Наталья Солнцева - Почти готическое убийство [litres]

– Я был у матери Дмитрия, она жаловалась на вас. Мол, вы устроили ей сцену, обвинили, что она хотела вас отравить. Вы действительно ее подозреваете?

– Мне жаль, что я не сдержалась. Если честно, она мой главный враг!

– Вы считаете, что Людмила Михайловна покушалась на вашу жизнь?

– А кто еще может желать мне зла? – вскинулась Инга. – Она меня ненавидит! И готова любой ценой избавиться от меня. Скажете, она не похожа на женщину, которая может прислать отравленные конфеты?

– Не похожа, – покачал головой капитан.

– По-вашему, у убийцы на лбу написано, что он убийца?

– Ту вишню в шоколаде мог съесть кто угодно. Как бы мать Земцова к вам не относилась, она бы не стала подвергать опасности невинных людей.

– У нее давно крыша поехала, – возразила Инга. – Только этого никто не замечает, кроме меня. Разве нормальный человек будет держать собственного сына на привязи? Она же Диму ни на шаг от себя не отпускала! Просто помешалась на нем!

– Вы не преувеличиваете?

– Дима говорил, что после смерти его отца мать очень изменилась. Он надеялся, что, когда горе утихнет, ее психика восстановится, но где там! Все зашло слишком далеко.

– Я не заметил за ней особых странностей, – сказал Лебедев.

Они с Ингой шли по голой аллее, усыпанной сбитыми дождем листьями. Золотое убранство осени смыло безжалостной рукой природы, которая готовилась к зиме.

– Теперь Людмила Михайловна окончательно свихнется, – вырвалось у Инги. – Как узнает о смерти Димы, дай бог, чтобы жива осталась.

– Да, несчастливая у нее судьба. Муж с высоты упал на стройке, сына зарезали… никому не пожелаешь такое пережить.

Инга помолчала некоторое время, шмыгая носом, потом остановилась и с ужасом уставилась на своего спутника.

– Меня тоже… могут убить? – выдавила она. – Сначала Рита, потом Дима…

– Названная последовательность неверна. Время смерти Земцова точнее установят после вскрытия, но… когда курьер принес вам в кабинет коробку с конфетами, Дмитрий скорее всего, был уже мертв.

Слова оперативника повергли Ингу в шок. Она вспомнила жуткое молчание в трубке, и у нее мурашки пошли по коже. Неужели, она слышала дыхание убийцы? А тот видел ее номер на экране Димкиного смартфона?

– Вы нашли его телефон?

– Это не так просто…

– У вас должна быть техника для поиска гаджетов! Я в кино видела, как…

– Телефон мог разрядиться, его могли продать, уничтожить, выбросить. И вообще, не сравнивайте кинофильм с реальной жизнью, – разозлился Лебедев. – Это не одно и то же, поверьте моему опыту.

По его мнению, оба убийства имели все шансы стать «висяками». В случае с Земцовым ни свидетелей, ни улик нет. В случае с Ритой их полно, а толку ноль. Даже если удастся выйти на посыльного из супермаркета, который передал курьеру коробку, это ничего существенного не даст. Убийца действовал хладнокровно и пока не допустил ни одного промаха.

– Мне плохо, – призналась Инга, трясясь в нервном ознобе. – Я хочу уехать куда-нибудь подальше отсюда.

– Я вынужден просить вас не покидать пределы города.

– Тогда дайте мне охрану! Я боюсь за свою жизнь! Или вы хотите и меня найти мертвой?

Охраны капитан ей дать не мог, и обнадежить Ингу ему было нечем.

– Полагаете, Риту и Земцова убил один и тот же человек?

– Вы у меня спрашиваете? – взвилась девушка. – На месте Риты должна была оказаться я! Курьер сказал, что презент предназначался для меня! Понимаете?.. И Дима был моим парнем, а не ее. Кто-то решил избавиться от нас!.. До сих пор я подозревала в попытке отравления его мать. Но теперь все изменилось… Не стала бы она убивать собственного сына! Разве что у нее совсем разум помутился…

Лебедев подумал, что на подарочной упаковке обнаружены отпечатки пальцев Инги, курьера и чьи-то еще, а на самой коробке конфет, изъятой на месте преступления, были отпечатки обеих девушек: и Рита, и Инга брали в руки злосчастный презент. Но это, по сути, ничего не значит. Убийца наверняка орудовал в перчатках.

– Я случайно осталась жива, – донесся до него голос Инги. – Вы даете гарантию, что преступник не доведет свое дело до конца?

Поскольку капитан молчал, Инга продолжила излагать свои мысли:

– Вы не в силах обеспечить мою безопасность, поэтому я сама о себе позабочусь…

Приготовления и сборы в дорогу проходили как в угаре. Ренат наскоро примерил костюм графа, который принесла Лариса, и удовлетворенно хмыкнул:

– Неплохо. Только штаны дурацкие.

– Ты вылитый граф Стратмор, или Биэрди, как его называют в туристических проспектах, где рекламируют Глэмис Кастл.

– Между прочим, замок до сих пор принадлежит графам Стратморам и Кингхорнам. Я изучаю историю этой усадьбы. Она весьма запутанная. Нынешнее здание построено на месте старого. И знаешь кто раньше там правил?.. Макбет! Он пришел к власти, убив короля Дункана I, а в дальнейшем сам погиб в битве с сыном убитого Дункана. Все как в книжках о карме пишут.

– Не исключено, что призрак Макбета до сих пор бродит по своим бывшим владениям, – сказала Лариса, укладывая вещи в чемодан.

– По легенде, Макбета подстрекала к убийству его жена. Леди Макбет! Именно она явилась причиной трагических событий.

– Ищите женщину, как говорят французы?

– Банально, но не потеряло актуальности, – согласился Ренат. – Нам бы следовало внимательнее присмотреться к Инге Данилиной, да времени нет. Приедем, наверстаем.

– Думаешь, Инга подбила Земцова на какой-то неблаговидный поступок, за который он поплатился жизнью?

– Это всего лишь гипотеза. Если проводить параллель с Макбетом и его супругой.

– Чует мое сердце, у Инги большие проблемы, – заметила Лариса. – Помоги мне закрыть чемодан.

– Ну ты и набрала тряпок! Чемодан битком набит.

– Тут мое бальное платье, – парировала она. – А мы еще твой графский костюм не упаковали. Снимай, посмотришь, сколько он места займет! Придется второй чемодан брать. Надеюсь в гостинице, где мы забронировали номер, найдется паровой утюг. Интересно, как раньше гладили такую вычурную одежду?

– Этим занимались слуги.

– Не важно, кто. Важно – как! Тут миллион складочек, рюшечек, кантиков, бантиков и прочей дребедени… Скажешь, всю эту атласно-парчово-бархатно-кружевную роскошь гладили угольным утюгом? Электричества-то тогда не было.

– Как-то гладили, – отмахнулся Ренат, переодеваясь в домашнее. – Меня другое волнует. Как в этом облачении ходить? Ужасно неудобно. Все жмет, мешает… Шпага хоть и бутафорская, но тяжелая и бьет по ноге. Может, не надевать ее на бал?

– На месте разберемся. У меня из головы Инга не идет! Ты свежие криминальные новости читал?

– Думаешь, ее тоже убили?

– Нет… но на душе неспокойно.