Валентина Чеботкова - Легион проклятых. Союз трех

– Ты ранена? – бросив дрова на землю, он поспешил к ней, но охотница остановила его, подняв руку.

– Все хорошо, я просто устала. Пришла сказать, что ты был прав. Прежде чем рваться в бой, нужно заручиться поддержкой. У меня есть кое-какой план, я изложу его тебе завтра. А пока я хотела бы… – девушка закатила глаза и начала падать. Малькольм подхватил ее невесомое тело, бьющееся в судорогах.

– Марта! Марта! Господи боже! – он прижал ее к себе, стараясь не дать ей себя покалечить. Скоро судороги прекратилась, она просто была без сознания. Только рана на груди снова кровоточила. Он никогда еще не видел, чтобы у Марты были раны. Это здорово его напугало, он не знал, что делать. Охотник понес ее в монастырь, в лазарет. Уложив ее на кровать, Малькольм в панике начал искать лекарства, но на свое горе ничего не понимал в этих бесконечных склянках с травами и отварами. Он выбежал из комнаты и позвал Анну, перегнувшись через перила. Кухарка тут же выбежала из кухни, ловко подобрав юбки.

– Марте плохо! – ответил он на ее вопросительный взгляд.

– Господь всемогущий! – женщина поднялась к нему, тяжело отдуваясь – лестницу еще никогда не преодолевали с такой скоростью. – Я всегда была против того, чтобы лазарет был на втором этаже! Где она?

Малькольм завел кухарку в лечебницу, беспомощно взирая на безмятежно лежащую Марту. Она словно спала.

– Ее начало трясти, а потом кровь пошла.

– Не стой столбом, Малькольм, принеси воды! – скомандовала женщина, закатывая рукава.

Схватив кувшин, мужчина понесся вниз. Анна развязала корсет, стягивающий пояс охотницы, и расстегнула рубашку. Над левой грудью прямо над сердцем кровоточил аккуратный шрам сантиметров пять шириной. Густая алая кровь толчками выливалась из него, унося жизнь Марты. Женщина перекрестилась и зашептала молитву. Быстро нашла бинты и нужные лекарства. Брат Грегори многому обучил Анну, она часто собирала для него травы. А когда он их перебирал, то рассказывал, для чего они нужны.

Расплескивая воду, в лечебницу вбежал Малькольм.

– Вот! Вода!

– Лей на рану.

– Что?

– Ох, Малькольм! – Анна забрала у него кувшин и щедро плеснула на кровоточащий порез. Затем перемешала какие-то порошки, залила их отваром, без конца молясь при этом, и выложила получившуюся смесь на рану, быстро прижав бинтами. – Подними ее.

Охотник приподнял тело, помогая перевязать рану.

– Что с ней?

– Боюсь, это заражение, – сказала Анна. – Хорошо, что не зашили, так лекарство лучше проникнет внутрь.

– Я не знаю, когда ее ранили. Рана свежая, но она пришла ко мне совершенно здоровая, – озадаченно сказал Малькольм.

– Думаю, она сама нам расскажет, когда поправится.

– Да. Она всегда поправляется, все будет хорошо, – успокоил себя охотник.

– Маааам?! – позвал снизу Питер. – Еда горит!

– Ох, боже мой, я и забыла! – подхватив свои многочисленные юбки, Анна побежала вон из лечебницы, оставив охотников вдвоем.

Малькольм присел рядом с Мартой на кровать, поправил ее волосы. Девушка улыбнулась во сне, заставив его сердце затрепетать. На ее щеках и правда появились едва заметные ямочки, от холодной, злой Марты не осталось и следа. Она сияла, несмотря на то, что была тяжело ранена в самое сердце. Охотник заботливо накрыл сестру одеялом, затем приложил к горячему лбу компресс.

– Диего, ми амор, – прошептала Марта сквозь сон. – я скучала по тебе.

Малькольм нахмурился и прикрыл дверь, чтобы никто ненароком не услышал.

– Ох и накликаешь ты беду на свою шкуру из-за этой своей «аморы», – проворчал он. – И чем я тебе не пара? Какой тебе толк от этого твоего Диего? Он же даже не тебя любит! – в отчаянии сказал охотник и замолчал, опасаясь, что она его услышала. Но девушка все также улыбалась, смотря сны со своим вампиром. – Спи. Завтра поговорим, – он встал, но Марта внезапно схватила его за руку, заставив вздрогнуть.

– Не уходи, – попросила она, не открывая глаз. – Пожалуйста.

Он понимал, что она не его видит и не его просит остаться, но не смог заставить себя уйти. Нахмурюсь, он уселся обратно.

– Не ухожу, довольна? Буду сидеть здесь, как идиот.

Было темно и холодно. Где-то шуршали крысы, звонко капала вода. Тело ломило, хотелось пить. Каждый вдох давался с огромными усилиями. Диего с трудом открыл глаза. Руки его были связаны над головой, он был раздет и подвешен на цепи в каком-то незнакомом подземелье. Вокруг не было ни души, никакие звуки, кроме капель и возни крыс, не выдавали, где он мог находиться. В памяти мелькнула сцена его последней драки с шестерками Марко. Здоровяк порезал его отравленным ножом за секунду до того, как Диего вырвал из его груди сердце. «Что случилось с Мартой? А Марко? Он забрал ее? Нужно выбираться!» – он попытался освободиться, цепь звякнула, но боль в теле была слишком сильна. Он застонал и замер, надеясь, что боль утихнет, но она все сильнее расползалась по телу. Он почувствовал, как из пореза на руке полилась густая отравленная кровь.

Послышались медленные уверенные шаги. Диего повернул голову, но дверь в темницу находилась за его спиной, разглядеть что-либо не получилось. Петли скрипнули, решетка с отвратительным скрипом, резко раздражающим слух, открылась, затем также мерзко закрылась, впустив незнакомца. Диего ждал, но никто не предстал перед его глазами, оставшись стоять позади.

– Кто ты? Чего ты хочешь? – не выдержав, спросил он. Незнакомец молчал. Диего попытался снова обернуться, но получил удар по спине, вызвавший новую боль. – Жалкий трус, – процедил сквозь зубы вампир.

– Ну вот мы и встретились, Диего, – раздался женский голос.

– Говори мне в лицо, женщина, или тебе так нравится моя задница? – прохрипел вампир, ожидая нового удара. Он не заставил себя долго ждать. В глазах потемнело, зато он точно знал, насколько сильна его похитительница. Или тюремщица. Или палач. – Чего тебе надо? – не унимался Диего. Женщина часто и шумно дышала, распаляемая гневом, а вампир тем временем вспоминал, кого он успел обидеть настолько, чтобы ему желали смерти. Не то, чтобы таких не было, за долгую жизнь всякое случалось, но кто именно?

Решетка снова с ужасным скрипом распахнулась и захлопнулась, оставив звон в ушах. Шаги удалились, но скоро вернулись вновь. Распахнув дверь в камеру пинком, женщина, злобно ворча под нос, повязала на бедрах Диего какую-то холодную мокрую тряпку. Затем она, немного помедлив, обошла своего пленника и с вызовом заглянула ему в лицо. Пышные рыжие кудри и ярко-зеленые глаза, белоснежная кожа и стройная талия. Диего сразу же узнал ее.

– Ты, – сказал он. Роза улыбнулась и помахала ему рукой. Понятно, отчего ее смущала его нагота – она все еще была ребенком, несмотря на внешний вид. – Зачем ты меня раздела?