Андрей Уткин - Тень города [СИ]

За дверью зашлёпали тапочки, щёлкнул замок и… Дверь распахнулась.

От увиденного у Серого чуть глаза из орбит не повылезали. На пороге стояла его бабушка по материнской линии. Два года назад она умерла, потому что дед Сергея воевал во вторую-мировую и осколок достал до его сердца, а бабушка умерла, как по инерции (Сергей думал, что это наверно такая примета: если в семье кто-то умер, то готовь на кладбище место для второй могилы), а до этого она жила вместе со своей дочерью. И дед, конечно же, жил вместе с ними.

— Мальчик, ты к кому?

У Серого чуть язык не отсох от услышанного. Но, тем не менее, он набрался сил, чтобы что-нибудь проговорить.

— Ты что, не узнаёшь меня?

— Тебе деньги нужны на травку? — беспокойно запричитала бабушка Свинцова. — У нас ничего нет!

— На какую травку! — промямлил Серый. — Я что, похож на торчка?

— Марфа, кто там? — проворчал из глубины какой-то старик.

— Ты слышишь? — отпугивала Серого старушка. — У него ружьё есть! Он воевал во вторую-мировую и у него есть…

— Я твой внук, — опять промямлил Серёга.

В это время к двери подшлёпал старик. Это был дед Сергея, однако внук его так сильно был напуган, что на то, чтобы удивляться, у него не было времени.

— Говорит, что ему нужны деньги на травку! — жалобным голосом прошамкала Свинцовская бабушка.

— Неправда! — прокричал Серёга, — я не говорил этого!

— Да чего ты на него взъелась, старая? Может, паренёк просто дверью ошибся…

— Ага, дверью! Он мне сказал, что он мой внук. И это называется «не обкуренный»?!

— Да просто не разговаривай с ним — и он отстанет. Сделай вид, что ты из ума выжила!

С этими словами дед Свинцова грубо оттолкнул бабушку в сторону и громко хлопнул дверью.

— Чтоб у тебя язык отсох! — слышалась ругань бабушки из-за закрытой двери.

Серый, сколько помнит своих бабушку с дедушкой, никогда от них ни единого бранного слова не услышал. А сейчас они, словно с цепи сорвались: бабка там орёт за дверью на деда, а дед, только что и делает, как кроет её матом.

«Куда я попал? — ломал себе Серый голову, уныло выходя из подъезда. — Это что, загробный мир, что ли?… Что вообще за неразбериха происходит!»

Но в том, что это действительно загробный мир, он нисколечко не сомневался. Когда он вышел из подъезда, то задумался о том, насколько сильно был наивен, когда думал, что после смерти человек меняется в лучшую сторону, потому что сразу, как кто-то умирает, Сергей невольно переставал вспоминать о нём плохое. «А он, значит, после смерти становится ещё злее?… А почему говорят, чтобы об умерших не говорили плохо? Потому, что думают то же, что и я? Быть такого не может!» Это был ещё больший испуг, чем после того случая, когда Серому показалось, что тот псих с тесаком пробрался в его квартиру и порубал всё Серёгино семейство. (Оправдывал это тем, якобы ему показалось, что в квартире темно, ночь, и все, кого он зарубил своим тесаком, до этого были мертвы. То есть оправдывался, как какой-то нашкодивший карапуз.) А потом Свинцову показалось, что его «перебросило» в прошлое, поэтому, когда он вошёл в свою квартиру, то всё было в порядке: все живы-здоровы. Наверно, Сергей потому испытал ужас, что никто из живущих не сталкивается с умершими и не пытается вступить с ними в контакт. Конечно, если не брать в пример разного рода умалишённых, которые видят привидений умерших. Но, если человек умом не тронулся, то, конечно, его напугает какой-нибудь псих, который купит оружие, войдёт в его дом и откроет огонь с воплем типа «бей фрицев». Но напугается ли он ещё сильнее, если после подобного стресса повстречает свою бабушку и своего дедушку, которые умерли? Сергей был уверен, что да, напугается. Хоть и понимал, что неприлично судить только по себе, но кроме него никто ни разу не видел то, с чем он сейчас повстречался. Например, кто-нибудь запомнил своих бабушек с дедушками как божьих одуванчиков, а потом попал чёрте куда и увидел там, что они сварливые и жадные. Наверняка бабушка Серого хотела затащить Серёгу к себе в квартиру и попытаться ограбить, если бы ей не помешал дед. Как она его потом обозвала: «безразличный хрыч, вечно тебе на всё наплевать». Услышавший такое Серёга как можно быстрее уносил ноги из своего дома. При этом он не мог понять: в квартире, в которую он только что позвонил, жили только бабушка с дедушкой или, если бы он туда вломился, то мог бы увидеть собственного двойника? Ведь он должен был бы объяснить своему дедушке и своей бабушке, мол «у вас что, совсем уже повылазило? — в таком же сварливом тоне. — Там ведь стоит ваш внук, то есть я!» Но, если судить, что он не узнает Серёгу, так же как и дед с бабкой, то что в таком случае он увидит вместо лица Сергея? Чьё-то совершенно чужое и незнакомое лицо?… Всё это не казалось непонятным для Серого; оно его просто пугало. «Ведь это же мистика какая-то! — так Свинцов оправдывал перед собой свой испуг. — Что, если бы бабушке как-то удалось затащить меня в свою квартиру, а там в это время сидел бы я сам, а?!» Но Сергей действительно был в этом уверен: в том, что в квартире мог находиться его двойник. Он даже не подумал о том, что если его двойник действительно находился в этой квартире, то сам бы встал и открыл ему дверь. Ведь бабушка не симулировала испуг и не спрашивала «кто там?» у закрытой двери. Значит, она попросила бы открыть её собственного внука, поскольку молодые должны больше двигаться, а пожилые — сидеть и слушать радио (или смотреть телевизор — Серый так и не разобрал, что там шумело на самом деле — радио или телек, потому что сразу как дверь открылась, у него начался шок). Может, если бы у него шок не начался и он успел бы предположить такой вариант развития событий, то успокоил бы себя тем, что его двойник мог играть в это время в компьютерные игры и не оторваться даже под дулом пистолета или, если бы его оттягивали от них за уши. — Вот каким образом двойник никогда не увидел бы Свинцова Сергея.

Бабушка и дед Сергея были похоронены в этом городе. Сергей подумал, что, если это действительно его родной город, то он сможет сейчас пойти на кладбище, сфотографировать на мобильный их могилы, потом вернуться сюда и показать всё то, что он там наснимал. Просто, чтобы эта поддельная бабушка не очень-то задавалась. Может быть, его дед и бабка — робота, значит, надо пойти и поискать настоящие могилы этих людей. Ничего, что сейчас уже вечереет и солнце заходит уже за горизонт. У Серого мобильник снимает и в темноте — с фотовспышкой. Если, к примеру, Серёга только к полуночи доберётся до их памятников. Если в этом городе живут роботы, подумал Сергей, то кладбище тоже будет охранять какой-нибудь «киборг», у которого компьютеризированное слежение за охраняемой территорией. Так что, если что, пробираться придётся в темноте. У кладбищенского охранника, как полагал Серёга, ведь нет прибора для инфракрасного наблюдения; то есть, чтобы в темноте видеть и успеть выстрелить в нарушителя.