Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

Свет начал меркнуть.

– Нет, мама! – закричал он.

Ее тело лишалось сил. Из носа текла кровь.

– Пожалуйста, не уходи!

Огонек свечи замерцал на ураганном ветру.

– Я люблю тебя, Кристофер, – шепнула она.

И вспыхнул свет сотни миллиардов звезд.

Кристофер закрыл глаза. Единственным звуком остались его слезы.

– Проснись, мама. Пожалуйста, проснись.

Прижав к себе ее тело, он молился, чтобы его жар оказался способен ее исцелить. Толпа прибывала. Кристофер слышал, как заряжается орудие, пуля за пулей.

– Не уходи, – зарыдал он. – Пожалуйста, не уходи.

Внезапно толпа вырвала у него материнское тело, а его прислонила к дереву. Теперь это были не люди: это был улей. Ярость прижимала их пальцы к спусковым крючкам. Но мишенью оказался не Кристофер. Мишенью оказалась его мать. Подняв руки, Кристофер вскричал:

– ОСТАВЬТЕ В ПОКОЕ МОЮ МАТЬ!

Его голос прогремел на всю поляну. Толпа в испуге оцепенела. Пальцы-курки на миг замерли. Тут Кристофер почувствовал небольшое покалывание в волосах, как статическое электричество от воздушного шарика. Он смотрел прямо перед собой. Первой заговорила миссис Хендерсон – без выражения, как манекен чревовещателя.

– Что значит «оставьте в покое», Кристофер? – спросила она.

Но не голосом миссис Хендерсон.

А голосом славного человека.

– Неужели ты не понимаешь? Это не закончится никогда, – сказал славный человек устами Дженни Херцог.

– Это и есть вечнОсть, – не шевеля губами, подхватил Брэйди Коллинз. – Я могу заставить их делать все что угодно.

Брэйди подбежал к матери Кристофера, взводя курок. Он уже готов был нажать на спусковой крючок, но замер. Вся толпа заговорила разом. Каждый голос принадлежал славному человеку. Город был его рупором. Тысячью стереоусилителей.

– Я заставлю их делать это веЧно, – заявил он. – Буду убивать твою мать раз за разом, и в мире никогда не возникнет дефицит патронов.

Кристофер почувствовал резкий скачок температуры тела. До него наконец-то дошло, что это такое. У него под кожей клокотал Ад. Через толпу пробивался Тормоз Эд, за ним – Майк и Мэтт. Все трое заговорили одновременно.

– Все твои приятели у меня. Твой домик на дереве принадлежит мне. Вот увидишь, на что я теперь способен, – сказал славный человек.

Тормоз Эд подошел к шерифу и помог ему подняться. У шерифа так и не открылись глаза. Но смотрел он в сторону Кристофера, в отчаянии тщетно пытаясь разомкнуть веки.

– Прошу тебя, Кристофер, не давай мне больше спать. Всякий раз, когда я засыпаю, она меня ждет, но я ее не спасаю. Каждый раз опаздываю. Прошу, положи этому конец. Я не вынесу, если она вновь скажет мне «папочка».

Шериф боролся с собственным телом, но не мог ему помешать. Против своей воли он полез на дерево. Прибитые в беспорядке маленькие бруски смахивали на изломанную ухмылку.

– Нет! Я туда не хочу! – кричал шериф.

Кристофер дернулся вперед, чтобы ему помочь, но толпа отрезала его от шерифа.

– Нет! Стой! – завопил Кристофер.

Невидимые руки управляли шерифом, как марионеткой. Он преодолел всю лестницу и распахнул дверь в домик на дереве.

– Умоляю! Мне невыносимо смотреть, как она умирает снова и снова!

– Отпустите его! Проснитесь, шериф! – закричал Кристофер.

Но шериф был потерян. Домик на дереве осветился мягким сиянием. Шериф шагнул внутрь и затворил за собой дверь. Тотчас же раздались его вопли.

Потом все стихло.

Славный человек заговорил вновь. Его голос сверлил Кристоферу мозг хуже бормашины.

ктО пойдет следующим?

На глазах у Кристофера толпа приближалась к телу его матери. Ее подняли на плечи, как носят гроб, и потащили к дереву.

– НЕТ! – завопил Кристофер.

Он стал прорываться сквозь толпу к матери. Мистер и миссис Коллинз схватили его за руки. И зашипели:

– А знаешь ли ты, что увидит, проснувшись, твоя мать?

– НЕТ! НЕ НАДО! УМОЛЯЮ! – взвыл Кристофер.

Вырвавшись, он побежал к матери. Джерри сбил его с ног.

– Она проснется с Джерри. УгаДай: что будет дальше?

Кое-как поднявшись, он стал опять продираться к матери. Температура тела ползла вверх.

– Она увидит, что некто подглЯдывает за ней из ванны. Твой отец. Он поднимется из воды с ножом.

– НЕТ, ВЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕТЕ! НЕ ТРОНЬТЕ МОЮ МАМУ! ПОЖАЛУЙСТА!

– Но он не собирается ее убивать. Он уБьет тебя.

Толпа уже втаскивала его мать по лестнице за волосы. Она болталась из стороны в сторону, словно карманные часы на цепочке.

– Она посмотрит, как ты будешь умираТь, а наутро проснется с Джерри. Потом заметит, как некто следит за ней из ванны. Это окажется твой отец. Он поднимется из воды с ножом. Но он не собирается ее убивать. Он уБьет тебя. Она только будет смотреть. А на другое утро…

– НЕТ!

Подскочив к дереву, Кристофер успел схватить маму за ноги. Попытался стянуть ее с лестницы. Но сам рухнул на колени, утопая в боли. Удержать ее он не смог. К нему подошли Майк и Мэтт. Каждый положил руку ему на плечо и одновременно с братом открыл рот.

– кристофеР. я большЕ не могУ за тобоЙ гонятьсЯ. я выжидаЛ двЕ тысячИ леТ, чтобЫ вырватьсЯ иЗ этоЙ тюрьмЫ. либО тЫ принесешь мнЕ клюЧ и убьешЬ шептуньЮ, либО я навеК оставлЮ у себЯ твоЮ матЬ вместО игрушкИ. иныХ возможностеЙ неТ. кто-тО определеннО умреТ на роЖдествО. либО шептуньЯ, либО твоЯ матЬ. а сейчаС…

– выбираЙ.

Мистер и миссис Коллинз распахнули дверь, готовясь втолкнуть в дом на дереве мать Кристофера.

– Ладно! Стойте! Я сам. Отпустите ее! – прокричал Кристофер.

Настал миг тишины, а потом из тысячи ртов вырвался шепот:

– спасибО, кристофеР…

Город бережно спустил мать Кристофера по лестнице на землю. У нее был такой мирный вид. После всего, что выпало на ее долю. После всего, что делала с нею жизнь.

Опустившись на колени рядом с ее телом, Кристофер погладил мать по лбу, как делала она, когда он лежал с температурой. Взял ее за руку. Если и был у нее пульс, Кристофер не сумел его нащупать.

– Мама, теперь я должен идти, – вполголоса сказал он.

У него разгорался жар. Какого не было еще никогда. Волосы на затылке встали дыбом. Нагретый живот потрескивал от электричества. По всему телу нагревался колючий шепот, но для его матери начинался он не в мозгу и не в руках у Кристофера.

Начинался он в сердце.

Закрыв глаза, Кристофер прижимал ее к груди. Колючий шепот двигался сквозь него, как великие облака. Он втягивал носом растирание, которое она наносила ему на грудь, когда он болел. Пиво со льдом, которое он наливал, как Мэри Кэтрин – церковное вино, странно похожее на кровь, хлеставшую сейчас из носа Кристофера.

Различия стерлись.

Кристофер ждал, что из него вот-вот вытечет вся кровь, но остановиться уже не мог. Невзирая на муки. Не зная, что можно для нее сделать. Колючий шепот заставил Кристофера прочувствовать застрявшую у нее в теле пулю. Каждую надежду и каждый страх, нажимавший на курки. Каждое нарушенное обещание, каждую изломанную жизнь.