Егор Осипов - Явления природы. Эпизод 2

Дизайнер обложки Светлана Павловна Шейкина

© Егор Сергеевич Осипов, 2019

© Светлана Павловна Шейкина, дизайн обложки, 2019

ISBN 978-5-0050-8557-3 (т. 2)

ISBN 978-5-4493-9201-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тяжелые низкие облака терялись в кронах высоких деревьев, оседали конденсатом на листьях и ручьями устремлялись вниз, разбиваясь о голые камни и корни вековых великанов. Здесь, в юго-восточной части острова, ближе к полудню всегда стоит ужасная духота. Зелень трещит по швам от сока, неконтролируемо разрастается на собственной гнильце и душит своими ароматами местную фауну. Лишь птицам средь ветвей и хладнокровным ползучим тварям на земле комфортно обитать в этой сырой чащобе.

Некто пробирался сквозь сочные крепкие заросли кустарников. Промокший до нитки и не способный более передвигаться самостоятельно, человек в багряной мантии рухнул плашмя в трясину. На столь щедрое подношение-угощение сползлись все гады из подножия этого гниющего мирка. Он так и провалялся бы там, если бы…

— Сдался… — сквозь отрыжку прохрипел чей-то голос. Этот персонаж долго ждал своего гостя, но, потеряв терпение, отправился на его поиски. Лицо его, еще недавно покрытое пятнами цвета запекшейся крови, принимало более здоровый телесный цвет. Он наклонился, осмотрел тело, хищно шмыгнул носом, пробуя воздух на вкус, и схватил человека за шиворот. С завидной силой потащил свою находку за собой, оставляя следом глубокую борозду в трясине.

Они приблизились к провалившейся наполовину под землю старой замшелой хижине. Крыша ее давно высыпалась в комнаты, стены обвалились под постоянным натиском влаги. Лишь одно помещение выстояло перед стихией и временем, но вход в него был заперт: трухлявая дверь подперта массивным поленом.

Он бросил гостя на каменный пол у входа, острым как бритва когтем — крайней окостеневшей фалангой пальца — рассек его изгаженную грязью мантию по спине, поранив ее, и освободил от тряпок. Повернул тело разорванной грудиной вверх, пробил когтем глубокое отверстие в районе сердца и, откупорив взятый из кармана флакончик вязкой бледной жидкости, влил содержимое внутрь. Тело напряглось всеми своими мышцами и забилось в конвульсиях. Глаза гостя широко распахнулись, и по всей округе разнесся сдавленный человеческий вопль.

Полураздетый гость откашлялся, приподнялся, принял сидячее положение, опираясь о стену позади. Второй же сел рядом и смиренно опустил глаза вниз, понимая, что его хозяин не испытывает в нем нужды.

— Кхе-кхе! Так вот где ты теперь обитаешь, — откашлялся пришелец. — Все вышло из-под контроля. Хорошо, хоть ты не можешь меня ослушаться.

— Да-а, — обреченно протянул слуга и чуть слышно добавил. — Хорошо ли?..

— Ты разве не рядом с Пеплом жил, в шахтах? Почему перебрался сюда? — просипел сквозь кашель хозяин, раны на его груди стремительно зарастали.

— Мою нору… нашли, — тяжело ответил слуга.

— Нора в шахтах мне тоже больше нравилась, в ней чужакам легко было заблудиться. Ладно, не важно… Теперь в Лиге больше делать нечего, оставаться там опасно. Пора основать собственную организацию.

— Они… уже, — прохрипел слуга. — Они называют себя… потомством. Твои ученики… — каждое слово давалось ему с большим трудом.

Хозяин в ответ лишь сдавленно кашлянул и разочарованно посмеялся:

— Он решил, что это игра… Он начал играть со свидетелями, дурак — поставил под удар все ради… Кхе-кхе…

Слуга промолчал и отвернулся.

— С каждым приемом твоего снадобья мне все хуже… — пожаловался хозяин.

— Скоро оно станет ненужным…

— Мне необходимо где-то восстановиться, — хозяин нашел в себе силы встать и сделать шаг к двери. — Остановлюсь пока у тебя.

— НЕТ! — вдруг рявкнул слуга и, подскочив, преградил вход.

— Что??? Ты смеешь мне угрожать? — обескураженный гость удивленно посмотрел на дерзкого помощника.

Из-за двери единственной уцелевшей комнаты послышался какой-то шум. Гость заметил сквозь щель движение — кто-то робко подсматривал за ними или подслушивал.

— Ой, о-о… — вздрогнул хозяин. — Ты здесь питаешься? Нет, не отвечай. Прошу, дождись, пока я уйду. Мне нужно еще немного сил… — хозяин развернулся и рухнул задом на край каменного крыльца, схватился за фляжку и отхлебнул, промочив горло. — Этот мир скоро изменится до неузнаваемости. И все мы будем к этому готовы.

Кажется, еще минуту назад я лежал на холодной мостовой в темном переулке истерзанной деревушки. Свежий сквозняк слегка обдувает лицо. А под собой ощущаю чистую ткань свежей простыни, теплый матрас. Чуть слышна городская суета вокруг. Будто нахожусь в своем номере в Городе Мечтателей. Но боюсь открыть глаза — вдруг все это сон, и я все так же валяюсь оцепеневший от ужаса на холодной мостовой. В груди все так же жжет, голова гудит. Нос и глотка забиты слизью и песком. Нет, все-таки это уже не сон. Я наконец открыл глаза: зеленый потолок из широких метровых листьев. Приподнялся на локтях, осмотрелся: рядом на полу сидит Мелек, дрыхнет носом в коленки.

Я прохрипел что-то нечленораздельное. Прочистил глотку. Откуда в ней столько песка? С трудом принял сидячее положение, изнывая от сильной боли в груди. В одних штанах уселся на краю низкой кровати. Вспомнил до мельчайших деталей, как конечность монстра пронзила мою грудную клетку меж ребер, но, осмотревшись, не обнаружил никаких следов.

— Мелек? — кашлянул я.

— А?! — очнулся он. — Ты с нами. Отлично! — поднялся и потянулся. — Как себя чувствуешь?

— Я?.. — лишь пожал плечами в ответ и, вернувшись на землю спросил. — Что с Аетером? Где он?

— А, старик в порядке. На нем ни царапины, как и на тебе, — нахмурился он, опустив взгляд на свой перебинтованный бок под одеждой. — Он под присмотром, — затем добавил геомант. — Старик очнулся первый. Удар поганца, кажется, свалил его с ног?.. — уточнил он.

Я в ответ кивнул — все так и было. Кажется, Мелека что-то беспокоило. Он зажмурился, пытаясь что-то вспомнить.

— Я… готов поклясться, — начал он.

— Что?.. — я превозмог отступающую боль, поднялся и накинул себе на плечи собственную окровавленную желтую мантию, осмотрелся: остальных вещей не видно.

— Он ранил старика в плечо.

— Да, кажется… да, — припомнил и я.

— Эта штука… из кинжала, залезла к нему в рану, но… — в полголоса пробормотал он.

— На нем же не было ни царапины, — поддел я, но что-то подобное привиделось и мне.

— Стоило мне моргнуть, как все исчезло: и этот слизняк… и от раны ни следа, — выдавливал он из себя все тише и тише, затем посмотрел на меня, ожидая реакции.