Диана Билык - Сквозь туманы. Часть 2 [СИ]

Разумов повернулся к двери и снова забарабанил.

— Лена, открывай! Хватит уже!

Дернул ручку — безрезультатно.

Анна прыснула.

— Лена-а-а, — заголосил еще громче Денис. — Ане плохо! Открывай немедленно! — глухие удары отбивались в груди. Денису чудилось, что сердце уже проломило ребра и выскочило наружу. В глазах потемнело, а воздуха в легких совсем не осталось.

Оглянулся на Анну. Прищурившись, она теребила в пальцах карандаш. Не шутит. Задумала что-то.

Девушка быстро вернулась к столу и, клацнув карандашом по столешнице, выстрелила уверенным взглядом.

— Придется, Денис. Не думаю, что это слишком опасно. Я ведь находилась с тобой рядом долгое время и только изредка мне становилось совсем плохо. Подозреваю, эффект накопительный. Так что, чем больше тянешь, тем хуже. Но тебе видней, — Анна резко отвернулась, будто собираясь с духом.

Солнце из окна очертило ее русые волосы: вокруг них появилась тонкая золотистая подсветка. Анна походила на сон. Тянешься, а она ускользает и тает на глазах.

Девушка покатала карандаш по стеклу, неприятно щелкая гранями.

— Что ты задумала, Савина? Что бы это ни было — забудь! — умолял Денис. Хотелось истерически засмеяться. Она знала, на что давить. Знала и пользовалась, а его душа обливалась кровью. Грохнул еще раз об дверь. Кулак так и застыл на деревянной поверхности.

Опустив плечи, Анна шумно выдохнула.

Денис умоляюще глянул на нее и прошептал:

— Ты сознательно сейчас издеваешься надо мной и собой? Все ради призрачного шанса хоть что-то узнать?

— Я видела! — отчеканила девушка. — В моей голове есть больше, чем мы думаем. Почему? Не знаю. Но ответы есть. Должны быть, — Анна стояла спиной и говорила, глядя в сторону.

Денис залюбовался ее утонченным профилем. Хотелось верить, что в этих словах есть хоть капля надежды. Он даже верил всем сердцем, что она права. Последние десять лет были тихим и жутким кошмаром, где ему приходилось быть на грани. А если, и правда, Анна сможет что-то увидеть? Но стоит ли так рисковать из-за иллюзорной надежды?

— Аня, может есть другой способ?

Она немного развернула плечо. Карандаш замер. Указательный палец Анны крепко прижал его к столешнице.

— Мой отец в этом замешан, — выдохнула она и провернула случайно одну грань. Раздался щелчок, отчего девушка вздрогнула.

— Что?! — Денис неосознанно двинулся вперед. Всмотрелся. Прислушался. Не лжет. Задержав дыхание, со свистом прошептал: — Не может быть…

— Я тоже так думала. Но камень, который я взяла у тебя, помог ему вылечиться, — Анна повернулась лицом и присела на краешек стола. — Когда вернулась из Прибрежного, отец был в больнице. Я сутками сидела у его кровати. Тогда думала, что не выдержу — так было плохо. Помнишь, как часто случались приступы на озере?

Денис кивнул, а девушка продолжала говорить:

— Папе неожиданно стало легче. После того, как его выписали, я спрятала шерл в доме родителей, потому что мне было больно к нему прикасаться. Едва на ногах стояла, убегала с кашлем в ванную и там корчилась от боли. Я давно живу в городе — снимаю квартиру. Тогда я неосознанно старалась приезжать к родителям пореже. Из-за этого минерал на меня не действовал, но зато контактировал с папой. И, о, чудо, он совсем поправился! — Анна всплеснула в ладони, а на лице заиграла горькая ухмылка. — Несколько дней назад у него забрали этот чертов турмалин шантажом, и папа не успел сказать кто — в реанимацию попал. Если бы не лекарство, что я привезла тебе, он бы не выжил, — Анна опустила глаза и заломила пальцы. — Я не знаю, кто наш благодетель. Но это женщина, точно. Потому и хочу попробовать хоть что-то узнать своим способом. Ты же молчишь! Не отвечаешь на вопросы!

Разумов отмахнулся и сжал губы. Если бы она знала, чего ему это стоит.

Опустился на диван. Он всегда думал, что одинок со своими тайнами, а оказывается, что нет. Значит, и приезд Анны, и этот дурацкий поход были чьим-то планом. Но кто мог за этим стоять? И так ловко подводить их друг к другу? И какой смысл тащить девушку к озеру? Он чувствовал, что не просто так не смог противостоять. Упирался, но не отказал, не хотел идти, но пошел.

Догадка острием ножа вонзилась в сердце.

— Аня, я выясню, — торопливо проговорил Денис. — Ты должна сейчас меня отпустить. Поверь, это очень опасные игры. Не влезай, прошу тебя.

Девушка мотнула головой. Упрямая.

Разумов сжал кулаки, треснул по колену, чтобы отрезвить себя. А вдруг Анна врет? Он ведь знает, что будет, если… Нет! Никаких «если» не может быть.

Савина не сводила с него мутных глаз. Ресницы вздрогнули и затрепетали. Она схватила карандаш со стола и строго изрекла:

— Не хочешь так, будет по-другому! — ее левая ладонь легла на стекло, вторая занеслась над столом, и карандаш полетел острием в кисть.

Денис и не понял, как очутился рядом. Девушка выгнулась, будто от удара хлыстом, и крепко зажмурилась. Рукой вцепилась в его плечо и захрипела. Анна готова была это сделать. А он нет! Попытался одернуться, но она будто вросла в его кожу. Девушка вдруг открыла глаза, и он не увидел зрачков и радужек. Наружу струился белый свет.

Глаза резануло ярким бликом. Анну выгнуло дугой, пальцы непроизвольно сжались и окаменели. В голову ворвался вихрь картинок. Он сметал все на своем пути: воспоминания, эмоции, настроение. Старые заменял новыми, словно переставляя шахматные фигуры на доске.

Первой прорисовалась картинка, где мрак поглощал мир: люди сникали и крошились, словно распадаясь на атомы. В воздухе витали пепельные хлопья, что забивали дыхание.

Другое изображение показало высокую худую женщину с глазами цвета заката — грифельно-серыми, с алыми нитями капилляр. Она взмахнула широкими белыми рукавами, и из пальцев потек бурый вязкий поток, похожий на кровь.

Картинки группировались, путались, перемещались. Так сложно было разобрать, что на них. Как нарезка кадров из разных фильмов.

Следующий слайд выбросил сознание на берег моря. Анна с трудом поняла, что это ее воспоминания. Она настроилась и смогла увидеть четче себя и Дмитрия. Именно тогда она дала нелепое обещание.

Значит, она может настроить так любое воспоминание, которое есть в ее голове.

Попыталась поймать правильные ощущения, но ее внезапно подкинуло и выбросило в замыленную туманом долину.

У озера Анна увидела молодых мужчин. Их было четверо. Покружившись вокруг них, она замерла возле одного, очень похожего на ее отца. Он был испуган, кричал, но высокий свист заглушал его слова.

Стало трудно дышать, грудь неприятно сдавило. В глаза сыпнуло песком. Когда резь прошла, картинка сменилась на растянутый до горизонта пустырь. Анна прищурилась, чтобы хоть что-то разобрать, но в глаза будто попало молоко.