Гай Эндор - Парижский оборотень

В собачьей отбивной было многовато уксуса (полагаю, другие гости поддержат меня). Мясо довольно волокнистое, но неплохое.

Изысканное крысиное рагу удостоилось только похвал. Его можно поставить рядом лишь с мясом ласточек.

Собачья нога обладает великолепным вкусом, хотя грубовата по фактуре. Лучшими в ней были те части, что прожарились меньше всего и сочились кровью; однако енот мало кому понравился — слишком пресен.

Салат из бегонии имел сходство со щавелем. Думаю, он отлично оттенял чрезмерно специфический и соленый вкус мяса. Надо продолжить опыты в этой сфере. Холодные мыши походили на креветок, и некоторые даже обвинили повара в мошенничестве.

Самым удачным блюдом ужина следует признать крысиное рагу. Не понимаю, как мир мог столько времени отказываться от такой вкусной пищи. Я, например, стал ее поклонником. С этих пор, в дни как голодные, так и изобильные, мой рацион будет часто украшен крысиным мясом, а мои гости обязательно полюбят его, как я. Да, я предвижу скачок в развитии производства: наши гурманы быстро уничтожат диких крыс, и мы предстанем перед необходимостью выращивать крыс на фермах, что, конечно, приведет к улучшению породы, если здесь вообще стоит что-либо улучшать.

Пусть добрые вести выйдут из этой комнаты в мир. Крыса — отличный продукт! Не думайте, что для приготовления обеда человеку понадобится много крыс. В одном зверьке, без шкуры и костей, почти восемь унций [81] Примерно 230 грамм. мяса, из которого одну унцию составляет печень, очень жирная и питательная. Двух крыс вполне достаточно для небольшой семьи. Стоит людям один раз попробовать крысятину, и они от нее больше не откажутся.

Позволю себе закончить одним критическим замечанием и одним предупреждением. Критика: наш повар действовал смело, но совершил ошибку, стремясь скрыть непривычный привкус мяса пряными и густыми соусами. Эти сорта мяса вскоре будут цениться именно за свою необычность.

И я бы развесил следующее предупреждение во всех частях города: «Прежде, чем готовить крысиное мясо, его необходимо отварить для профилактики трихиноза [82] Трихинеллез (трихиноз) — вид заражения паразитическими червями. , случаи заражения которым уже имели место» [83] Здесь, как принято в этой книге, нужно рассказать о том, что произошло дальше. Так как членам Общества Jardin d'Acclimatation становилось все сложнее и сложнее кормить вверенный им зверинец, его обитатели были проданы в мясные лавки и дорогие рестораны, а те в результате смогли предложить клиентам (безусловно, по самой высокой цене) такие редкие деликатесы, как мясо казуара, страуса, динго, тапира, кенгуру и так далее. Особый интерес представляет продажа двух слонов, Кастора и Поллукса, богатому мяснику Дебу за 27.000 франков. Эти гиганты, двадцать пять лет за пятьдесят сантимов катавшие на спине парижских детей и обожаемые ими, отправились к праотцам на тарелках Жокейского клуба и иных недешевых заведений. Перед лицом смерти слоны остались невозмутимы. Привыкнув к исключительно доброму к себе отношению, они не заподозрили ничего плохого, когда пришли люди и повели их на бойню. Никто не знал, как лучше убивать слонов. После обсуждения дюжий парень взял огромную киянку и со всей мощью своей внушительной мускулатуры замахнулся ею. Тяжелое дерево раздробилось о лоб одного из слонов. Животное покачнулось, рассеченная кожа окрасилась кровью. Слон недоуменно застыл на миг, но всего лишь на миг; потом многолетнее убеждение, что от двуногого зверя может исходить только забота и еда, вернулось. Вскоре убивать несчастных пришел нанятый стрелок. Мясо продавали по 142 франка за фунт ( Прим. авт .). .

Жоффруа Сент-Илер сел на место под раскат аплодисментов. По английской традиции, подали портвейн. Эмар схватил стакан и жадно выпил, пытаясь успокоить возмущенный желудок.

Ужин так затянулся, что вскоре гостям пришла пора расходиться. Эмар собрал волю в кулак и сумел рассыпаться в комплиментах по поводу вкусной еды и редкого опыта.

— Разумеется, это только начало, — сказал Жоффруа Сент-Илер, когда они вышли на улицу. — Мы еще к насекомым не приступали. — Он гордо и привольно расправил плечи. — Пройдемся немного, подышим. Ночной воздух так освежает.

Эмар не мог не согласиться с этим.

— Да, о насекомых, — продолжил директор. — Ты когда-нибудь постельных клопов пробовал? Они сладкие! Хотя пахнут отвратительно. А саранча! Такого ты раньше точно не ел. Вот доберемся до нее, и нам понадобятся новые термины для описания вкуса. Человек всеяден. В этом отношении зоологи всегда объединяли людей с медведями. Так к чему скромничать, если перед нами такое разнообразие, только руку протяни? Колумбы! Старина Гранмон подобрал верное слово.

Эмар не решился сразу прервать череду элегических мечтаний ученого, который в эту минуту казался чуть не пророком. Но потом робко напомнил:

— А как же волк…

И тут Жоффруа Сент-Илер повел себя необъяснимо. Он повернулся к товарищу, схватил его за руку и с чувством произнес:

— Знаю, мой друг, все понимаю. Но больше ни слова.

Что же он знает? Эмар терялся в догадках. Неужели он и вправду что-то понял? Ужин заставил Галье усомниться в этом. «Они все превратились в волков, — подумалось ему. — Бертран их заразил, но о моем волке им ничего не известно. Однако, когда тебе повторяют, что все понятно, надо благодарно кивать головой». И Эмар кивнул. Какое-то время они шли молча.

— Милый Галье, если бы я только знал, можешь мне поверить… Думаешь, это было жестоко с моей стороны? Но, эх… Ты сам подумай: это было похоже на анекдот, рассказанный Гранмоном.

— Какой анекдот?

— Про собаку.

— Анекдот про собаку?

— Видишь ли, когда ты пришел ко мне с вопросом про волка, я сразу догадался: ты знаешь, что это был не волк. А уж когда ты показал, как сильно тебя интересует это дело, я все мгновенно понял.

— Понял что? — спросил Эмар, с трудом следивший за мыслью.

— Это была твоя собака. Конечно, все вокруг, кроме того репортера, сразу догадались, что пойман отнюдь не волк. Но газетчик жаждал сенсации. А мы хотели заполучить собаку для нашего повара. Услышав тебя, я подумал, не будет ли жестокостью, если я промолчу? И меня осенила счастливая идея: возьму тебя с собой, и ты хотя бы побываешь на похоронах. Это ведь лучше, чем ничего? Плохо, понятно, но все же…

Слова «счастливая идея» ножом резанули по сердцу Эмара. На том адском ужине действительно подали собаку или волка! Бертрана! Они съели Бертрана! Его плоть была изысканной на вкус, хотя и несколько волокнистой! Боже всемогущий!

Эмара переполнил неизбывный ужас, и он помчался прочь, не сказав ни слова.

— Но, Галье… прости меня, — услышал он крик директора за спиной. Эмар бежал так, будто за ним гналась волчья стая, в животе бурлило. Он остановился в темной арке, и его вывернуло наизнанку — до слабости, до чистоты.