Керри Манискалко - Побег от Гудини [litres]

– Очень хорошо, сэр. Кого из нас вы выбираете?

– Ее, – показал он на жертву.

Я едва не поперхнулась шампанским, когда поняла, что он показывает на меня. И правда, его внимание не приведет ни к чему хорошему. Я не знала, какую игру затеял Мефистофель, но предположила, что независимо от своего желания придется к нему присоединиться.

Не стану отрицать волнения, когда для следующего представления выбрали меня, хотя причиной тому был вовсе не загадочный мужчина в маске, который вывел меня в центр женского салона. Мне представилась замечательная возможность наблюдать ловкость его рук вблизи, препарировать его представление и увидеть, какими приемами он пользуется, чтобы отвлечь и жертву, как он меня назвал, и зрителей.

– Леди, меня попросили выступить перед вами. – Мефистофель поднял мою затянутую в перчатку руку. – Мисс Уодсворт сыграет роль добровольной жертвы. Будьте любезны, встаньте все вокруг нас. Представьте, что нам предстоит спиритический сеанс. Уверен, все вы присутствовали хотя бы на одном.

Он щелкнул пальцами, и официант в ливрее принес стульчик и поставил в центре круга. Женщины восторженно зашептались, с нетерпением ожидая еще больше скандальной магии. А может быть, им просто доставляло удовольствие подольше посмотреть на молодого человека. Я ощутила, как их взгляды переместились с Мефистофеля на меня. Не зная, куда деваться, я чувствовала себя более беззащитной и обнаженной, чем во все вечера, когда надевала платья без рукавов.

Я вертела на пальце мамино кольцо, потом остановила себя и сосредоточилась на салоне в надежде унять возрастающую нервозность. Мефистофель поправил цилиндр и костюм. Меня не заботило пристальное наблюдение окружающих, изучающих меня как под микроскопом. Гудини постепенно приближался к Лизе, переходя от одной группы девушек к другой, и лишь время от времени поглядывал на Мефистофеля.

– Теперь прошу приглушить свет. – В следующее мгновение люстры ярко мигнули и потускнели до слабого золотистого свечения. – На счет три прошу всех сделать большой шаг назад. Один. Два. Три.

У меня перехватило дыхание. Когда все в комнате двигаются, как один человек, это пугает. Мефистофель и правда управлял ими, словно кукловод. В неярком свете были видны лишь силуэты – призрачные люди, танцующие вокруг дьявольского костра. Ручаюсь, я почувствовала запах горящего дерева, хотя знала, что это невозможно.

Я перевела взгляд на Мефистофеля, он как раз обошел толпу и остановился передо мной. Красный жилет отразился в маске, когда он наклонил голову, подавая мне знак сесть. Я помедлила, вспомнив двух жертв, но все же заставила ноги идти. Какую бы преступную забаву он ни задумал, на глазах у стольких свидетелей я не потеряю жизнь.

– Смотрите внимательно, – еле слышно прошептал Мефистофель, – или пропустите.

Теперь он обходил меня, проводя ладонями по моим обнаженным плечам к шее. В его прикосновениях было почти столько же электричества, сколько в лампочках на корабле. Я больше не ощущала взглядов окружавших нас женщин – только его пальцы в перчатках, которые двигались все быстрее и быстрее, не отклоняясь, однако, от своего курса. На грани скандальности, но не совсем: слишком уж невесомо он прикасался. Его движения были уверенными и ровными, в отличие от моего пульса.

Только раз его ладонь погладила мою шею сзади – наверное, своеобразное выражение извинения, – больше я не заметила отклонений в его движениях с того момента, когда он начал ходить вокруг меня, и до самого конца, когда он внезапно отошел. Моя кожа одновременно горела и казалась ледяной в тех местах, которых касались его пальцы, точно так же и я: сама не знала, как относиться ко всей этой ситуации. Щелчки раскрываемых вееров вернули меня к реальности.

– Вы внимательно смотрели? – спросил Мефистофель холодным и гладким, словно шелк, голосом.

Все кивнули, как будто находились в собственном трансе, и пробормотали:

– Да.

Сомневаюсь, что они были в состоянии отвести глаза от обаятельного мужчины, даже если бы попытались. Он наклонился, и его губы оказались в опасной близости от моего уха. Кожа покрылась мурашками, и на этот раз я точно знала почему.

– Мисс Уодсворт, у вас не пропало ничего ценного? Вещь, ради возвращения которой вы пошли бы на все?

Я покачала головой, надеясь, что это движение прояснит мысли.

– Нет, не думаю.

И я действительно так считала. Хотя его пальцы весьма отвлекали, я была полностью сосредоточена на них, они ни разу не покинули мою кожу. Мефистофель встал на колено и хитро посмотрел мне в глаза.

– Странно. Я мог бы поклясться, что только что украл ваше сердце.

– Прошу…

– Боюсь, как и у большинства девушек, с которыми я встречаюсь.

Я вспыхнула, но не успела отчитать его, как он достал любимый мамин медальон в форме сердца. Я недоверчиво заморгала и принялась ощупывать горло и тянуть за цепочку.

– Это невозможно. Он все еще…

В руке у меня оказались карманные часы, явно не мои. На крышке были выгравированы тернии и фраза на латыни: «Завоюй или умри». Не мигая, я уставилась на часы, пытаясь понять, как такое возможно. Каким-то образом на глазах у всех свидетелей Мефистофель заменил мою цепочку с медальоном на свои часы. Я удержалась от вопросов. Понятия не имею, как он умудрился провернуть подобное и не попасться. Должно быть, удача в сочетании с ловкостью рук. Я хотела знать, как он достиг таких результатов и можно ли это применить в других областях, например, в представлениях. Однако придется подождать, пока мы останемся наедине. Что я устрою как можно скорее. Сегодня ночью.

– Довольно впечатляюще, – сказала я, зная, что лукавлю. Это был один из самых впечатляющих фокусов, что я видела, если не считать метаморфозы Гудини. – А теперь, пожалуйста, верните его.

Я протянула руку, и у меня сразу же возникло ощущение, что я попалась в ловушку. Это была очень продуманная западня, настолько хорошо замаскированная, что я даже не догадалась: именно это и было настоящей целью. Мне захотелось сжать пальцы в кулак, но я сдержалась. Мефистофель быстро взял мою руку и перевернул ладонью вниз. Все еще стоя на одном колене, он заставлял кольцо то появляться, то исчезать между пальцами. Мое сердце забилось медленнее.

– Если бы вам пришлось выбирать, – спросил он, – что бы вы пожелали: свое сердце или свою руку?

Раздавшиеся было шепотки смолкли. Все взгляды опять устремились на нас, отчего у меня мгновенно вспотели ладони. Я едва соображала, не видя ничего, кроме маминых кольца и медальона в руках незнакомца. Одно дело – украсть цепочку с медальоном, но как он умудрился еще и снять с меня кольцо, уму непостижимо. Я чувствовала себя беспомощной, как маленькая лодчонка во власти шторма.