Мария Британ - Чувствуй себя как дома

Я шагаю к пропасти. Трава вытоптана. Должно быть, Градинаровы часто катаются на троллее.

– Вас столкнуть?

Илона подкрадывается бесшумно, и я вздрагиваю.

– Н… Нет.

– Через пять минут я тоже буду на той стороне, не переживайте.

Я набираю в легкие влажный воздух, ветер бьет в спину, и…

Я обгоняю его. Ускоряюсь с каждым ударом сердца. Подо мной – вечность; следы великана бездонны. Дышать трудно, невыносимо . На языке – соль. Море целует меня, в горле клокочет: «лечу, лечу, лечу». Адреналин сочится через поры.

Естественно, я забываю подогнуть ноги. Ботинки чиркают по скалистой поверхности.

Прощайте, подошвы.

Но я не расстраиваюсь и парю в нескольких местах одновременно. Или вовсе – нигде. Я – падающая звезда. Загадывайте желание.

Туман рассеивается. Мой путь завершается так же стремительно, как и начался. Конечная – скала, впивающаяся в море черным клыком. На ней будто кариес.

Между березами распята сетка, и я врезаюсь в нее, как муха в паутину. Несколько секунд ищу себя между потрепанными веревками. Себя десятилетнюю. Безрезультатно – я профессионал в игре в прятки.

Приземлившись, я отцепляю карабины. Высокие скалы, ветер слабый, растянутый, как жвачка, я больше не падающая звезда, – все расслаивается. Туман стелется по траве, намазывается на нее маслом.

Чуть поодаль, за дорогой, раскинулась роща. Я щурюсь. Между кленами – смутный силуэт мужчины. Огромные руки – в них поместилось бы море, – широкие плечи.

Господин великан выжидает. Хочет замести следы.

Он наблюдает за волнами – или за мной, – не шевелится. Как дерево, по форме похожее на человека.

Раздается хохот, звонкий, трещинами расползающийся по туману. Илона. Новая падающая звезда.

– Чего застыли? Не понравилось?

Она отцепляет страховку и спешит ко мне.

– Понравилось. Хм… – я кошусь на великана, а затем поворачиваюсь к Илоне. – Кто это?

– Где? Здесь никого нет, кроме нас.

– Там …

Только там и правда пусто.

– Ладно, – сдаюсь я. – Неважно.

Но чужак уже наследил в мыслях и где-то рядом с проклятым тиканьем нацарапал: «Важно» .

Мы берем страховку и, обходя пропасть, идем обратно. Илона рассказывает мне, как счастлива жить по соседству с морем.

– У вас прекрасный сын. Очень интересный…

– Знаю я, о чем вы, – морщится она. – Просто… Чем ближе к морю, тем тяжелее прятать демонов, а у этого сорванца их хоть отбавляй.

– Вы не водили его к врачу?

– Он здоров, – откликается Илона чересчур резко для дружеской беседы. – Видите ли… Артем кое-что слышит. Кое-что, чего не слышат обычные люди. Конечно, психика ребенка не выдерживает.

Я пинаю камешек в пропасть, и его заглатывает море.

– О чем вы?

– Нечто умное и опасное общается с ним. Для этого нечто люди – домашние животные, – фыркает Илона. – Я не разрешаю Артему гулять самому, а муж разрешает. Балбес, что с него взять.

Мы возвращаемся к Павлу и Темычу. Они устроились под кленом за компанию с игрушками и жмурятся. Медитируют?.. Или беседуют с морем.

Я достаю из рюкзака пирожки. Мальчишки сразу оживают, плюхаются на валуны у обрыва, и мы с Илоной присоединяемся к ним.

– Ешь, Темыч, а то дрыщ-дрыщем! – веселится Павел.

Жена пихает его в бок. Злится из-за «Темыча»?..

Странно, но сейчас, когда они так близко друг к другу, я не представляю их вместе. Даже сын для каждого – свой: Артем и Темыч. Они параллельны. И плевать, что спят в общей кровати.

Сердце сжимается. Градинаровы не идеальны. Не идеальны! Я спасу эту семью, построю им дом из букв.

Время мчится заодно с волнами. Илона и Темыч болтают не прекращая, и когда голоса внезапно затихают, я вздрагиваю.

Кто-то выключил звук. Павел бледнеет, Илона застывает, вцепляется в его локоть, а Темыч больше не играет с плюшевым кроликом. Шум волн, встревоженное дыхание ветра и – наше, возвращается с кашлем Павла. Будто у него в легких – целое море.

Илона подскакивает и, спотыкаясь, несется к сумке.

Темыч зовет отца, дергает его за плечо, но тот не реагирует. Павел вот-вот вывернется наизнанку.

Илона трясется и, когда подбегает к мужу со шприцем, едва держится на ногах. Я не вмешиваюсь, лишь наблюдаю. Удивительно – по ОБЖ в школе у меня была заслуженная пятерка – я вызубрила весь учебник. Но сейчас, когда наступил момент икс, в голове – ни строчки.

Суета прекращается быстро. Илона вводит лекарство Павлу в руку. Темыч испуганно стискивает кролика. Мир успокаивается. Павел еще покашливает, но уже не выворачивается наизнанку. Илона опускается на валун. Секунду назад эти двое пересеклись, а теперь опять параллельны.

Никто не издает ни звука. Нас оглушил кашель. Волны шумят предательски тихо, сердце бьется глухо, точно под ребра напихали ваты.

Мы запрыгиваем в «Волгу», когда Темыч вытаскивает из рюкзака телефон и тычет пальцем на время. В салоне душно. Павел выкручивает радио на максимум. Поет Titiyo – Come Along. Эта песня им к лицу. К лицу моим параллельным персонажам .

Мы доезжаем до поселка минут за десять, не больше. Пока Павел заносит в дом рюкзаки со страховкой и игрушками, я спрашиваю у Илоны:

– Что с ним?

– Аллергия, – слишком резко отвечает она. Анафилактический шок? – Вообще-то я ношу лекарство для себя, постоянно летом задыхаюсь… Но в последнее время Паше тоже не очень хорошо. То пыльца, то пыль, то специи…

– Я люблю добавлять в выпечку ванилин. Ох… – я хватаюсь за голову. – Что же вы не предупредили!

Илона хлопает меня по спине и исчезает в доме. За ней плетется Темыч и с каждым шагом все быстрее превращается в Артема.

До вечера я работаю над книгой. Печатаю, печатаю, печатаю… Но все не так. Параллельные линии ломаются и снова и снова пересекаются.

Вот же она, Илона – та, кто не любит, когда сына называют Темычем.

Вот Павел – человек, обожающий море и именно Темыча.

А вот мальчик с пакетом вместо лица, пощадивший лишь кролика и странного друга по имени Нечто .

У меня не получается их срисовать.

Я устанавливаю себе норматив по знакам – чтобы не выбиваться из ритма. Чтобы не захлебнуться. Звоню Рите в тысячный раз. В миллиардный – клянусь, что все отлично.

О родителях ничего не вспомнила.

Книга пишется с трудом.

Покончив с нормативом, я выхожу на улицу. Мне так душно, точно я не пять страниц написала, а сотню.

У калитки курит Павел. Дым обволакивает его и стелется туманом по земле.

Я взлохмачиваю волосы.

– Как вы?

– Лучше. Что, испугались? – хмыкает он и снимает очки.

– Есть немного. Простите.

– Забыли. – Он сжимает сигарету двумя пальцами и всматривается в нее с сожалением, словно курит стодолларовую купюру.

– А… – Щеки вспыхивают. Благо, я тону в сигаретном дыме. – Почему Илоне не нравится имя Темыч?