Эдвард Ли - Готика Белого Отребья

О. Что ж. Это хорошо, я думаю. Похоже, у Писателя заканчивались причины для ярости. Что сделано, то сделано, и как она только что сказала: Нет вреда - нет статьи!

- Хотя, если подумать, в этом есть какая-то странная ирония. Несчастная женщина, которую сейчас хоронят в гробу, не далее, как двенадцать часов назад вступила со мной в половое сношение.

Дон сделала непонимающее лицо.

- Что? Ты имеешь в виду тот гроб, который только что вывезли отсюда?

- Ну да. Я предположил, что это была женщина… с которой я… прошлой ночью…- запнулся Писатель.

- Нет, нет, то был мистер МакГилликатти, старый хрен. Этот старый ублюдок прожил девяносто два года и дебоширил каждый прожитый день. Сердечный приступ несколько дней назад сделал городу одолжение. Один из его сыновей заплатил за гроб и похороны. Не так уж много времени пройдёт, как все забудут этого грязного извращенца. Скатертью ему дорога.

Писатель поднял палец:

- Так… что случилось с девушкой… я... девушкой с прошлой ночи?

Дон подняла брови.

- Позволь мне выразиться так. Она вошла в здание через заднюю дверь. А вышла из здания через трубу.

Боже мой. Они кремируют улики…

Но всё же что-то было…

- Подождите-ка минутку, мисс. Насколько я понимаю, ты со Сноуи в долгу передо мной…

- Вчера вечером мы сделали тебе двойной минет, - сказала она.

- Я был без сознания !

- Перестань ныть, ладно? Хорошо, мы сделаем тебе ещё один позже…

Он снова поднял палец.

- Само собой! Но ты обходишь более важную часть уговора, не так ли? Разве вы обе не обещали ещё кое-что?

Дон спокойно сделала ещё один большой глоток и наконец убрала бутылку.

- Что ты имеешь в виду?

- Мне обещали показать тело существа , известного как Толстолоб, - решительно заявил Писатель, - которое, по словам Сноуи, находится где-то здесь.

- Вот же тупая пизда, - глубоко вздохнула Дон и встала. - Хорошо. Сделка есть сделка. Идём.

Если слово «ошеломление» и существовало, то это было выражение лица Писателя.

- Ты… ты хочешь сказать, что он действительно здесь?

- Да. Так ты хочешь посмотреть или нет? Идём, я покажу тебе, - и она открыла дверь кабинета.

Писатель, спотыкаясь, последовал за ней.

- Так ты… Ты что, серьёзно ?

- Я серьёзнa, как “Чёрная Cмерть” [30] имеется в виду эпидемия бубонной чумы, болезни, вызванной бактерией Yersinia pestis, которая циркулирует среди диких грызунов, где они живут в большом количестве и плотности. , - сказала она, прихрамывая. - Давай покончим уже с этим. Ненавижу смотреть на этого уёбка.

Это сбивало с толку больше, чем всё остальное. Он никогда по-настоящему не верил в существование чудовищ…

- Но ведь это не настоящий монстр, верно? - в отчаянии спросил он. – Это, должно быть, человек с каким-то ужасным уродством. Правильно?

- Нет. Это чудовище. И никогда никому не говори об этом. Ты понял?

- Конечно, конечно…

Они прошли через рабочее помещение, миновали незанятый теперь стол морга, прошли в другую дверь, в тёмный пахнущий химикатами коридор. Маленькая голая лампочка висела над очень большой металлической дверью, окаймленной стальными распорками. У двери не было ручки, только прорезь для ключа.

Дон достала ключ, собираясь вставить его, когда…

- Но… но…- продолжил заикаться Писатель. Его колебания были неожиданным явлением. Возможно, он испугался, что миф окажется правдой и его представления о реальности могут быть безнадежно испорчены? - Я... я... Всё как-то происходит слишком быстро. Мне нужно ассимилировать потенциальные возможности. Мне… мне нужно подготовиться морально…

Дон поморщилась.

- Чего?

- Нужна дополнительная информация, - с трудом выдавил он. - Например, что именно находится за этой дверью? Откуда оно взялось? Почему оно здесь?

- Господи, это все минимум часа два рассказывать! Ты хочешь посмотреть или нет?

Прежде чем Писатель успел ответить, в дверь позвонили.

Дон посмотрела на часы:

- Ебись оно. Это Уолли Эберхарт, его жена скоро помрёт от цирроза, и он хочет поработать в магазин гробов. Мне нужно идти, - Донна вытащила ключ из замка, не провернув его, затем подтолкнула Писателя в сторону коридора. - Увидимся вечером.

- Сегодня вечером?

- Да, - сказала она. - Встретимся вечером в “Перекрёстке”; купишь нам со Сноуи выпивку на тот полтинник, что ты заработал, - затем она подмигнула ему, резко обняла и поцеловала в губы. Она провела кончиком языка по его губам. - Если будешь хорошо себя вести, получишь ещё один двойной отсос, - после этого она поспешила прочь. - Выходи через заднюю дверь, - крикнула она. - Иду, иду, мистер Эберхарт!

Писатель подумал, что вчера у него был самый странный день в его жизни, но теперь он понимал, что всё ещё впереди. И снова его либидинозные гормоны дали о себе знать, что было совершенно противоположно его жизненному опыту. Физический результат сверхъестественного возбуждения заставил его почувствовать себя неуютно .

Мне просто надо вздремнуть, - пришла ему в голову мысль, когда он выходил через пожарный выход. Снаружи сквозь деревья пробивалось яркое солнце. Вдоль задней кирпичной стены тянулись железные трубы, которые, без сомнения, соединялись с крематорием. Его вчерашняя “любовница” сбежала из этого безумного мира как раз через эти самые трубы, а вместе с ней, без сомнения, и крошечные следы его ДНК. Все превратилось в дым и стало частью неба…

Какой-то крошечный квадратный предмет на земле привлёк его внимание.

Что тут у нас? Он поднял его - SD-карта, для компьютеров. Он никогда ими не пользовался, но знал, что в его ноутбуке есть “гнездо” или “розетка”, или как там это называется, для такого миниатюрного запоминающего устройства.

Хранитель памяти, - подумал он и сунул её в карман.

Что теперь? Он начал пересекать заднюю часть здания, чтобы вернуться на главную улицу. Он предположил, что было бы практичнее вернуться в свой номер, распаковать ноутбук и начать писать книгу с того места, где оборвалась та таинственная первая страница. Это будет превосходно! Конечно, то, что он не помнил, как писал дюжины своих романов, казалось, ставило его в затруднительное положение. И всё же он был непоколебим: он не сомневался в своих способностях сочинять творческий материал.

Я могу сесть за ноутбук и начать работу прямо сейчас! Это было чувство небывалого удовлетворения.

Правда, через несколько шагов его удовлетворение исчезло.

B конце здания стоял человек и ухмылялся. Как и Писатель, он был одет в такие же синие джинсы, кроссовки и белую рубашку, имел длинные волосы и подстриженную бороду. Но, в отличие от Писателя, он был стройным и подтянутым.

И лицо у него было точь-в-точь как у Писателя, за вычетом двадцати с лишним лет.