Джезебел Морган - Иди через темный лес

Я, наконец, подняла на него глаза, долго и молча разглядывала его мрачное сосредоточенное лицо.

– Думаешь, это твое испытание? И если пройдешь, станешь шаманом?

Волк только глазами сверкнул.

– Стану, а куда я денусь. Духи выбора не дают, – он отбросил ветку, которой ковырял землю и подался ко мне, – а правда, что ты сама в Навь пришла? За сестрой?

– Правда. Ее унесла огромная мертвая птица, и я пошла за ними, – я немного покривила душой, считая стыдным признаваться, что, потеряв сестру, я малодушно хотела умереть. – Яга говорит – это Финист. Честно говоря, я неплохо помню сказки, но даже представить не могу, зачем ему моя сестра понадобилась. Он же не Кощей, чтоб девиц похищать.

– Яга в одном права, – фыркнул волк. – Люди перестали верить в богов и богатырей, и их поглотила Навь. И она же их изменила.

Я поежилась от мерзкого ощущения, словно сотни глаз буравили мне спину. Между лопаток даже зачесалось, и я поплотнее закуталась в плащ. Ночь чудовищно преображала и без того пугающий лес. Силуэты деревьев приобрели зловещие черты, корявые ветви тянулись к нам со всех сторон. С внешней стороны охранного круга у самой земли влекло палые листья и хвою, хотя было безветренно и душно. Они скапливались снаружи, бурой и рыхлой каймой отмечая незаметную черту на земле.

Я нервно оглядывалась и прислушивалась, вцепившись в рукоять кинжала так, что побелели пальцы.

– Спи, – шепнул мне волк. – Я пока посторожу.

– А ты?

– Потом посплю, перед рассветом.

Я внимательно всмотрелась в его лицо, в покрасневшие у уголков глаза, и недовольно поджала губы, как раньше, словно не волка, спутника случайного в Нави, а Марью за бессонные ночи отчитывала:

– Ты прошлой ночью вообще спал?

Волк немного смущенный опустил глаза и ссутулился.

– Караулил, – и тут же вскинулся: – Спи первая, я потом отдохну. У Яги впрок отоспался, как в гробу.

Я свернулась клубочком на земле, не закрывая глаз. Казалось, стоит зажмуриться и из темноты выползут твари, жуткие, древние и голодные, и надо следить, смотреть пристально и неотрывно, чтобы они так и остались в своих темных норах караулить утратившую бдительность жертву.

– Спи, – снова повторил волк и легко коснулся моего плеча. Пальцы у него были сухие и горячие, я даже сквозь одежду ощутила. Мне действительно стало спокойнее, панический ужас уходил, уступая место глубокому сну.

Проснулась я сама, еще до того, как волк меня разбудил. Я резко открыла глаза, словно и не спала вовсе, и всё никак не могла понять, что же меня потревожило. Я лежала неподвижно, чувствуя, как камушек впивается в щеку, и не могла заставить себя пошевелиться. Краем глаза я видела неподвижный силуэт волка, караулящего мой сон. Издали донесся тяжёлый раскат грома. Уже почти не слышимый из-за расстояния, он, скорее, ощущался телом.

Затем раздался еще один, ближе. И еще.

Это не гром, внезапно осознала я. Это гигантская тварь шла по лесу, и земля дрожала и вибрировала от ее шагов. Я осторожно приподнялась на локте, всем телом вздрагивая вместе с землей. Волк услышал моё копошение и обернулся.

– Вот оно, – кивнул он в сторону чащи. – Смотри.

Я села рядом с ним и прищурилась. Глаза привыкли к темноте, начали различать ее оттенки и полутона. Среди серых стволов деревьев медленно двигалось что-то похожее на тучу, такое же огромное, тяжелое, неторопливое. Оно было абсолютно черным, таким, что темнело даже на фоне чащи.

– Кто это? – я почти вплотную придвинулась к волку и прошептала ему на ухо. Казалось, чудище может услышать любой звук, даже совсем тихий.

Волк ответил шепотом, но особо не скрываясь:

– Не знаю точно. Скорее всего леший, хозяин леса. У него оленьи рога на голове, присмотрись.

Я подалась вперед, едва не вывалившись за границу круга, но так ничего и не увидела. Чудище казалось огромной тушей, размытой фигурой, и этим пугало сильнее, чем сотней глаз, зубов и рогов. Оно так и не повернулось в нашу сторону, ушло дальше в лес, растворилось в темноте. Когда мелкие камушки перестали подпрыгивать от его шагов, я повернулась к волку:

– Ложись спать. Раз уж я проснулась, покараулю до утра. Всё равно теперь не уснуть.

Спутник пожал плечами и по моему примеру свернулся на земле, поглубже надвинув капюшон – волчью голову.

Караулить было скучно. Без всякого ветра деревья шевелили ветками, в слабом свете старой луны мелькали размытые тени. Иногда от реки доносились голоса и смех – скрипучие, совсем немелодичные. Листья приминались под тяжелыми шагами невидимых тварей, по охранному кругу скользили чужие алчные взгляды, не замечая нас.

Всё это уже не пугало – я устала бояться одного и того же. Да, лес был опасен, а твари, в нем живущие, опаснее в сто крат. Но волк научил меня прятаться от них, защищаться, Яга дала амулеты, предупреждающие о беде. И сводящий с ума, иррациональный страх исчез, потерял свою власть над моим разумом. Рациональная часть сознания оценила окружающую реальность, навесила на всё подходящие ярлыки и проанализировала. Теперь, когда мне угрожала опасность, я могла не бояться, а действовать, спасать себя, искать путь к сестре.

Мне было спокойно.

Вернее, это я так думала.

За пару часов до рассвета, когда солнце еще не показалось, но небо уже начало сереть, и на нем отчетливо вырисовались кривые ветви, тишину прорезал отрывистый и резкий птичий крик, знакомый мне до дрожи в пальцах. Я замерла, задрав голову, пытаясь разглядеть птичий силуэт или хотя бы определить, откуда шел звук.

Кровь гулко бухала в ушах, сердце колотилось где-то в горле, как после долгой пробежки. Почему-то в голове вертелись воспоминания о том, как я судорожно бежала домой, как обнаружила сидящую на подоконнике мёртвую птицу, как к ней с блаженной улыбкой тянулась Марья. Откинуть эти воспоминания и сосредоточиться на происходящем не получалось. Я с трудом сглотнула, пытаясь успокоить сердцебиение. Я боялась, что за шумом крови в ушах не услышу шорох перьев подлетающей птицы.

На периферии зрения мелькнула стремительная тень, и я резко, всем корпусом, развернулась в ту сторону, автоматически стиснув кинжал. Конечно же, ничего там не было. Даже листья уже не шевелились.

– Что это было? – спросил проснувшийся волк.

– Финист Мёртвый Сокол, – с трудом сдерживая злость, сквозь зубы процедила я. И не понять же, на кого злилась сильнее: на птицу, преследующую и глумящуюся надо мной, или на себя, каждый раз пугающуюся до дрожи в коленях. – Мне нужен лук.

– Лук – это хорошо, – усмехнулся волк, блеснув зубами. – А стрелять из него умеешь?

Мне оставалось только руками развести. Как бы ни хотелось приласкать назойливую мерзкую птицу стрелой в крыло, я осознавала, что мне сил не хватит даже тетиву натянуть, не то что выстрелить и уж тем более попасть.