Александр Вильганов - Проклятие. Отверженные

Я прилег на кровать и сам того не заметив, задремал на пару часов. Проснулся лишь потому, что голову пронзило резкой болью. Весь в холодном поту, я резко поднялся и застонал, пытаясь прогнать царивший в голове шум.

Боль исчезла так же неожиданно, как и появилась. Её сменил еле слышимый шепот в ушах:

— «Забытый город так прекрасен…»

Я резко обернулся, но рядом никого не оказалось. Прежде чем мне, наконец, удалось разобрать то, о чем говорил этот голос — он уже исчез.

— Нужно приниматься за дело — решил я, сославшись на галлюцинацию и спрятав под грубой льняной рубашкой пистолет.

Направился я именно в резиденцию. Ведь, как я понял, искать что-то в других местах было бессмысленно. У меня получалось обходить большие группы послушников храма. И я был этому очень рад. Чем меньше свидетелей, тем меньше проблем. Легкие деньги. Тем более Максим упомянул, что Крупского сейчас здесь нет. Глупо не использовать такой шанс.

Люди стали встречаться мне все реже и реже. Но их глаза… они начинали меня пугать. Снова эта пустота? Откуда? Неужели и здесь все не так прекрасно как мне обрисовали?

Подобравшись ближе к усадьбе, я нырнул в кусты и затаился. Как раз вовремя. В кармане завибрировал телефон.

— Ну что?! Я занят! — прошипел я «висевшему на том конце» Витьке.

Голос из динамика ответил:

— Ты где? Тут такое началось!

— Что? Ближе к делу. Я в засаде!

Еще раз осмотревшись, я осторожно продолжил разговор.

— Полиция ведет переговоры, с каким-то психом. Он пришел с пушкой в гостевой дом и взял в заложники человек пятьдесят послушников и посетителей. Ты надеюсь не там?

— Нет, я в другой части комплекса. Какого черта там происходит?!

— Рыдает, что-то о том, что жена и дочь ушли от него в эту секту. А потом обе погибли. У дочери девятилетней просто остановилось сердце. А мать нашли избитой до смерти. Дочка перед смертью сбежала домой к отцу и сказала ему, что ей дали какое-то «перо ангела»!

— Неужели он говорит о тех экспериментах, про которые ты мне рассказывал? Геном ангела? — по телу побежали предательские мурашки. От одной лишь мысли об этом меня бросало в холодный пот — Неужели Крупский и правда занимается подобным?

— Возможно. Псих-то настроен серьезно. Пушкой машет. Требует прибытия Крупского, разгона сектантов и проверки всего храма полицией. Ты сам-то где? У меня тут журналисты, полиция, телевидение.

— Пытаюсь в усадьбу Крупского пробраться. Но тут охранник с автоматом, в белой одежде. Если сторожит, значит, здесь действительно есть, что скрывать. Не думаешь?

— Ты там, на рожон сильно не лезь. Хорошо?

Я согласился и сбросил вызов. Сейчас куда важнее было прорваться в усадьбу. Пока еще не прибыл сам Крупский.

Решив подобраться ближе к усадьбе, я незаметно выбрался из укрытия. Изображая обычного зеваку — просто побрел мимо охранника. Совсем не хотелось, прибегать к оружию. Но и пулю схватить я тоже не особо мечтал. Один лишь черт знает, сколько еще у меня осталось времени. Так, что тратить его в засаде было бы непозволительной роскошью.

Зарешеченные окна первого этажа и отсутствие черного хода ставили меня в невыгодное положение. Оставалась только парадная дверь.

— Дьявол… — выругался я про себя, осознав всю безнадежность положения.

Лишь незаметно окутавшие все вокруг сумерки играли мне на руку. От безысходности, не придумав ничего лучше, я просто взял один из камней, лежавших у моих ног, хорошо прицелился и, понадеявшись на удачу — бросил.

Держа пистолет наготове, я тут же ринулся к контуженому охраннику. Пока тот безуспешно пытался сообразить, что происходит — я уже замахнулся рукоятью пистолета.

Распластавшись по земле, мужчина вырубился, после первого же удара. Дрожащими от страха и возбуждения руками я на всякий случай проверил пульс своей жертвы. Слава богу, он оказался жив. Это был весьма рискованный шаг. Но поставив все на один бросок, я все же сумел выйти из этой игры победителем.

Сняв с пояса охранника, ставшие мне призом ключи, я вставил их в замочную скважину, с трудом унимая при этом растекавшуюся по рукам монотонную дрожь.

Это был довольно новый, еще совсем недавно отстроенный дом, уставленный антикварной мебелью. Сколько же стоит вся эта обстановка? Несчетное количество стеллажей, ломящихся книгами, приковывали мой искушенный взгляд. Но ведь все это не, то, что я ищу.

Поднявшись на второй этаж, я толкнул ногой первую попавшуюся дверь. Со скрипом отворившись, она показала мне скрывавшийся за ней кабинет.

— Раз это усадьба Крупского, значит и кабинет его — отгоняя подступавший к горлу страх, прошептал я себе под нос. Окинув все вокруг беглым взглядом, я недолго думая, бросился к усеянному бумагами письменному столу.

В это самое время Витя занимался своей работой. Да так усердно, что полиция несколько раз выпроваживала его с территории храма.

Мужчина, взявший заложников, все так же повторял свои требования, держа при этом на мушке, стоявших перед ним на коленях людей. Слезы стекали из его покрасневших глаз. Одного взгляда на них было достаточно для того, чтобы понять, что терять ему больше нечего. Ведь все то, что было ему дорого, у него уже отобрали.

— Пусть Крупский расскажет всем о пленнике, которого держит в подвале своей усадьбы! Мария! Перед тем как умереть, на моих руках, она успела рассказать мне про того, кого вы называете Ангелом!

Крик мужчины был полон терзавших его боли и отчаяния. Тяжело дыша, он рукавом рубашки утирал слезы и пот, что стекали по его покрасневшему от напряжения лицу.

Всего на секунду, многочисленные люстры, что все это время дарили присутствующим свет, уступили верховенство сумеркам, погрузив при этом зал во тьму. Но даже этого мгновенья оказалось достаточно.

Гримаса захватчика вдруг исказилась. Он тут же выронил пистолет, а тот в свою очередь ударился о пол и выстрелил в стену. Сам же стрелок с хриплым криком рухнул наземь.

Гул, сменившийся паническими криками, встревоженным эхом пронесся по залу. Полиция бросилась на штурм, а жадные до подробностей репортеры ринулись за ними следом. Расталкивая друг друга, они отчаянно старались занять более выгодные места, дабы лучше заснять все происходящее.

Алая кровь быстро растеклась по мраморному белому полу, окрасив его подобно тому, как закат окрашивает небо. В ином смысле это и был закат. Закат жизни этого отчаявшегося человека, потерявшего все самое дорогое, из того что у него было.

В его спине торчал кухонный нож, а рядом на полу распластался послушник в окровавленной одежде. Полный страха и отчаянья, он упорно твердил о том, что не понимает, как все это произошло. Вырываясь из лап полиции, он яростно вопил о том, что его телом кто-то управлял.