Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

И потом: он же теперь специально обучен.

Кристофер закрыл глаза, успокоил рассудок и включил воображение, как водонапорный кран. Разбежался что было сил перед своим мысленным взором через всю крышу. Оттолкнулся правой ногой от водосточного желоба под карнизом – и прыгнул. Внизу тянулась улица, исторгающая кровь на тротуар. Кристофер приземлился на крышу бревенчатой постройки, открыл глаза и поспешил отойти туда, где темнее. Чудом не поскользнувшись на обледенелом гонте.

Прямо перед ним высился Лес Миссии. Ветви раскачивались на ветру, как руки прихожан, распевающих псалмы. Он стрельнул быстрым взглядом вниз – хотел убедиться, что путь на лужайку свободен. Спустился по водосточной трубе, приземлился бесшумно, как перышко, и что есть мочи бросился через опушку. В какой-то миг он оглянулся: парк аттракционов бушевал. Люди раз за разом наносили себе увечья. Вопли, как срубленные деревья, падали посреди леса, где никто не мог их услышать.

Кроме Кристофера.

Он навострил уши, чтобы убедиться, нет ли тут ловушки, где-нибудь за деревьями. Нащупал в кармане тупой серебряный клинок. А потом вошел следом за Дэвидом в Лес Миссии.

41,1°

биИп.

Мать Кристофера стояла в коридоре у палаты сына. Готовая разнести застекленный проем голыми руками, лишь бы оказаться рядом с ним. Она поклялась именно так и поступить, если датчик температуры покажет сорок один и шесть, а значит, мозг Кристофера начнет плавиться. Но санитары, как два цербера, стояли по обеим сторонам двери. И почесывали свои потные, припухшие ряшки. Только и ждали повода уволочь ее из коридора.

41,2°

биИп.

Входная дверь зажужжала, как осиное гнездо, и сестра Тэмми вернулась в отделение реанимации и интенсивной терапии, неся с собой запах сигаретного дыма. Когда на сестринском посту она вымыла руки и смазала их приторно пахнущим лосьоном, по воздуху поплыл шлейф лаванды и табака. Тут-то ее и перехватила мать Кристофера.

– Можно вас на минутку, сестра? – вкрадчиво заговорила она. – Мне нужно немедленно вернуться в палату к сыну.

Сестра Тэмми потерла воспаленные глаза и подошла к застекленному коридорному окну. Врач гневно мотнул головой в их сторону. Даже ребенок понял бы, что для одной из них это означает безоговорочное «НЕТ». А для другой – «ГДЕ ТЕБЯ ЧЕРТИ НОСЯТ?».

– Простите, мэм, сами видите. – У нее был мягкий говорок уроженцев западной Пенсильвании.

Сжалившись, сестра Тэмми наметанным глазом пробежала показания приборов.

– Миссис Риз, понятное дело, температура высокая, но вы не волнуйтесь. Он не умрет.

– Почему вы так уверены? – спросила мать Кристофера.

Сестра Тэмми понизила голос до шепота, чтобы не услышал никто из персонала.

– Да потому, что за последний месяц с лишним смертей у нас в городе не было. А я не могу представить, чтобы Господь начал новый отсчет с вашего сына.

– То есть как?

– Да вот так. С того момента, как в лесу нашли детский скелет, ни один человек у нас не умер. Рождественское чудо.

– Господи Иисусе! – вырвалось у Эмброуза.

Восклицание было вполне к месту, но сестра Тэмми не вникала.

– Да, сэр. – Она наморщила нос. – Хвала Иисусу.

С этими словами сестра Тэмми вошла в палату, оставив их в коридоре. Молчание билось особым пульсом. Разум Кейт Риз мгновенно переключился от состояния сына, который боролся за жизнь, к чему-то более масштабному. Ухватившись за рукояти кресла-каталки Эмброуза, она принялась расхаживать по коридору вместе со стариком. Связывающее их чувство было почти ощутимым. За те часы, что они читали дневник Дэвида, количество пациентов выросло втрое. Каталки закончились. Коек не хватало. Повсюду вопли и недуги. Скопление больных. Скопление разгневанных душ. Потных, воспаленных лиц. Расчесанных до крови. Горячечных. Зуд не удавалось снять никакими средствами. В больнице назревал мятеж.

– Я правильно понимаю: дело – швах? – спросил Эмброуз из своего кресла.

– Хуже, – ответила Кейт. – Она повсюду.

Смирись или борись, Кейт.

Отогнав собственный страх, она сосредоточилась. Страхом Кристоферу не поможешь. Ему можно помочь делом. Можно помочь ответами. Почему смерти прекратились после того, как дети откопали скелет Дэвида Олсона? Возможно, ответ кроется в дневнике. Возможно, ответ кроется в лесу, где была сделана эта находка.

А кто знает местный лес лучше, чем Кристофер? И…

Шериф.

Она не смогла бы с уверенностью сказать, что навело ее на эту мысль: долгие раздумья или мгновенный взгляд, брошенный в коридорное окно палаты шерифа.

– Шериф, – выпалил Эмброуз, как будто его мозг работал с трехсекундной задержкой.

Кейт Риз опустила взгляд на Эмброуза. Слепой, казалось бы, но зрит в корень. Она затолкала его инвалидное кресло в палату шерифа. Тот лежал бледный как полотно. Губы дрожали. Даже во сне. Остановившись у края койки, она взялась за его ладони. Те самые, которые нещадно потели во время их первого свидания. Сейчас руки его были холодны, как лед. Но не от мороза. От потери крови.

– Как он? – спросил Эмброуз.

Кейт Риз осмотрела швы на груди шерифа, наложенные опытной рукой, хотя и второпях. Стреляли в упор. Одно пулевое ранение пришлось чуть выше сердца. Но сердце вопреки всему билось.

– Жив, – ответила она.

И взглянула на иглу капельницы, из которой в вену шерифа поступал раствор морфина. Перед операцией хирургическая бригада тщательно продезинфицировала эту руку. Но если присмотреться, можно было кое-как различить следы записей, сделанных перманентным маркером.

– У него на руке что-то написано, – сказала она.

– А точнее? – спросил Эмброуз.

Она принялась водить пальцами по этим обрывкам, как по шрифту Брайля, и проговаривать их Эмброузу

Имя… Дэвид Олсон. Не… спать. Звони Карлу… СРОЧНО. Инструменты… детям. Камень… древесн… Весь город… занемог. Последняя эпидем… закончилась… Дэвид исчез. Дэвид… ее остановил? Он спас нас всех?

Вдруг из противоположного конца коридора долетел вопль. Кто-то из сидящих в очереди отказывался понимать, с какой стати еда полагается только пациентам. До слуха доносились увещевания медсестер: «Успокойтесь, сэр» и требования этого мужчины: «Окажите помощь моей жене!» А потом раздался лязг брошенного на пол металла – и охранники поволокли по коридору брыкающегося и орущего посетителя.

– Вскоре и с нами так обойдутся, – предупредил Эмброуз. – Читайте дальше.

Кейт Риз взялась за другую руку шерифа, на которой тоже попыталась разобрать каждое почти неразличимое слово.

Звони Эмброузу! Забей на голос…врет… лишить памяти. Ты знаешь, для чего…инструменты! …Кейт. Что…с Дэвидом, то…сейчас с Кристофером. Торопись! Ты опоздал, шериф. Я протаранила их машиной.