Керри Манискалко - Побег от Гудини [litres]

Но на пароходе посреди Атлантического океана бежать некуда.

Смерть меня не тревожила, в отличие от воспоминаний о деле Потрошителя. Томас склонился рядом.

– Это уравнение, Уодсворт. Найди улики и сложи их.

В ответ я дернула головой, остужая эмоции. Поставила поднос на стол и подала дяде измерительную ленту. Внешне я была незыблемой, как пароход, а внутри чувства бурлили, как вода, по которой мы плыли. Не уверена, что когда-нибудь дело Потрошителя оставит меня в покое.

Дядя проворно измерил тело от пяток до макушки и сообщил Томасу:

– Рост покойной приблизительно сто шестьдесят два с половиной сантиметра. Каштановые волосы до плеч. Европейской расы. Вес примерно восемь-восемь с половиной стоунов.

Протерев скальпель, я протянула его дяде до того, как он попросил, и приготовила зубчатый пинцет.

– Средняя часть живота зеленоватого цвета.

Он надавил на закрытые глаза, и я постаралась не скривиться, когда он попытался открыть веки. Почему-то осмотр глаз я любила меньше всего.

– Глаза молочные и слегка выпучены, – констатировал дядя. – Условия в трюме от умеренно теплых до прохладных. Исходя из внешнего осмотра, я предполагаю, что смерть наступила от семидесяти двух до девяносто шести часов назад.

Внешний осмотр закончен. Пора искать оставленные убийцей улики внутри. Туго натянув кожу на ключице, дядя надавил скальпелем, делая разрез. Повторил на другой стороне тела и провел лезвие вниз, к центру живота, завершая Y-образный разрез. Хотя торс был так разрублен, что много резать не пришлось.

Как только дядя вскрыл грудину, я, не дожидаясь просьбы, закрепила грудную клетку. Он одобрительно хмыкнул – высшая похвала, учитывая то, что, начав вскрытие, он никогда не отвлекался. Вблизи зловоние оказалось столь сильным, что у меня из глаз брызнули слезы. Я вытерла щеку плечом и взяла банку для образцов на случай, если дяде понадобится.

– Над кишечником резаные раны. Большие и маленькие. – Он наклонился ближе, чуть не уткнувшись носом в раскрытые внутренности. Взял скальпель и аккуратно раздвинул мышцы. – На ребрах ножевые отметины. Жертву пыряли ножом, а затем частично выпотрошили.

Веское указание на то, что совершивший убийство был разъярен. Это не случайное убийство – в нем слишком много страсти и гнева.

Дядя выпрямился, промокая пот на лбу.

– Зарубки на кости схожи с теми, что мы обнаружили на отрубленной руке. Хотя для окончательного вывода понадобится исследование под микроскопом. Кроме того, раны напоминают те, что оставлял Джек-потрошитель. Поразительное сходство.

Мы немного помолчали, не желая говорить вслух о невозможном.

– Томас, есть проблема?

– Прошу прощения, профессор.

Карандаш Томаса бегал по бумаге, фиксируя каждое слово и подробность с той же аккуратностью, с какой дядя расчленял покойников. Я заставила себя сосредоточиться на его быстрых, уверенных движениях.

Я переключилась на вскрытие. Разрезав желудок, дядя обнаружил новые данные о времени смерти.

– Содержимое в основном переварено. – Он убрал перепачканные руки и посмотрел на меня поверх очков. – Одри Роуз, что это может означать?

– Смерть произошла между приемами пищи. – Я склонилась, чтобы рассмотреть получше. Дядя, профессор судебной медицины, уступил мне место. – Осмелюсь предположить, это указывает на то, что ее убили поздно ночью или рано утром до завтрака.

– Хорошо. – Дядя порылся в пустом желудке, чтобы ничего не пропустить. – Теперь нужно узнать у капитана, кто еще пропал. Одежда вон там, кто-нибудь должен ее узнать.

Я проследила за его взглядом на кучу изорванного тряпья. Судя по прорехам и заплатам, убитая не из пассажиров первого класса. Вероятно, ее жизнь и так была нелегкой, и она не заслужила закончить ее таким жестоким образом. Меня придавил страх. Препарировать труп на холодном металлическом столе тяжело, но возможно. Однако невозможно отключить чувства, когда известно имя и жизнь жертвы.

– Сказать, о чем все мы думаем? – спросил Томас. – Или вам это преступление не кажется не связанным с остальными?

Дядя взглянул на тело с непроницаемым выражением лица.

– Мы в любом случае поступим с этим делом как всегда и не будем строить предположений. Какие еще ты сделал выводы?

– Поскольку труп женский и обе руки на месте, у нас есть еще одна проблема. – Томас закрыл блокнот и встал рядом со мной. – Там по-прежнему находится еще одно тело. Все ли ящики в трюме проверили?

Дядя покачал головой.

– Капитан Норвуд испытывает неловкость по этому поводу.

Я потерла виски, прилагая все усилия, чтобы подавить нарастающий гнев.

– Значит, наш капитан предпочитает ждать, пока коридоры парохода не окутает зловоние следующей жертвы? Плохо уже то, что он отказывается попросить лорда Креншо согласиться на наше расследование и чересчур трепетно относится к желанию доктора Ардена оставаться в своей каюте. Когда же ему беспокоиться о жертвах? Если только он не хочет, чтобы эти преступления не были расследованы. Возможно, он и есть человек, которого мы ищем.

Томас теребил воротник, меряя шагами небольшое помещение. Вскрытие настолько поглотило меня, что я забыла, как тут жарко. Томас прошел в одну сторону, потом в другую, не прекращая двигаться и размышлять.

– Его самонадеянность – безобразное качество, но не думаю, что его следует за это повесить. – Он улыбнулся. – Хозяин карнавала обаятелен и нагловат. Самовлюблен и обожает драматические эффекты.

– Эти качества хоть и раздражают, но вовсе не делают Мефистофеля нашим убийцей, – возразила я. – Если не капитан и не он, то кто еще?

Томас засунул руки в карманы.

– Я бы сказал, что Цзянь чересчур очевиден, хотя все равно подходящий подозреваемый. И Великолепный Андреас – в тихом омуте черти водятся. Он из тех типов, которые набивают чучела животных и прячут их в тайниках. Не исключено, что мы слишком сосредоточились на мужчинах, тогда как наш убийца может оказаться женщиной.

– Король Мечей, Шут, Верховный Жрец, мастер освобождений, хозяин карнавала, а теперь еще Императрица или Туз Жезлов, – перечислила я сценические псевдонимы каждого артиста. Замечательно, что мы все способны с каменными лицами называть потенциальных убийц. – Ты веришь, что убийца – женщина?

Томас достал карманные часы.

– Кто бы это ни был, мы должны разобраться быстро. Как только мы достигнем американского побережья, убийца или убийцы от нас ускользнут.

Мастерская Мефистофеля

Королевский почтовый пароход «Этрурия»

7 января 1889 года

Я только подняла руку, чтобы постучаться, как дверь в мастерскую Мефистофеля распахнулась и на меня наскочил Андреас, напугав нас обоих. Предсказатель взглянул на меня и поднял руки, пятясь назад.