Эдвард Ли - Хирургия Плоти

Я вижу это тоже. Один глоток помог бы мне думать.

А потом он услышал слово, или подумал, что услышал. Это был не его голос, не его собственные мысли. Он услышал это в своей голове:

ПРОПИТАНИЕ.

Итак, сейчас он слышал голоса? Возможно, он пил слишком много. Или, недостаточно , подумал он с полуулыбкой. Все великие писатели пьют . Однако, он не мог развеять мнение, что он вступал в нечто большее, чем просто кабак маленького городка.

Из щелей деревянного пола выползла пыль, когда он шагнул внутрь и поставил свою сумку.

Да, здесь был настоящий "кусочек жизни": бар - помойка. Эта затхлость, эти дешевые столы, мишени “Дартс”, игровые автоматы - это общее Vacuus Spiritum [10] отсутствие духа - лат. - восхищало его. Это была реальность, та реальность, которую он искал. Ищите , подумал он, и обрящете .

- Добро пожаловать в “Перекресток”, незнакомец, - приветствовал жлобоватого вида бармен.

Это подтолкнуло писателя к размышлениям над аллегорическими возможностями названия бара. У бармена был пивной животик, размером с баскетбольный мяч и зубы, которые заставили бы дантиста рассмотреть другие варианты карьеры.

- Чем могу помочь? - спросил он.

- Алкоголь. Впечатлите меня своим миксологическими доблестями, сэр.

Только трое других персонажей украшали собой это “выразительное” пространство бара. Парень с печальным лицом, в белой рубашке, сидел рядом с невысокой, пышногрудой рыжей. Казалось, что они спорили. Чуть ближе сидела нереально жирная бабища с длинными, светлыми волосами, пила темное пиво и ела огромную пиццу. Ее вес заставлял ножки стула заметно гнуться.

Ты здесь, чтобы искать , - напомнил себе писатель. - Так ищи.

- Могу я к Вам присоединиться?

Блондинка проглотила кусок и кивнула:

- Вы не здешний.

- Нет, - сказал писатель, и сел.

Тогда бармен хлопнул на стол “шот”. Он был желтым.

- Наш фирменный, незнакомец, - тот выглядел как моча.

- Что это ?

- Мы называем его “ Мочебрызг ".

Писатель поморщился:

- Это ведь не, э-э... моча , не так ли?

Бармен рассмеялся:

- Конечно нет! Это водка и Гальяно [11] итальянский ликер желтого цвета. .

Писатель понюхал. Пахло нормально.

- ОК, за... за что? О, да. За формализм! [12] Формализм - направление в эстетике, искусстве, литературе и др. науках, сторонники которого видят сущность вещей в форме, переоценивают роль формы и за формой забывают содержание или пренебрегают им. - oн выпил.

- Ну как?

- Неплохо. На самом деле, очень хорошо, - oн потянулся за бумажником.

- Э-э-э-э, незнакомец. Не нужно этого дерьма.

- Что?

Бармен закатил глаза:

- Это за счет заведения.

- Чего же ты ожидаешь в таком жлобском дерьмогороде, как этот? - спросила толстая блондинка, жуя. Ее груди были большими в буквальном смысле, как человеческие головы. - Разве что полное ничего , кругом, на протяжении пятидесяти миль в любом направлении. Isolatus Proximus. [13] изолированные по-соседству - лат.

- Я писатель, - сказал он. - Я езжу по всей стране. Мне нужно видеть разные вещи, разных людей. Мне нужно видеть жизнь в ее различных временных пластах.

- Ага, пластах , - сказала толстая блондинка, кивнув.

- Я приезжаю в отдаленные города, как этот потому, что они пестрые. Они существуют отдельно от остального общества, господствующей тенденции страны. Города, как этот, более реальны . Я писатель, но в более эзотерическом смысле... Я…- oн думал об этом. Думалось с трудом. Он закурил и закончил: - Я - ищущий.

- Не еби мне мозг! - парень в белой рубашке кричал на невысокую рыжеволосую девушку. - Ты спала с ПЯТЬЮ ДРУГИМИ ПАРНЯМИ на этой неделе? Гооооосподи БОООЖЕ!

Она рефлекторно всосала свой Tequila Moonrise [14] алкогольный коктейль. Не путать с Tequila Sunrise. , затем уточнила:

- Извини. Не пять. Шесть. Я забыла про Крейга, - oна улыбнулась. - Его прозвище - “Мистер Мясная Ракета”.

- Гооооосподи БОООЖЕ! - взорвался “Белая Pубашка”.

- Он должно быть влюблен в нее, - заметил писатель.

- Он не получает ее "киску”, - сказала толстая блондинка.

Бармен полировал стакан.

- Что это, то что ты сказал? Ты ищущий ?

- Ну, это абстракция, конечно. То, что я имею в виду, я в поиске. Я ищу какой-то неуловимый, необычный знаменатель, чтобы увековечить свои эстетические идеологии. Для работы над художественной литературой, чтобы существовать в рамках любой инфраструктуры непоколебимого смысла, его периферии должны отражать определенные элементы истины. Я не имею в виду объективные истины. Я говорю об эфемерных вещах: бессознательных импульсах, психологических склонностях и т.д., на нижней стороне того, что мы считаем человеческим опытом.

- Я никогда в жизни не слышал большего дерьма! - “Белая Pубашка” все еще орал на рыжую. - Те, другие парни не любят тебя! Я люблю тебя!

Рыжеволосая безразлично выводила каракули на салфетке.

- Мне не нужна любовь, - сказала она. Потом усмехнулась так же широко, как индийская маска дьявола, - Я просто хочу быть оттраханой.

- Гооооосподи БОООЖЕ!

- Вы должны поймать вдохновение, - посоветовала жирная блондинка, наполовину разделавшись с пиццей и начав свое третье темное пиво. Жир украсил ее губы и подбородок.

- Ищущий, - сказал бармен. - Мне это нравится.

- Но, о чем именно вы пишете? - спросила блондинка.

- Суть не в том, о чем я пишу, а в том, как я пишу об этом.

А потом, без предупреждения, вернулась мысль: Насколько мощна сила истины ? Писатель глубоко затянулся своей сигаретой.

- Честность является двигателем моей эстетики. Правда художественной литературы может существовать только в голых словах. Простите мою бестолковость, но это порядок применения образа, который должен выйти за пределы общих ощущений. Будни механика, я имею в виду структурное манипулирование синтаксическими классификаторами для того, чтобы повлиять на узкоспециализированные транспозиции образов.

- Ох, - сказала толстая блондинка. - Я думала о том, что ты имел ввиду, это долбаное дерьмо какое-то.

Писатель нахмурился. Он глотнул еще один "Мочебрызг”. Eще одна порция дерьма . Пицца жирной блондинки лежала наполненная дополнительным сыром, анчоусами и большими кусками колбасы под блестящим жиром. Живот блондинки издавал утробные звуки, когда она жадно ела и пила.

- Почему, почему, почему? - “Белая Pубашка” выглядел, будто сейчас расплачется или забьется в шизофреническом припадке, глядя на рыжую. - По крайней мере, скажи мне почему я больше недостаточно хорош?

- Ты не захочешь узнать, - невозмутимо ответила она.

“Белая Pубашка” соскочил со стула, и закружил вокруг нее. Гнев исказил его лицо: