Анастасия Румянцева - Секреты Лилии [litres]

– За что? – язык еле ворочался.

Ему плевать, что ее уволили. И ей, видимо, тоже.

– За распитие спиртных напитков в рабочее время!

– Ты же сказала, что пила после?

Так странно продолжать разговаривать, словно и не было признания. Может быть, Кристина давно знала о грехе Натана и уже простила его? Как сладко в это верить.

– Ой, плюс минус десять минут. Это мелочи жизни, – отмахнулась девушка. – В общем, я иду в душ и спать. А завтра меня ждет великое похмелье. – И дверь захлопнулась.

Благодатная тишина разлилась по дому. Часы лениво отсчитывали секунды.

Неужели Натану померещилось, что он признался, а на самом деле это были лишь его мысли? Он растерянно провел ладонью по голове. Столько сил потратить ради того, чтобы она не поверила?

Тихий скрип разрушил иллюзию умиротворения.

Кристина открыла дверь. В серьезном взгляде не осталось ни грамма спиртного. Наигранное опьянение улетучилось.

– Что ты сказал?

Натан сразу понял, о чем она спрашивает, но не думал, что повторить так сложно.

– Я убил Глеба. В ночь исчезновения он был у нас.

Кристина моргнула, прогоняя слезы:

– За что? – голос охрип от волнения.

– Он избил Лиззи, потому что боялся, что она расскажет тебе об изнасиловании. Накануне он надругался над ней. Я нашел замену на работе и пришел раньше, – поспешно бормотал Натан. – Когда увидел окровавленную избитую Лиззи… – его передернуло от отвращения, – у меня в голове перемкнуло. Никогда раньше не испытывал подобной ярости. Это оказалось выше моих сил. Прости меня, Кристи, я не хотел причинить тебе боль, но…

– Причинил, – злобно договорила она.

Слезы уже не слушались ее и безвольно текли по лицу. Она схватилась за голову, села на корточки. Потом вскочила и заметалась по гостиной.

– Неужели можно быть таким наивным? – шипела Кристина. – Глеб изнасиловал Лиззи? Ни за что не поверю. Скорее это она изнасиловала его! А избиение. – Она захохотала, словно безумная. – Лиззи кого угодно могла довести до белого каления. Кого угодно, но не тебя. Даже у меня порой чесались руки, но ты, Натан, – девушка ткнула в него пальцем, – превзошел всех со своим ангельским терпением. Потакал любым прихотям, и твоя слепая любовь убила ее!

Натан порывисто открыл рот, но сестра не дала ему сказать ни слова.

– Нет, послушай меня! – кричала она. – Лиззи должна была погибнуть в той аварии, но, видимо, в природу закралась ошибка, и она выжила. Однако вместо того, чтобы помочь ей, ты только добил ее. Надо было скрутить Лиззи по рукам и ногам и отвезти в больницу. Сделать хоть что-то. А не молча наблюдать за ее саморазрушением.

– Кристи, – простонал Натан и протянул к ней руку, но она отшатнулась, – прости, прости, прости, – он упал на колени.

Столько ненависти плескалось в глазах девушки. Гнев искажал прекрасное лицо.

– Нет, – процедила она. – Я любила Глеба и целый год оплакивала его. Думала, он предал меня, а на самом деле меня предал ты! Родной брат убил моего жениха ради шизофренички! Наверное, в Лиззи проснулась совесть, и поэтому она повесилась. Признаюсь, я испытала облегчение после ее смерти, хотя и чувствовала себя виноватой. О, если бы я знала, какую цену мне пришлось заплатить за освобождение!

Кристина зажала рот ладонями, и рыдание, похожее на рев животного, вырвалось из груди. Она размазала по щекам слезы и попятилась в спальню.

– Я уезжаю и больше не вернусь. Не важно, куда, лишь бы подальше от этого поганого дома, пропитанного ложью и смертью.

Девушка достала из-под кровати старый чемодан и кидала в него самое необходимое. Документы, одежду, деньги. И ни одной вещи на память.

– Кристи, я так хочу искупить вину. Пожалуйста, дай мне шанс, – стонал Натан.

Он продолжал стоять на коленях, словно прирос к полу.

Сестра уезжает? Нет, это невозможно.

– Ты упустил его пять лет назад, когда солгал мне. Когда убил Глеба, – задыхалась Кристина. – Когда сделал выбор между мной и Лизой. Лиззи, – передразнила она сладкий голос Натана. – Дурацкое имя! Как я его ненавижу. И тебя тоже. Ненавижу! Ты мне не брат.

Кристина обогнула Натана и вылетела из дома, спотыкаясь и дрожа от ярости и холода. Он только услышал, как громыхнула дверь. И в безумии ударил кулаками по полу. Отчаянный крик разрывал легкие, но Натан молчал, стиснув зубы. Он сделал то, что должен был, и понес заслуженную кару.

Сестра растворилась в тумане.

Натан потерял всех. Лиззи, Лили и Кристину. Любовь отворачивалась от него по очереди, лишая смысла жизни. Все, что у него осталось, это старый дом, разноцветные люпины и могила. Ужасное наследство.

Завтра наступит двадцать первое июня. И Натану исполнится двадцать пять лет. Завтра он впервые не пойдет на кладбище в день смерти Лиззи. Завтра он простится с прошлым, потому что больше не за что цепляться. Лили не принадлежит ему, Кристина ушла. Он совершенно один.

Навсегда.

Русамия. Велидар. 2016 год

К ошмары стали моим наказанием. Я просыпалась в холодном поту посреди ночи. Одна. Пустая постель словно насмехалась надо мной. Кричала: он не вернется.

Да, я спала одна, потому что Натан пил. И я не знала, где он. Наутро он ушел из дома уже пьяный.

Мне пришлось самой отвечать на вопросы полиции, которой было плевать на исчезновение Глеба. Они убеждали меня, что парень всего лишь загулял, и спросили, где учится Кристина. Хотели поговорить с его невестой. Я мысленно хохотала, но отвечала вежливо и без истерик. Не могла допустить, чтобы они узнали секрет люпинов. Только я и Натан. Это наша тайна. А где-то в подсознании мне было жаль Кристину. Она узнает об исчезновении Глеба от чужих людей.

Когда полицейские ушли, я вновь осталась одна. Наедине со своим безумием. Отчаянно надеялась, что лекарства помогут. Защитят от кровавых теней, что прятались по углам мансарды. Но становилось лишь хуже.

Кристину отпустили из пансиона на день. Она выглядела ужасно. Зареванное лицо, страдающий взгляд. Ее вид будил во мне презрение.

Кристина кричала, допытывалась, знаю ли я что-нибудь. А я ничего не могла ответить.

Вопросы били меня, будто я боксерская груша.

«Где Натан?», «Куда пропал Глеб?», «Что произошло на День города?».

Я только слушала и безразлично смотрела на ее раскрасневшееся лицо. Вскоре она ушла. И наступила ночь.

Я лежала в постели и широко раскрытыми глазами смотрела на потолок. Он шевелился, словно Черное море. Тонны мертвых людей протягивали ко мне руки. Это был ад, который утаскивал меня. Мне исполнилось двадцать лет. Красивый возраст, чтобы умереть.

Солнце расцветало за окном, прогоняя сумерки и галлюцинации. Но они прочно поселились в душе. В сердце. В разуме.