Анастасия Румянцева - Секреты Лилии [litres]

Лилия уткнулась носом в плечо Марины Андреевны, но не нашла что сказать. Она сделала свой выбор. И не откажется от него ни за что. Даже ради собственного счастья.

Лилия подошла к окну и прижалась щекой к холодному стеклу. Она не понимала, откуда мать догадывалась о причинах ее чудесного исцеления. Но вряд ли Марина Андреевна знала правду. Иначе расплатой бы послужила смерть. Но ее молчаливое предложение освободиться от проклятья потрясло Лили, и она отчаянно пыталась убедить себя, что мама просто не знает цену. А она слишком высока.

– Теперь пути назад нет, – прошелестела ведьма. – Последний штрих, и твое желание исполнится!

Лилия отдернула руку к себе и с силой сжала кровоточащий палец. Свеча снова вспыхнула разноцветным огнем. Она смотрела на него и чувствовала, как сознание уплывает. На тело накатило безволие.

Лили впала в транс и словно со стороны наблюдала, как ведьма подходит и протягивает к ней тонкую руку с длинными ногтями, как у кошки. Прижимает к ее груди, там, где бьется сердце, и не отводит темного взгляда от Лилии.

– Тридцать лет твоя мать будет жить, и тридцать лет ты будешь одинока. Для тебя запретны любовь и дружба. Никто, кроме семьи, не должен испытывать к тебе подобных чувств. Иначе… Проклятье не дремлет. Никогда! – Глаза ведьмы жадно заблестели. – И если ты нарушишь уговор, оно обрушит на тебя кару. Пресекай любую симпатию. Любые попытки. Тридцать лет. День в день. Неси обет молчания, и твоя мать будет жить.

Лили вдруг ощутила, как острые ногти колдуньи впились прямо в сердце, хотя ее рука не шевелилась. Она закричала и попыталась оттолкнуть женщину, но тело не подчинялось. Острая боль пронзила Лили насквозь. И когда она подумала, что больше не выдержит, ведьма оттолкнула девочку, и она без сил упала на пол.

Лилия чувствовала, как слезы катятся по щекам, в горле застыли рыдания. Она не понимала, что сделала, не понимала слов ведьмы. Ей было лишь четырнадцать лет. И Лили хотела вернуться домой к маме и обнять ее. И тогда все будет хорошо. Однако она ощущала странные перемены внутри себя и понимала. Все изменилось.

– Настанет время, и ты вновь придешь ко мне, – промурлыкала ведьма. – Но не забывай. Договор есть договор, юный цветок.

Лили сползла вдоль стены на пол и уткнулась в колени. Она не забыла. Но и не верила. Не хотела верить. Разве может такое прекрасное чувство, как любовь, навредить Натану? Нет, это невозможно. Невозможно!

Лили вскинула голову и решительно сжала кулаки. Она докажет этой ведьме, что проклятье не имеет над ней власти. Лилия сама распоряжается своей судьбой, и никакая магия не повлияет на нее. Ничто и никогда!

Русамия. Велидар. 2016 год

Л юбовь…

Любить позволено не каждому. Когда я поняла, что вхожу в число избранных? Мне было четырнадцать. Слишком рано, но не тогда, когда тебе отме рена короткая жизнь. В этом случае нужно успеть многое. Совершить все ошибки, которые люди растягивают на долгие годы. Влюбиться неистово, пылко, навсегда. И разрушить все легким движением руки. Как падает карточный домик, так рухнула и моя жизнь…

Я смотрела в окно и от нетерпения кусала губы, дергала себя за волосы и не могла прекратить. Мама постоянно прикрикивала на меня, но я не слышала. Взглядом искала его. Когда же он появится и заберет меня? Когда?

Наконец мои молитвы были услышаны, и я увидела долговязого мальчишку с копной черных волос. Большая отцовская куртка висела на нем мешком. Он казался высоким и неуклюжим. Но сердце сладко замерло. Не важно, какой он. Смешной, растрепанный или неловкий. Он – родной. А остальное не имело значения. – Мам, я гулять.

Вряд ли мама слышала. С кухни повеяло запахом подгорелых пирожков, которые она хотела продать. А это значит – испорченный товар и шквал ругани.

Я поспешно выскочила из дома и понеслась навстречу другу. Его губы растянулись в улыбке, когда он увидел меня, и острое лицо преобразилось. Синие глаза напомнили драгоценные камешки. Кажется, они назывались сапфирами. И мне хотелось смотреть на них вечно.

– Натан! – Я кинулась ему на шею.

Он подхватил меня, словно младенца, и закружил вокруг себя.

– Ты долго, – сердито ударила я его кулачком по плечу.

Парень засмеялся и поставил меня на землю. Затем с задумчивым видом засунул руку в карман, долго-долго что-то искал и наконец вытащил. На его ладони лежал круглый леденец в зелено-красную полоску. Он был обернут прозрачной бумагой и закреплен золотым бантиком. Такой красивый и нереальный.

– С днем рождения, Лиззи.

Я смотрела на подарок и чувствовала, как слезы противно щиплют веки.

– Не верю, Натан! Такие леденцы только Снежный дедушка [5] Снежный дедушка – название Деда Мороза в Русамии. может найти. – Дрожащими руками я взяла волшебный подарок и даже боялась вздохнуть. – Ты ограбил магазин сладостей!

Парень хмыкнул:

– Знал, что тебе понравится.

Я внимательно посмотрела на Натана, на его загрубевшие руки, которые с двенадцати лет трудились на заводе после уроков. На впавшие щеки, потому что он экономил на обедах. Я знала, сколько стоит леденец. И понимала – таких денег у Натана нет.

– Эй, – он обеспокоенно заглянул в мои глаза, – ты что, плачешь?

Я крепко зажмурилась и замотала головой. Но вредные слезы уже текли по лицу. В конце концов я не выдержала и зарыдала в голос. Только почувствовала, как Натан притянул меня к себе. Уткнулась носом в его грудь. Всхлипнула:

– Я буду хранить леденец всю жизнь.

– Но тогда ты не сможешь его съесть! – засмеялся Натан.

Я подняла голову и серьезно посмотрела ему в глаза:

– Любовь не едят. Ее берегут.

– Как скажешь, малявка. – Он растрепал мне волосы.

Я взвизгнула и отпрыгнула в сторону, но леденец не выпустила из рук.

– Ты еще не видел мой подарок, – самоуверенно произнесла я и заговорщически вытащила из кармана широкой юбки маленький нож, – он тоже особенный.

Натан округлил глаза и, подыгрывая, закрыл голову руками:

– Надеюсь, ты не проткнешь меня этой штукой?

– Глупый. – Я прыснула от смеха и потащила парня за собой. – Пошли быстрее. Нас не должны видеть.

– Ты меня интригуешь.

– Самое интересное впереди.

Мы бежали по дороге, будто две беззаботные птицы, парящие высоко в небе. Рожденные в один день, с самой первой встречи мы знали, что предназначены друг для друга. О таких, как мы, в книгах красиво писали: две половинки единого целого. И если исчезнет одна, перестанет существовать другая.