Олег Рой - Принцесса отражений [litres]

Тогда она добралась до старой книжной полки и с удовольствием принялась знакомиться с ее содержимым. Внезапно, взяв одну из книг, Кристи увидела, как из-под нее выпало нечто длинное. Она сначала испугалась, решив, что это змея, но нечто спокойно свисало и не пыталось ни уползти, ни напасть. Замирая от страха, Кристи осторожно коснулась предмета…

Это оказалась всего лишь лента, какими украшают конверты с младенцами в родильных домах. Правда, цвет ее был совершенно неподходящим для такого случая – сочно-зеленый, словно пронизанный тонкими золотистыми и серебристыми нитями, так струи летнего дождя и лучи яркого солнца пробиваются сквозь листву деревьев.

Лента Кристи понравилась, и она ею завладела, а потом с гордостью продемонстрировала трофей родителям:

– Мам, пап, смотрите, что я нашла!

Находка Кристи отчего-то не вызвала у родителей энтузиазма. Она от этого расстроилась:

– У, чего вы такие хмурые? Это что-то важное? Я могу на место положить…

Мама встала и погладила Кристи по голове:

– Ну что ты. Это твоя лента, ею нам завязали конверт, когда тебя выписывали из роддома.

– А почему же зеленая? – удивилась она.

Папа как-то беспомощно посмотрел на маму, а та, ласково улыбаясь, сказала:

– У них не было другой, милая.

И Кристи удовлетворилась этим объяснением. Она забрала ленточку себе, засунула в шкаф – и забыла о ней на долгие годы…

…Квартира у Алекса оказалась небольшой – комната, кухня, санузел и крохотная прихожая, да еще балкон.

– Можешь не разуваться, – произнес хозяин квартиры, пропуская девушку вперед. – Понимаю, тебе не терпится прочитать газету; она на подоконнике, найдешь. Я пока помою лапы Уолкеру, потом приготовлю кофе. Или ты больше любишь чай?

– Не важно, – ответила Кристи, проходя в комнату. Часть ее, противоположную панорамному окну, занимала большая кровать, вдоль одной стены тянулись книжные полки, на которых, кроме книг, располагались разные необычные безделушки. В углу стоял высокий сейф, рядом с окном – письменный стол, выполненный в виде старинного секретера, на котором примостился старомодный десктоп. Завершали интерьер электрокамин и кресло. В целом в комнате было уютно и красиво. Единственное, что удивило девушку, – это отсутствие ковра. Зато на двери было большое зеркало, где Кристи уже поджидала верная Ошеан.

Девушка прошла к окну и взяла газету, лежащую поверх нескольких книг. На одной стороне разворота была фотография, запечатлевшая машину «Скорой помощи» и каталку рядом. Над каталкой склонилась молодая женщина, держащая в руках конверт с ребенком. Другой ребенок, мальчик лет трех-четырех, с хмурым видом стоял рядом.

У женщины обгорели волосы и даже брови; на ее плечи было наброшено одеяло. Мужчина на каталке оказался весь в бинтах. Но Кристи не могла не узнать своих родителей.

Текст под фото гласил: «Герой нашего города со спасенными им женщиной и детьми».

Кристи заметила, что у нее дрожат руки. Она перевела взгляд на вторую страницу и начала читать… «Причины пожара не установлены до сих пор, возможно, это взрыв бытового газа». «Пламя распространялось из подвала и быстро охватило все здание». «…в поисках людей он бросился в самый ад, в подвал, откуда доносились крики. Его смелость была вознаграждена…», «…заявила, что это не ее дети. Она остановилась в нашем городе на одну ночь и, когда начался пожар, услышав плач ребенка, забежала в номер, откуда он доносился, где и нашла мальчика и девочку. А потом пламя преградило им выход»…

Один из материалов был озаглавлен так:

«Кто такая Елена Штерн? Журналистское расследование».

Штерн – девичья фамилия матери Кристи. Из этого расследования Кристи узнала следующее. Ее мать происходила из хорошей семьи. Для нее лично это было не благословением, а скорее проклятием. Ей предстояло выйти замуж за делового партнера отца, и никакие другие варианты не обсуждались. Елену это очень тяготило, но затем случилось непредвиденное: перед свадьбой Елена проходила медосмотр, и врачи обнаружили у нее неоперабельный кистоз, болезнь, делавшую молодую женщину не способной забеременеть. Этот диагноз, но больше реакция на него со стороны отца женщины, который, по странной логике, обвинил ее саму, довели маму Кристи до нервного срыва. Она бросила все и уехала буквально в никуда. Когда вести машину не было больше сил, она въехала в небольшой город, остановилась в первом попавшемся отеле и взяла самый дешевый номер. Этим отелем и был злосчастный «Парадиз».

«Меня разбудил плач ребенка, – рассказывала Елена. – Я почувствовала запах дыма и выбежала в коридор. Плач доносился из дальнего конца коридора. Все вокруг полыхало, но я не могла оставить детей в беде! Я бросилась в номер, откуда доносился плач…»

«Мне бы хотелось усыновить спасенных детей, – говорила будущая мать Кристи. – Конечно, я не замужем, у меня непонятные отношения с семьей, но, надеюсь, надзорные органы пойдут мне навстречу, когда я поправлюсь».

Кристи отложила газету и невидящим взором уставилась в окно. У ее матери бесплодие. А на фото – конверт с грудничком, перевязанный лентой, чертовски похожей на ту, что Кристи когда-то нашла среди хлама в родном доме. Дважды два всегда равно четыре.

Ее родители – приемные, как и предполагала Томми. Отважный отец и не менее отважная мать спасли Кристи из пламени, спасли вместе с братом, в которого она едва не влюбилась. Ее удочерили. Историю со спасением замяли. Кристи почти не помнила деда по материнской линии, но знала, что тот был председателем совета директоров известного страхового фонда. Он оставил своей дочери неплохое наследство, однако та не взяла из него ни гроша. Родители шутили, что у Кристи будет хорошее приданое.

Родители… Кристи не чувствовала себя обманутой, хотя они ее, конечно, обманывали. Но относились к ней как к родной и даже лучше, чем многие относятся к родным детям.

Почему они не усыновили Александра? Кто знает. В одном Кристи не сомневалась – на то были веские причины. То, что она узнала из газеты, абсолютно никак не изменило ее чувств к родителям. Ни капельки. Не в этом дело…

Кристи только сейчас заметила, что Алекс стоит возле нее с подносом. На подносе был кофейник, сахарница, чашечки, какие-то сладости…

– Простите, я задумалась, – сказала она. – Вы что-то у меня спросили?

– Мы же вроде на «ты» переходили, – улыбнулся Алекс. – Я спросил, кофе будете сейчас или еще хотите почитать?

– Давайте выпьем кофе, – улыбнулась ему в ответ Кристи. – Вы же мне обещали сделать копию с газеты? Я потом почитать успею. И давайте опять на «ты», хорошо?

– Ты побледнела, – заметил Алекс, ставя поднос на широкий подоконник, по-видимому, служивший ему дополнительным столиком. – Узнала что-то неприятное?