Андрей Уткин - Тень города [СИ]

— То есть, ты хочешь сказать, что каждый город, над которым мы пролетаем, скопирован с твоего?

— Да, — сказал он, сам поражаясь её недоверчивости: пока полностью не покажешь ей, на слово никогда не поверит.

— А давай проверим? — ухмыльнулась Люда. — Спустимся к любому бараку, я в него войду, вытащу свой мобильник из мусора…

— То есть, ты хочешь сказать, что, если мы к каждому бараку будем подлетать и ты в каждом из мусора будешь откапывать телефоны, то телефон всё равно останется один?

— Ух ты! — обрадовалась Люда, — а это кстати хорошая идея. Давай попробуем? Если вся «тарелка» набьётся телефонами…

— Да не набьётся! Если тебе так сильно нужны телефоны, то подлети к любому салону сотовой связи и набери, сколько хочешь. Если выползет какой-нибудь продавец с пробитой головой, то наобещай ему воз и маленькую тележку. Ты же видишь: они тут все доверчивы и наивны… Как бабочки, в сам деле!

— Но мне нужен именно мой! В нём очень важные фотографии.

— Если тебя свой интересует, то нам надо возвращаться в наш город. То есть, к нашему бараку. Хочешь, я спущусь, а ты в нём пороешься?

— Ну да, — согласилась с ним она, — было бы неплохо…

— Но постой!

— Что такое?

— Мы пролетели… сорок наверно городов.

— И что?

— Как же я среди них свой узнаю? Ведь они все друг на друга так сильно похожие!

Только сейчас до Славика дошло, что он реально заблудился. И ему не до её телефона. Потому, что в любую секунду этот фантомный апокалипсис может прекратиться. Может исчезнуть его «тарелка» и Славик с Людой полетят вниз, разобьются об асфальт, либо об уголок крыши любой многоэтажки. То есть, чтобы этого не случилось, он должен бросить свою тарелку и идти пешком.

— Дак ты же говоришь, что твоя тарелка мысли читает. Попроси её мысленно и она найдёт тот город, из которого мы вылетели. Ну, хозяина-то своего найдёт, который нам её продавал?

— Ты не забывай, что она читает мысли, а не исполняет желания. Этот город мы сами должны найти, а потом управлять «тарелкой», в какую сторону ей лететь.

— Ну, это понятно, — говорила Люда. — А сама она мысли может передавать? Например, если её реально отобрали у каких-нибудь гуманоидов, совершив разбойное нападение… Она может подсказать тебе планету, на которой её сделали?

— Для чего?

— Мы должны на эту планету слетать и там подзаправиться.

— Если ты хочешь сказать, что нам не хватит топлива и «тарелка» может упасть, то упасть мы можем в любой момент. Так сказать, потерпеть «авиакатастрофу».

— И что же нам теперь делать?

— Нет, если ты хочешь найти наш город, то нам можно подняться вверх, до космоса, оттуда Землю будет видно, как на географической карте, и примерно сориентироваться, где, в каком месте, на этом «глобусе» расположен наш город.

— А вдруг бензин кончится? — с тревогой пролепетала Люда.

— Тогда я предлагаю здесь совершить посадку, над этим бараком. Такое тебя устроит? Ты в него войдёшь и пороешься в мусорных кучах, чтобы найти свой телефон.

— Но ты же говорил, что искать нужно строго в нашем городе, а не в любом из его зеркальных отражений!

— А ты тоже говорила: «бензина» может не хватить. Или на чём она, эта «тарелка», на керосине летает?

— Ладно, как скажешь. Сади здесь.

После того, как они вышли из «звездолётика», он наконец-то вспомнил тот знак отличия, про который никак не мог догадаться.

— И чё ты, будешь сейчас рыться в этих дурацких кучах мусора? — спросил её Славик сразу, как он убедился, что это тот же самый барак, ничем не отличающийся от того, в котором он нашёл свой пистолет. Только сейчас он вспомнил про отличительный признак, о котором не мог рассказать Люде, когда перед ней распинался, пытаясь доказать, что все города совершенно одинаковы, словно клонированы. На стенах барака были нарисованы граффити, поэтому, если она всё ещё не верит в идеальную схожесть многочисленных окружающих населённых пунктов, то она может сфотографировать все четыре стены на свой телефон, а потом они вернутся в «звездолёт», сядут, полетают и посравнивают с другими городами. Слава совершенно уверен в том, что изображённые на стенах каракули ничем не будут отличаться от этих.

— А что ты предлагаешь взамен? Позвонить на мой телефон с пальца и по звонку определить, где он и в каком месте потерялся?

— Да без проблем: пошёл в любой салон сотовой связи, разбил витрину и набрал на нём твой номер. Хочешь, сгоняю?

— Да ты не торопись, — остепенила его Люда.

— Что случилось? Опять испортилось настроение?

— Просто, если в нашем городе произошла эвакуация, то отключили вышки сотовой связи.

— Опять «в нашем городе»! — вышел из себя Славик. — Что же ты такая непонятливая? Или тебя нужно в каждом городе высаживать из тарелки и подводить к этому бараку, чтобы ты убедилась, что на нём одни и те же каракули нарисованы?! Ведь на тарелке мы летели? В это ты хотя бы веришь?

— А что ты на меня орёшь?! Я, между прочим, эти же фотографии стен сверить и хотела!

— Да я не ору! Просто ты так странно на это реагируешь, как будто сидишь перед телевизором, переключаешь разные телеканалы, а тебе всё время кажется, что это один и тот же телеканал. И хрен тебе докажешь, что телеканалы на самом деле разные!

— Ну да, если в одно и то же время по всем каналам показывают рекламу, то кажется, что один и тот же!

Славик сначала хотел расхохотаться её тупости и непробиваемости, как вдруг его что-то замкнуло:

— Подожди-подожди! Что ты мне перед этим сказала? Что сфотографировала стены? И хотела убедиться, что на обоих бараках одни и те же каракули?

— Но да, — нехотя пожала она плечами.

— Дак что же ты сразу мне это не сказала?!

— А почему я должна что-то тебе говорить?

— Да потому, что в то время, когда мы прятались от военных, мы ничего не знали про то, что все города одинаковые.

— Послушай, ты! Я не знаю, почему и зачем фоткала стены! Чё ты прикопался? Совершала простые бессмысленные действия. А сейчас хотела бы его найти и убедиться, что граффити друг от друга ничем не отличаются. Тогда я точно буду знать, что город один и тот же. Понял, идиот?! Это эмпирически невозможно, чтобы города были разными, но внутри них всё одинаково, как в фильме «Ирония судьбы или с лёгким паром»! — подразумевала она наверно тот момент, что идеально одинаковые не только Москва с Ленинградом, но и даже ключи от квартир, расположенных в двух, разных городах. — И не фиг на меня орать, урод. Сначала поумней.

Слава не выдержал и замахнулся на Люду, чтобы её ударить. В самый последний момент удержал руку, подумав: «Я веду себя, как пьяница с двумя своими собутыльниками. Они втроём обычно долго и изнурительно спорят, как правило, о какой-то белиберде. А под конец начинают бить друг другу морды».