотике, — в тон ему ответил незнакомец. — Погреться пустите?

Юля молча надеялась, что кто-нибудь скажет «нет». Мужчина ей не нравился: было в нем что-то неприятное и опасное. Она вообще не очень любила незнакомцев, а уж незнакомцев с татуировками, которые бродят вечером по заброшенным усадьбам в одиночестве — тем более. К тому же ей казалось странным, что в их зале с выбитыми окнами не слышно дождя, а на мужчине абсолютно сухая одежда.

— Так чего, пустите или как? — повторил мужчина, обводя их компанию пытливым взглядом.