Ричард Чизмар - Гвенди и ее волшебное перышко [litres]

Гвенди смотрит прямо перед собой и заставляет себя идет медленнее – в такой мороз трудно не ускорить шаг. Ее щеки горят, глаза слезятся от ветра. В первый раз за все утро у нее в голове появляются мысли о пульте. Она знает, что зря съела ту шоколадку. Это была минутная слабость, и больше такого не повторится. Да, вчера она сразу почувствовала себя лучше, и если уж быть до конца честной с собой, то дело не только в самочувствии. Сегодня утром она глянула на себя в зеркало – кстати, она замечательно выспалась и проснулась в приподнятом настроении, чего с ней не случалось уже очень давно – и заметила, что темные круги под глазами, не сходившие почти месяц, исчезли, словно их и не бывало. У нее даже мелькнула мысль, что волшебные шоколадки – это не так уж плохо.

Но потом она вспомнила, как ее палец скользил по гладкой поверхности красной кнопки, вспомнила голос, шепчущий у нее в голове: Будь осторожнее со своими желаниями, потому что пульт слышит, о чем ты думаешь, – и содрогнулась от этих воспоминаний, и попыталась прогнать их подальше.

– Гвенди, милая, – вырывает ее из задумчивости чей-то голос. – Как дела у твоей мамы?

Вытянув шею, Гвенди смотрит сначала направо, потом налево. Пожилая женщина, идущая через несколько человек от нее, машет ей рукой в теплой перчатке.

– Миссис Веррил! Я вас не узнала!

Женщина улыбается.

– Ничего страшного, милая. Когда все так укутаны, сразу и не поймешь, кто есть кто.

– У мамы все хорошо. Спасибо, что беспокоитесь. Она уже снова хлопочет на кухне и строит планы, как бы поскорее выгнать папу на работу, чтобы хоть ненадолго остаться одной, в тишине и покое.

Миссис Веррил хихикает, прикрыв рот рукой.

– Передавай маме привет. И скажи, что я хочу как-нибудь заглянуть в гости.

– Обязательно передам, миссис Веррил. Она будет рада.

– Спасибо, милая.

Гвенди улыбается и снова сосредотачивается на поле под нетронутым покрывалом белого снега. До леса осталось ярдов пятьдесят-шестьдесят. И что потом? – думает Гвенди. Мы повернем обратно или пойдем в лес? Шериф Риджвик наверняка говорил, но она прослушала…

Гвенди чувствует на себе пристальный взгляд человека, идущего справа, и смотрит в ту сторону. Она не ошиблась: он и вправду разглядывает ее не таясь. Молодой человек лет двадцати с небольшим, одетый явно не по погоде. На нем фланелевая рубашка и кепка с эмблемой «Буффало Биллс». Он вдруг улыбается и смотрит куда-то сквозь Гвенди.

– Я говорил тебе, папа. Это она.

– Что вы сказали? – озадаченно хмурится Гвенди.

Слева доносится тихий голос:

– Я был уверен, что не бывает таких молодых губернаторов… или сенаторов.

Гвенди растерянно вертит головой то влево, то вправо.

– Я… я не сенатор. И не губернатор.

Человек слева – мужчина постарше – задумчиво чешет небритый подбородок.

– А кто вы?

– Я…

– Она госпожа конгрессмен, – смущенно отвечает молодой человек. – Я же тебе говорил.

– Ничего не понимаю, – сердито бормочет Гвенди. – Мы с вами знакомы?

Молодой человек качает головой:

– Нет, мэм. Меня зовут Лукас Браун, а это мой папа.

– Чарли, – говорит старший мужчина с легким поклоном. – Коренной житель Касл-Рока в третьем поколении.

– Подождите минутку. Вас зовут… Чарли Браун?

Он снова кланяется, прижимая руку к животу.

– К вашим услугам.

Его сын тихо стонет и краснеет еще сильнее.

Какие милые люди , думает Гвенди с улыбкой.

– Я вас увидел, когда шериф объяснял, что надо делать, – говорит Лукас. – И сказал папе, кто вы такая. – Он смотрит на отца, приподняв подбородок. – Но он мне не поверил.

– Не поверил, признаюсь честно. – Чарли разводит руками. – Я думал, в правительстве работают люди намного старше.

Гвенди улыбается.

– Я приму это за комплимент. Спасибо.

Чарли Браун приосанивается, просияв.

– Мой мальчик, он самый умный в семье. Проучился два года в Университете Буффало… пока не попал в неприятности. Но когда-нибудь он непременно доучится и получит диплом. Да, сынок?

Лукас, который выглядит так, будто хотел бы оказаться подальше отсюда, напряженно кивает:

– Да, сэр. Когда-нибудь.

– Рада знакомству, – говорит Гвенди, желая завершить беседу. – Всегда приятно узнать…

– Что это? – Лукас указывает на какой-то маленький темный предмет, выкатившийся из леса на поле. По цепочке искателей шелестит гул взволнованных голосов. Люди показывают пальцем. Какой-то парень на дальнем левом краю ломает строй, бежит за непонятным предметом, спотыкается и падает лицом в снег. Раздаются ехидные смешки.

Сначала Гвенди решает, что это полиэтиленовый пакет, который выдуло ветром из леса. По размеру и форме похоже. И летит он именно так, как обычно летают пустые пакеты, подхваченные воздушным потоком: вверх и вниз, описывая небольшие круги, то ныряя к самой земле, то снова взмывая в воздух.

Но, долетев где-то до середины поля, темный предмет резко – и совершенно необъяснимо – меняет направление и несется прямиком к Гвенди…

…и она вспоминает залитый солнцем апрельский полдень, когда рядом был мальчик, которого она любила, и они запускали воздушного змея, и держались за руки, и верили, что их счастье продлится вечно, и…

…и она понимает, что к ней, приплясывая на ветру, мчится шляпа – аккуратная маленькая черная шляпа.

Темный предмет отклоняется влево и, заложив внезапный крутой вираж, несется прочь от нее на бешеной скорости, и на секунду ей кажется, что она все же ошиблась и это просто пакет, самый обыкновенный пакет, – но ветер меняется, и предмет вновь приближается к Гвенди, опускается вниз, кувыркается на снегу, катится прямо ей под ноги…

…и тут Лукас Браун, рванувшись вперед, наступает на него.

– Нет, вы посмотрите! – говорит Чарли Браун, глаза у него круглые, как два серебряных доллара 1891 года выпуска. Он наклоняется, чтобы поднять находку.

– Не надо! – кричит ему Гвенди. – Не трогайте!

Резко отдернув руку, он удивленно смотрит на нее:

– Почему?

– Это… Может быть, это улика.

– Ой, точно! – Он выпрямляется, от души хлопнув себя по лбу.

Вокруг них уже собралась небольшая толпа.

– Что тут у вас?

– Это то, что я думаю?

– Видели, как эта штуковина летела? Как будто ей управляли с дистанционного пульта.

Помощник шерифа Футмен бочком пробирается сквозь толпу.

– Что-то нашли?

– Извиняюсь, начальник, – говорит Лукас, убирая ногу с темного предмета. – Пришлось наступить, чтобы остановить эту штуку.

Футмен не отвечает. Опустившись на одно колено в снег, он пристально изучает находку.

Конечно, это никакой не пакет.

Это шляпа. Аккуратная маленькая черная шляпа.

Вылинявшая от времени, потертая, с обтрепавшимися полями. В ее смятой, вдавленной тулье зияет длинная прореха с рваными краями.