Фрэнсис Вилсон - Кровавый омут

— Говорит, что ей надо мотать отсюда ко всем чертям.

Джиа ступила на пол.

— Я только на кресты взгляну, ладно?

— Нет, не ладно, — проворчал Джек, следуя за ней, — хотя меня, похоже, никто не слушает.

Он остановился с ней рядом перед сверкающим красным отверстием крестообразной формы на дешевой панели. Вертикальная линия шириной дюйма два и длиной дюймов десять, над ней почти на самом верху восьмидюймовая перекладина, выступающая в обе стороны.

Джек насчитал на стенах по кругу одиннадцать таких выбоин, расположенных футах в шести друг от друга на высоте пяти футов от пола.

— Какая-то странная форма, — заметила Джиа. — И отверстия еще влажные, когда кругом все сухо.

— Не все, — вставил Лайл. Его одежда и волосы по-прежнему были покрыты густой красной кровью. — Мне надо переодеться и душ принять. — Он собрался идти, потом вновь оглянулся. — Это крест тау, кстати сказать. Похож на греческую букву. И на последнюю букву еврейского алфавита.

Джек вытаращил на него глаза. Откуда ему это известно?

— Тау... — пробормотал Чарли. — Я читал у пророка Иезекииля, что все истинно верующие будут помечены буквой тау на лбу. — Он огляделся, кивая. — Ясно, конечно, что нас спасла длань Господня.

Джек пригляделся.

— А вертикальная линия чуточку выступает, в отличие от заглавного "Т".

На каждом кресте наверху была шишечка.

Вдруг кровавые впадины, как по сигналу, исчезли.

— Смотрите! — крикнул Лайл, взмахнув руками. Одежда на нем была чистая и сухая, на коже и на волосах никаких следов крови. — Крови нет, будто никогда и не было...

— Была, — возразил Джек, указывая на обломок перил на полу. — Теперь пора идти.

— Нет, — сказал Лайл. — Надо поговорить. Обо всем, что тут происходило после землетрясения...

— Ты хочешь сказать, еще что-то происходило? — переспросил Джек.

— Очень даже многое. И по-моему, это связано с Джиа. Может, даже землетрясение.

Джек на нее оглянулся, встретив ошеломленный взгляд.

— Слушай, — сказал он Лайлу, — я понимаю, ты пережил тяжелый момент...

— Нет, это ты меня слушай. Все начинает укладываться по местам. Мы уже почти год тут живем, и ничего необычного раньше не происходило. Правда Чарли? — обратился он к брату.

— Правда, — кивнул тот. — А с вечера пятницы одно за другим повалило.

— Точно. Фантастика началась в пятницу вечером, когда Джиа переступила порог нашего дома. Как только она это сделала, произошло землетрясение, богом клянусь!

— Я его тоже переступил. Если помните, мы вошли вместе. Может, это из-за меня.

Разумеется, из-за него, только сейчас не хочется в это вдаваться. Надо увести Джиа.

— Ты же не видел девочку. В любой другой день я признал бы землетрясение при появлении Джиа чистым совпадением, но после того, что со мной приключилось сегодня, не признаю. Она одна видела девочку. Говорю вам — нутром чую, что девочка имеет отношение к происходящему, а Джиа к ней. Хотелось бы знать, каким образом.

— Мне тоже, — вставила Джиа. — То есть если это действительно так. Потому что я видела руку в водовороте. Она была у вас прямо перед глазами, и никто ее больше не видел. Либо я свихнулась, либо связана с этим делом. В любом случае хочется получить какой-нибудь ответ.

— Ну ладно, — вздохнул Джек, зная, что Лайл ошибается, однако события принимали такой оборот, что быстро доставить домой Джиа ему не удастся. — Обсудим, но только не здесь. По-моему, Джиа вредно тут оставаться. Найдем какой-нибудь ресторан с отдельными кабинетами и потолкуем.

— Может, у Хасана на Дитмарс? — предложил Чарли.

Лайл кивнул:

— Годится. Во вторник вечером столик найдется. Только я сперва душ приму.

— Зачем? — спросил Джек. — Ты абсолютно чистый.

— Я этого не чувствую. Вы идите, это рядом. Я вас догоню.

Джек рассеянно кивнул. Теория Лайла начинала его беспокоить. Неужели Джиа спустила курок? Даже тень подобной возможности едкой кислотой плеснулась в грудь из желудка.

Заведение Хасана представляло собой небольшое ближневосточное кафе-ресторан. На оранжевом тенте над дверью из натурального дерева соперничали английские и арабские надписи. Внутри белые оштукатуренные стены в красных и зеленых полосах, телевизор с широким экраном настроен на какой-то арабский канал новостей.

Хозяева — улыбчивая супружеская пара средних лет с сильным акцентом — с подчеркнутым радушием приветствовали Чарли, как постоянного посетителя. Зал был заполнен на четверть, так что их, как предсказывал Лайл, сразу же посадили за столик. По настоянию Джека, не желавшего, чтоб их кто-то подслушал, Чарли выбрал в дальнем углу стол с мраморной крышкой и стульями с плетеными из соломки спинками.

Джек зашел в мужской туалет, снял рубашку, взглянул на бинты с просочившейся кровью. Рана болела, однако не слишком, учитывая пережитое. Он снова оделся, обмотав перевязку бумажными полотенцами.

Через несколько минут явился Лайл с еще влажными после душа косичками. Официантка принесла Чарли диетическую пепси, Джиа — «спрайт», Джеку с Лайлом по бутылке «Кильенса».

— Пожалуй, надо вам рассказать об Ином, — начал Джек.

Джиа нахмурилась:

— Надо ли?

— Ну, этим объясняется моя уверенность, что в происходящих в доме событиях виноват я, а не ты.

Что-то пробормотало в глубине подсознания — вечно ты должен быть на первом месте, да? Нет. В большинстве случаев на первом месте быть не хочется, за исключением нынешнего. Нельзя — страшно — верить альтернативной версии Лайла, будто причина в Джиа. Она не должна иметь к этому ни малейшего отношения.

— Понимаю... но дело, по-моему... чересчур фантастическое. Впрочем, после сегодняшнего...

— Правильно, — подтвердил Лайл. — После сегодняшнего ты готова признать, что понятие о «чересчур фантастическом» разлетелось в пыль. Вернее, растеклось в кровь.

Чарли пристально смотрел на Джека.

— Что это еще за «иное»?

Джек отметил, что события в подвале несколько утихомирили младшего Кентона.

Подошла официантка с меню.

— Давайте сначала закажем, потом поговорим, — предложил он.

Джиа на него покосилась:

— Неужели после всего случившегося тебе хочется есть?

— Мне всегда хочется.

Меню было напечатано на двух языках, слева по-английски, справа по-арабски. Вместо овощей везде значились «овосчи». У Хасана подавали зелень, фалафель, хумус, тахини, баба-гануш, фатуш, лебнех, жареных кальмаров, печеные баклажаны, разнообразные кебабы — с бараниной, говядиной, курятиной — и еще какую-то непонятную «кофту».

Джек подтолкнул Джиа локтем:

— Что возьмешь?

— Чуточку хумуса с питой сумею переварить. А ты?

— Хочу чего-нибудь особенного.