Анна Велес - Невесты вампира [litres]

– И это дает нам ниточку, – оживился Шерлок. – Мы можем посмотреть камеры, вдруг опять его машина попадется. Один раз мы ее видели… Просто черный внедорожник. На том месте, где Надю похитили. Номеров не разобрать. А вдруг тут повезет!

– Хорошо. – Аналитик удовлетворенно кивнула. – А теперь вернемся ко второму вопросу, как я узнала, когда он оставит труп. И тут я ориентировалась на его легенду. То, что сказала Лиза. – Мира невольно улыбнулась, когда заметила изумление экстрасенса при этих словах. – Невесты вампира. Согласно мифам, или как там еще это назвать, вампиры действуют по ночам. Точнее, в темноте. Потому что якобы боятся солнечного света. И наш случай это подтверждает. В смысле не его боязнь, а временные рамки. Один из трупов нашел собачник. Он выгуливал песика аж в половине шестого утра! А девушка уже лежала…

– То есть он привозит их на место затемно? – догадался детектив.

– Думаю, что да, – подтвердила горячо девушка. – И я обратилась к так любимым Гномом цифрам. Сегодня рассвет настанет в три двадцать две. Это не значит, что сразу солнце взойдет. Правильно такое явление называют началом утренних сумерек.

– Это когда становится все таким серым, – перевела Лиза. – Но уже светло. А друиды считали это время мистическим. Ритуалы проводили…

– Возможно, это и для нашего маньяка имеет смысл, – подумав, решил Майк. – Но главное, будет светло… А он любит темноту. Так… – Он посмотрел на часы. – Сейчас три с копейками. У нас есть шанс его поймать. Мира, еще раз спасибо. Шикарная работа.

– В награду за которую ты огребешь встречу со своим первым трупом, – усмехнулся Гном.

– Ну, награда, конечно, так себе, – тут же иронично откликнулась аналитик. – Только ты ошибся, это будет уже не первый виденный мною труп. Не считая прискорбного присутствия на похоронах дальних родственников, я уже видела трупы и… в полевых условиях.

– Где? – полюбопытствовал Шерлок.

– Лет пять назад, – начала рассказывать Мира. – Я устраивалась на работу в редакцию криминальных новостей на одном из наших городских каналов. И там мы проходили обучение, чтобы выполнять работу не только журналиста, но и оператора. И вот практика. Мне достались съемки как раз трупа. Мужчина с излишним весом, лет за пятьдесят. Упал и умер на пороге аптеки.

– Прискорбно, – сочувствуя незнакомцу, отозвался детектив. – Значит, труп не криминальный.

– Нет. – Мира улыбнулась. – Это я выяснила сразу по приезде, не дожидаясь полиции. Сердечный приступ, причиной которого стала пагубная тяга к дешевому алкоголю.

– Интересно, и как ты это поняла? – удивился Гном.

– У него был странный цвет лица, – вспомнила девушка. – Синий, почти черный.

– Цианоз, – подтвердил Майк с профессиональной уверенностью. – Да, такое бывает при заболеваниях сердца. Но также при нарушении работы легких. Например, при бронхиальной астме. Но если ты говоришь, что там явно были признаки алкогольной зависимости и избыточный вес, то это с девяносто процентной уверенностью сердечный приступ. А ты, оказывается, могла бы еще и патологоанатомом работать!

– Нет, – категорически отказалась Мира. Вид у нее был серьезный, только глаза задорно блестели. – Не получилось бы. Я как тогда труп увидела… В общем, у меня такой дикий голод проснулся, что я потом обед из трех блюд в столовой умяла. Представьте, что я так питалась бы после каждого вскрытия! Да я сама бы через год скончалась от ожирения.

– Но это же нормальная реакция! – вдруг почти радостно сообщила ей Лиза. – Я об этом читала. Это встречается у некоторых людей. Такой вот голод. Это связано с тем, что твои предки были каннибалами! Просто такой атавизм.

На миг в салоне автомобиля повисло почти гробовое молчание. В другой ситуации Мира приняла бы слова экстрасенса за издевку. Но Лиза выдала свое откровение с такой трогательной серьезностью и еще таким тоном, будто хотела коллеге польстить. Мира просто растерялась. А мужчины мужественно боролись с приступом смеха.

– Ну, – все же собралась с мыслями Мира. – Я так хорошо свою родословную не знаю… И не уверена, что хочу знать… И это не факт, что у меня всегда такая реакция. Я всего один труп видела.

– Вот! – нахально усмехнулся шеф агентства. – Сейчас и проверим! Будет у нас и поимка преступника, и почти следственный эксперимент.

А потом он посмотрел в окно и уже серьезно добавил:

– Ребята, мы почти на месте. Давайте только без подвигов. Не рисковать.

Но рисковать и не пришлось. Они опоздали. Сквер, где стояла довольно странная скульптурная группа из четырех металлических фигур, идущих толпой в никуда, был совсем небольшим. Так, кусочек озелененного пространства посреди города. И чуть правее, рядом с выстроившимися забором ровно остриженными кустиками, лежала неподвижная человеческая фигура. А на ней – нечто, сшитое из легкой воздушной ткани цвета фуксии, и оно маяком отсвечивало в темноте.

Коллеги суетились вокруг страшной находки. Мира встала чуть поодаль, облокотившись спиной о ствол березы. Она чувствовала грусть и какую-то странную отрешенность. Но взгляд все возвращался к яркой ткани платья, надетого на мертвое тело.

– Ты как? – сочувственно поинтересовался Майк, встав рядом с ней.

– Знаешь, – голос девушки звучал монотонно и как-то задумчиво, – я раньше относилась ко всему мистическому со здоровым веселым скепсисом. Гороскопы разные, которые с шестого на седьмой раз хотя бы наполовину сбываются, предсказания всякие. Это забавно. Загадочные необъяснимые факты, истории… Это уже просто интересно. Теории там всякие. Но здесь… Вот это мистика. И она страшна до отвращения. Ведь один человек с другим такого сделать не может. Не должен! Это дико и нереально!

– Знаю, – серьезно кивнул шеф агентства. – Это самая неприятная часть в нашей работе. На самом деле от этого не по себе становится. Это не только людям, но даже зверям чуждо. А потому я успокаиваю себя тем, что есть всякие веселые гороскопы и предсказания и всякие интересные и занятные теории типа фэншуй. Иногда помогает.

– Может быть, – подумав, согласилась девушка и заставила себя собраться. – Как остальные?

– Шерлок чувствует себя в своей обычной стихии, – казалось, Майк и сам рад сменить тему. – Вызвал полицию, осматривает тело. Лизе плохо, но она думает, что ей удается это скрывать.

– Почему ей плохо? – Мира забеспокоилась. – Может, не надо было ее к трупу пускать?

– Ее и не пускали. – Он болезненно поморщился. – Ей плохо, потому что она вообще чувствует смерть. Даже с расстояния в десять шагов.

– Но она к самому телу подходила, – возразила аналитик. – Я же видела.

– Верно, – не стал спорить с ней шеф. – И теперь ей еще плохо от того, что она почувствовала преступника. Сказала, что он холоден и пуст.