Джо Лансдейл - Бог Лезвий

Торч кивнул.

– Поймите, Клайд теперь внутри меня, – твердил Брайан. – У меня в голове!

– Конечно. Как скажешь, – покивал Мультик. Он нанюхался растворителя краски, и сейчас ему ничто в мире не казалось странным или чудны́м.

– Скоро мы возьмемся за нее…

– Скажи когда. Если хочешь – хоть сегодня вечером.

– Нет. Я не хочу поступать необдуманно. Нам нужны благие знамения.

– Знамения?

– Знаки.

– Какие еще знаки?

– Двадцать восьмого октября.

– Что в нем такого?

– Это день рождения Клайда. Тогда мы ее и прищучим.

– Ну, тебе виднее.

– Да, мне виднее. – Брайан напрягся. – Эй, какого черта. Вы двое – тут. А кто сидит в машине?

– А, там… Джимми и его старушка.

– Какой еще, мать его, Джимми? Кто это?

– Да ты не серчай. Он нам помогает.

– Как?

– Работает в здании суда.

– Мне не нужна биография этого ублюдка. Хочу знать, на кой хер ты привез его к моему дому.

– Он мой друг, говорю тебе.

– Хочешь сказать, он купил тебе тюбик клея?

– Он работает в здании суда, – заканючил Мультик.

– Какое это имеет отношение к делу?

– Я пытаюсь тебе рассказать. Успокойся и послушай.

– Давай выкладывай.

– Я подумал, он сможет нам помочь, раз работает в суде. Даст какую-нибудь подковерную инфу о том, как там Клайд. Но Клайд повесился и сам себя подставил!

– Он сейчас в моей голове.

– Да, я понял. Конечно. В общем, да, я думал, Джимми расскажет нам, как там у них все устроено, в обезьяннике, и решил, что мы вытащим Клайда оттуда, но он сам себя расписал, и… вот. Но Джимми разрешил нам жить у него.

– Он знает, чем мы промышляем?

– Ну…

– Ну – что?

– Ну… в некотором роде… да…

– Дебил! – Брайан съездил Мультику по уху.

– Черт возьми, полегче, чувак, – сказал Мультик. – Он постоянно нам помогает. И хочет стать одним из нас. Клайд всегда приводил разных людей!

– У него были мозги, он умел выбирать. Ты ему не ровня.

– Да нормальный Джимми парень, правда, Торч?

Торч кивнул.

– Вот видишь, даже Торч со мной согласен.

– Торч согласится, даже когда на его глазах его собственную бабушку зажарят и сожрут. Я отпустил вас ненадолго – и какой херни вы успели наворотить?

– С той ночи мы решили не возвращаться в дом. Ты послушай, – Мультик склонился к Брайану. – Еще спасибо мне скажешь. Этот парень – тюфяк, простофилька. Он нас просто боится. Хочет, чтобы мы его за друга держали, – мы и держим пока. Расстраивать нас он не станет, чтобы мы на его подруженьке не отыгрались. Да, мы не говорили ему, что обычно делаем, но я вроде как намекнул.

– Вроде как намекнул?!

– Говорю тебе, он нормальный. Одним человеком больше. Это же неплохо.

– С его прихвостней мы можем нажить проблем.

– Для девки она вполне нормальная.

– Черт возьми, Мультик, почему ты просто не дал объявление в клятую газету?

– Он нормальный! Будет чудить – сам его распишу. Хоть здесь и сейчас. Если он тебе не понравится, я ему яйца отрежу и запихну в глотку его девке. Ты только скажи. Можешь не знакомиться с ними, если не хочешь. Просто скажи «убей их», я пойду туда и убью. Ты теперь главный. Как скажешь, так и будет.

– Давай я гляну на них.

– Конечно. Если они тебе не понравятся, просто дай мне знак. Ты скажешь, и я все сделаю. Торч мне поможет. Ты же с нами, Торч?

Торч кивнул.

Мультик задрал свою толстовку. Нож был заткнут у него за пояс джинсов.

– Просто дай знак, Брайан.

– Хорошо. А теперь давай познакомимся с Джимми и его прихвостней.

– Ее зовут Анджела.

– Меня не волнует, как ее зовут.

– Ну, я просто говорю.

– Не надо ничего говорить, Мультик. Ты сходишь за умного, когда молчишь.

– А, хорошо, все, молчу. Я тупой, да.

Они подошли к машине. Задняя дверь открылась, и вышел долговязый парень с прыщавым лицом. Темноволосая девушка – действительно, ничего – юркнула за ним.

– Голубки, – цыкнул зубом Брайан.

Ответа на выпад не последовало. Анджела обняла Джимми за талию.

– Ты из латиносов, что ли? – спросил ее Брайан.

– Да, наверное.

– Наверное? Отвечают да или нет.

– Да.

– Хотите в нашу компанию?

– Да, – сказал Джимми, – хотим.

– А ты чего отмалчиваешься? – спросил Брайан Анджелу.

Она взглянула на Джимми.

– Конечно, хотим.

– Мы тут не в бирюльки играем. Вы в курсе?

– Да, в курсе.

– Не играете по нашим правилам – удобряете своими тушками центр поля.

– Мы…

– Я достаточно ясно выражаюсь?

– Да, – сглотнув, кивнул Джимми, – мы поняли.

– Это хорошо, потому что в нашей команде вам может достаться любая из позиций. Первая база, ловец, шорт-стоп. Как скажу я – так и будете играть. Понял?

– Понял, – закивал Джимми.

– А ты? – Брайан стрельнул глазами в Анджелу.

– Поняла, – ответила она. – Сделаю все, что Джимми скажет.

– Сделаешь все, что я скажу.

– Обязательно, – сказал Джимми.

– Хорошо. Очень хорошо. Приятно видеть девушку, знающую свое место в жизни. И напоследок, не вздумайте нас за дураков держать. В случае чего вы нигде не спрячетесь и никакая полиция вас не защитит.

– Заметано, – сказал Джимми.

– Значит, вы двое в деле. Теперь – обратно в машину. Мне нужно поболтать с моими парнями.

Джимми и Анджела спрятались в «шевроле». Брайан с Мультиком и Торчем пошли на середину лужайки.

– Ну, что думаешь? – спросил Мультик.

– Пусть будут. Но ты за ними следи. Если надумают стучать на нас копам или еще какой-нибудь фортель выкинуть, я из твоих причиндалов глазунью с сосиской себе приготовлю, лады?

– Они не настучат. Мы будем следить за ними, правда, Торч?

Торч кивнул.

– Я рассчитываю на вас, ребята. Пока исчезните до двадцать восьмого. Готовьте дробовик и кучку ножей. Обязательно нужны острые ножи. Я вырежу этой клятой училке сердце.

– Мы достанем ножи.

– Идите и доставайте. А мне спать давно пора, утром в школу.

– В школу?

– Да, в отличие от вас, ребята, люди знают, что я жив, и я рискую нажить проблем, не пойдя в школу. На мне никаких подозрений висеть не должно.

Мультик пожал плечами:

– Я думал, тебя исключили.

– Пока нет. Мать за меня вписалась.

– Дерьмово дело.

– Двадцать восьмого – мой последний учебный день. А после мы поставим на уши всю страну, клянусь вам.

– Мы в деле.

– Вот и славно. Теперь – пропадите.

Прошло больше недели, прежде чем полиция нашла мать Брайана зарезанной в своей постели. Ее хватились только потому, что соседи стали жаловаться на вонь. Она жила на пособие, и у нее не было друзей – только сын, поэтому никто не обеспокоился.

Как показала экспертиза, она была убита ранним вечером 28-го числа. На стене в ее спальне было кровью написано лаконичное послание:

Спокойной ночи, мамочка! Я отправляюсь в Ад, возвращаться не собираюсь. Твой любящий маленький мальчик.