Джо Лансдейл - Бог Лезвий

Когда Эллен решила снова выглянуть наружу, что-то попало ей под ногу. Оказалось – крупная золоченая зажигалка.

Маньяк уже преодолел половину пути до нее. Остановился, чтобы поправить плашку с квитанцией в руке убитого курьера. Эллен решила атаковать наскоком – ударить сковородкой по голове, едва Луноликий сунет свою безумную голову внутрь. Впрочем, он оказался довольно крепким парнем – схлопотал прокол в глотке и до сих пор шагал как ни в чем не бывало. У него имелись все шансы пережить и атаку сковородкой, и Эллен.

По заветам Брюса требовался запасной план. Ей вспомнилась подруга из колледжа, Кэрол, наловчившаяся использовать трусики-бикини в качестве рогатки. Из нее Кэрол палила по плюшевому медведю, усаженному в кресло, а потом и по яблоку, пристроенному у него на голове. Вышло так, что Эллен и еще несколько соседок по общежитию подхватили забаву, и вскоре она прослыла самым метким стрелком. Но это было десять лет назад. Верная рука давно сбилась, острый глаз замылился – и все же…

Бросив сковородку на керогаз, Эллен задрала подол платья, стянула с себя трусы и подобрала зажигалку. Поместив ее в центр, она оттянула эластичную (достаточно, чтобы снаряд вылетел, как она надеялась) ткань от пальцев, продетых в отверстия для ног.

О’кей, пусть жиденькое, но начало. А для начала все неплохо.

Эллен бросила сумочку подальше, чтобы та не угодила в лапы Луноликому, выхватила из руки висящего на проволоке трупа мужчины бутылку виски и разбила ее донышко о керогаз. Виски и стекло брызнули во все стороны. Получилась отменная «розочка» – ее Эллен положила на конфорку рядом со сковородой.

Снаружи Луноликий медленно шагал к хижине, словно робкий подросток, идущий на первое свидание.

У Эллен оставались секунды. Она огляделась, надеясь в последний момент обнаружить упущенный путь к спасению, но пути не было.

Пот тек со лба на глаза, и Эллен заморгала, стараясь не ослабить хватку на импровизированной рогатке. Она прекрасно понимала, что сделанное на скорую руку орудие – слишком слабое и не способно нанести серьезный урон, но, возможно, благодаря ему удастся выиграть секунду-другую, и тогда можно будет пустить в ход «розочку». Если она сразу начнет с острой стекляшки, Луноликий, вне всяких сомнений, разоружит ее и расправится одним махом. Только бы застать психопата врасплох…

Опустив руки, Эллен получше прицелилась из рогатки.

Луноликий появился в проходе, неся за своей согбенной фигурой кисло-сладкий дух распада. Его шейный прокол посвистывал, будто чайник, готовый закипеть. Лишь теперь Эллен осознала, что убийца куда больше, чем ей поначалу казалось, – высокий, широкоплечий и сильный.

Он уставился на нее. На лице снова появилось то странное, неясное выражение. Лунный свет, лившийся через дыру в потолке хижины, заблестел в его глазах и на зубах. Казалось, Луноликий зависим от этого свечения – может, оно давало ему силу. Набрав полную грудь воздуха, он стал казаться еще выше – на целых два дюйма, не меньше. Взглянув на труп женщины в кресле, мертвого мужчину, увитого проволокой, и колыбельку, убийца наконец остановил взгляд на Эллен – и с улыбкой, ужасающим сюсюканьем в голосе, выдал:

– Вот наш здоровяк и дома, сестричка!

Я тебе пока не сестричка , подумала Эллен. Еще нет.

Луноликий двинулся к ней, огибая столик. Она истошно закричала, заставив его втянуть голову в плечи, как кролика в лучах фар, и отпустила край трусиков. Зажигалка полетела вперед и приземлилась прямо в центре столешницы с громким стуком.

Луноликий опустил на нее глаза.

Пробыв несколько секунд в ступоре, Эллен шагнула вперед и пнула столик изо всех сил. Краем он врезался Луноликому выше пояса, удивив – но не ранив.

Вперед! – подумала она, хватаясь за сковородку и «розочку». Сейчас или никогда!

Острыми стеклянными зазубринами Эллен полоснула убийцу по лицу. Он вскрикнул – по столешнице забарабанил дождь ярко-алой крови. Она увидела, что нос Луноликого разрезало надвое. А потом жутко засаднила ладонь – стекло треснуло, и осколки бутылки располосовали ее до мяса.

Игнорируя боль, она уклонилась от взмахнувшего ножом Луноликого. Острое лезвие взрезало платье на груди – но не ее саму, поэтому Эллен, замахнувшись сковородкой, с силой саданула ею маньяка по руке. Удар пришелся в локоть, и нож, пролетев через всю комнату, упал где-то за кроватью на колесиках.

Луноликий замер, таращась в том направлении, куда улетело оружие. Без ножа он пообмяк и сконфузился.

Эллен замахнулась снова, но в этот раз он схватил ее за запястье и резко вывернул. Сковорода выпала из руки Эллен; саму ее отбросили к кровати, и она тяжело рухнула на матрас. Кровать покатилась вперед и врезалась в тонкую стенку хижины, собранную из веток, – один ее край свесился в черноту обрыва, коварно поджидавшего снаружи. Эллен скатилась с матраса, аккурат под ноги Луноликому. Когда те согнулись в коленях, она отползла назад и забилась под кровать, шаря по полу в поисках ножа. Наконец тот попался в руки, и Эллен вонзила его в ботинок убийцы, пробивая ступню – со всей силой, на которую была способна.

Луноликий завизжал. Его нога рванулась назад, забирая нож с собой.

– Сестричка! Мне больно!

Согнувшись, он вырвал нож, подбежал к кровати и оттащил ее в сторону. Краем та задела люльку, и мертвый младенец, вылетев наружу, покатился по полу под перестук собственных костяшек. Схватив Эллен за платье на спине, Луноликий рывком поставил ее на ноги, повернул лицом к себе и одной рукой крепко вцепился ей в горло. Другая рука, с ножом, заплясала у самого лица Эллен, готовясь к решающему удару. Лезвие, поймав лунный блик, шаловливо подмигнуло ей.

За ножом маячило похожее на луну лицо, бледное и обезображенное гримасой боли, в чем-то даже жалкое. Дыхание убийцы рвалось наружу отрывистыми вонючими толчками. Рана в шее свистела тише, по ее краям запеклась кровь. Остатки носа болтались красно-влажными лохмотьями над верхней губой, задранной вверх и являющей миру серебристо-металлический, не сулящий Эллен будущего оскал.

Все было кончено, но тут мимолетной вспышкой к ней вернулись слова Брюса: когда кажется, что побеждена и ничего не попишешь, попробуй хоть что-нибудь.

Рывком подняв руку, она ткнула Луноликого пальцами в глаза – этого хватило, чтобы он отбросил ее прочь от себя и пошатнулся. Но подолгу оправляться психу явно не пристало. Рыча, он подался вперед, и Эллен, подхватив с пола трупик младенца за ножку, ударила им Луноликого наотмашь, дважды – в лицо и грудину. Полуразложившееся дитя буквально взорвалось в ее руках фейерверком мумифицированной плоти и ошметков внутренностей. Ткнув оставшейся в руке ногой в лицо Луноликому, Эллен обежала по краю кровати на колесиках и нацелилась на маячивший впереди проем, ведущий к спасению. Луноликий, пребывая на другом конце кровати, приметил ее маневр, и, когда она была почти у цели, покатил кровать вперед, протаранив ее сзади. Подсеченная, Эллен плюхнулась на матрас, к вящей радости убийцы, расплывшегося в ухмылке.