Джо Холдеман - Могильщики

Френчи воздел глаза к небу, мы взвалили рюкзаки на плечи и пошли за майором. Я так толком и не понял, как понимать его «позаботьтесь о снаряжении»: то ли брать с собой, то ли оставить. Как бы то ни было, у черта на куличках «Будвайзер» чуть ли не коллекционная редкость, а коллекционеров нас окружало много.

Шли мы слишком долго. В смысле, пару сотен метров. А значит, здешние были крайне рассредоточены. Ночевать тут мне вовсе не улыбалось. Снова затараторил гадский пулемёт.

— Сержант, ты что, своих людей приструнить не можешь? — рявкнул майор.

Сержант гаркнул пулемётчику, чтобы заткнулся нахрен. Пулемётчик ответил, что где-то там сраный узкоглазый. И тут как бахнет! — будто противопехотная мина рванула, и все стали палить куда ни попадя. Мы с Френчи распластались по земле. Одна пуля просвистела прямо у меня над головой. А майор прислонился к дереву и со скучающим видом покрикивал: «Прекратить пальбу! Прекратить пальбу!» Мало-помалу выстрелы сошли на нет — стихли, как хлопки попкорна в кастрюле, когда готов.

Майор окинул нас взглядом:

— Идёмте, пока светло.

Он привёл нас на маленькую поляну с порядком утоптанной слоновой травой. Видно, на этот труп не преминул глянуть каждый.

В принципе для мертвеца он выглядел не так уж мерзко, но странно — даже по меркам сушёных. Заплесневелый, будто припорошённый мукой. Нагой, и по всей видимости, мужчина, хоть и не совсем целый — все мягкие половые органы исчезли. Высокий, скорее, наш союзник горец, чем этнический вьетнамец. Изнурённый, рёбра туго обтянуты сухой кожей. Вроде бы старый, хотя местные стареют быстро. Лежит на спине, рот широко открыт — знакомая поза. Пустые глазницы уставились в небо. Руки умоляюще выброшены вперёд. Не жёсткие, трупное окоченение давно прошло.

Зубы спилены до треугольников — вероятно, какой-нибудь обычай горных племён. Никогда такого не видел, но мы «обслуживаем» не так много местных.

Френчи присел на корточки и было потянулся к нему, но вдруг замер.

— На сюрпризы проверяли?

— Нет, — покачал головой майор. — Думаю, это ваша работа.

Френчи глянул на меня, и по его лицу я понял, что это работа моя.

Оба офицера отошли на почтительное расстояние, а я пошарил под трупом. Порой у ручных гранат выдёргивают чеку и подсовывают их под тело, а оно своим весом удерживает спускной рычаг на месте. Переворачиваешь такого и… ты кетчуп!

Меня гранаты всегда волновали меньше, чем всякие странные гады и жучки, что могут облюбовать место под разлагающимся трупом. Во Вьетнаме водятся и змеи, и скорпионы, и сороконожки.

На этот раз повезло: одни личинки. Я смахнул их с руки и заметил, что майор немного позеленел.

Забавные люди создания. Он что, думает, его это после смерти минует? Все должны есть. И он точно кормом для червей станет, если не научится пригибать голову.

Я помню эту мысль, но мне и в голову не приходило, что она окажется пророческой.

Майор с Френчи подошли.

— Ну и что вы об этом думаете, доктор?

— Вряд ли нам удастся его вылечить. — Френчи начинал бесить этот красавчик. — Что ещё вам хотелось бы спросить?

— Разве не странновато найти такое бог знает где?

— Не-а. Страна полна трупов. — Он опустился на колени и стал изучать лицо мертвеца, ворочая голову за подбородок. — Продолжим в том же духе, и скоро можно будет дойти от Меконга до Демилитаризованной зоны по одним только телам.

— Но этого человека кастрировали!

— Птицы. — Френчи ногой перевернул жмурика, и от света белые опарыши бросились врассыпную. — Обыкновенный старикашка. Пошёл голышом в лес да и свалился замертво. Такое и дома могло случиться. Старики любят чудить.

— А я думал, может, его пытали вьетконговцы.

— Кто его знает. Не исключено. — С жутким, будто у кожи, скрипом тело вернулось в исходную позу. Рот наполовину закрылся. — Если вам надо «засвидетельствовать» в рапорте и сводке убитых вьетконговские пытки, то я это подпишу.

— Что вы хотите этим сказать, капитан?

— Ровно то, что сказал, не более. — Продолжая пристально смотреть на майора, Френчи закурил. «Кэмел» без фильтра. А казалось бы, раз парень днями напролёт работает с трупами, не должен спешить к ним присоединиться. — Я просто пытаюсь идти навстречу.

— Вы считаете, я хочу фальсифицировать…

Вот так, «фальсифицировать». Странный выбор последнего слова. Враг уже установил на той стороне поляны крупнокалиберный пулемёт и мы были ближайшими целями. Как выяснилось при позднейшем осмотре, автоматной очередью майору прошило поясницу, но тогда я увидел только взрыв крови и кишок. Майор, упал, раскинув ноги в стороны, стал блевать, а затем громко захрипел и умер. Френчи, свернувшись на земле клубком, прижимал к себе левую руку и чертыхался. Ему оторвало пулей последнюю фалангу мизинца. Больно, но, как оказалось, не настолько серьёзно, чтобы отправить его домой.

Сам я сросся с землёй и мечтал вообще под неё провалиться. Ухитрился вынуть пистолет и снял его с предохранителя, но понял, что совсем не хочу привлекать к нам внимание. Где-то на высоте колена пулемёт поливал очередями. Нас враги то ли не видели, то ли считали погибшими. Мне было страшно до усрачки.

— Френчи, — громко зашептал я, — надо сваливать. Он пытался обмотать палец стандартным бинтом из набора первой помощи, слишком широким для этих целей. — Назад, к деревьям.

— После тебя, дуралей. Мы и полпути не одолеем. — Он кое-как вытащил пистолет из кобуры, но с предохранителя снять не смог: приходилось прижимать к ладони повязку, и левая рука была скользкой от крови. Я привёл оружие в боеготовность вместо него и отдал обратно. — Мда, много толку нам с этих пукалок. Скажи лучше, как у тебя с гранатами?

— Дерьмово. Как, по-твоему, я попал в могильщики? — На курсе основной подготовки, когда остальные шли упражняться с настоящими гранатами, меня каждый раз отправляли в наряд на кухню. А в школе всегда последним приглашали играть за бейсбольную команду, по той же причине… хотя, насколько я знаю, бейсбольный мяч не убьёт, если его не добросить. — У меня граната и полпути не пролетит.

Деревья отстояли метров на шестьдесят.

— У меня тоже, с такой-то рукой.

Френчи был как раз левша.

Из-за спины раздалось характерное «пум-пум» шестидесятимиллиметрового орудия, и через пару секунд между нами и линией деревьев со взрывом поднялся серый дым.

Пулемёт замолк, и кто-то сзади проорал:

— Ещё двадцать!

От линии деревьев донеслось несколько криков на вьетнамском и лязг металла.

— Узкоглазые драпать собрались, — заметил Френчи. — Айда сматываться.

Мы побежали, и кто-то всё же пустил нам вслед пару очередей, вероятно, из АК-47, но промахнулся, а потом довольно близко от автоматчика раздался ряд взрывов и пару раз пум-пумкнуло.