Джо Лансдейл - Этой ночью oни не пошли на ужастик

— Как мило, — сказал Хряк, когда Скотт обмяк и свесился с его руки, — держит ритм до последнего.

Леонард не мог издать ни звука. Кишки подступили к горлу. Хотелось растаять и затечь под машину. Скотт умер, и мозги, которые изобретали планы закрученней, чем червяки в банке, и командовали его ногами на футбольном поле, размазались, как яичница на завтрак.

Пердун сказал:

— Твою мать.

Хряк отпустил Скотта, его ноги разъехались, он сел, качнулся вперед, голова стукнулась о цемент между коленок. Под лицом расплылась темная лужа.

— Так ему лучше, мальчики, — сказал Винни. — Ниггеров зачал Каин с обезьяной, поэтому они ни люди, ни обезьяны. И нет им места в этом мире, неприкаянным. Начнешь дрессировать их водить тачки да в футбол гонять — не выйдет ничего доброго ни для них, ни для белых. На рубашку не попало, Хряк?

— Ни капли.

Винни зашел в здание и что-то сказал там людям, что можно было услышать, но нельзя разобрать, потом вернулся со смятой газетой. Подошел к Скотту и обернул ее вокруг окровавленной головы, затем уронил обратно.

— Попробуй отмыть эту херню, как засохнет, Хряк, и больше не будешь париться за гравий. Гравий еще что… — затем Винни сказал Пердуну: — Открывай заднюю дверь.

Пердун едва ногу не подвернул, так торопился исполнить приказ. Винни взял Скотта за шкирку и ремень и забросил на пол «Импалы».

Хряк почесал яйца стволом револьвера, затем убрал пушку назад, под гавайскую рубашку.

— А вы, пацаны, поедете с нами в низовья и поможете выкинуть ниггера.

— Да, сэр, — сказал Пердун. — С радостью забросим его в Сабину.

— А ты чего? — спросил Хряк Леонарда. — Зассал, что ли?

— Нет, — прохрипел Леонард. — Я с вами.

— И хорошо, — сказал Хряк. — Винни, возьми грузовик, дорогу показывать будешь.

Винни достал ключи из кармана и открыл соседние ворота с теми, где горел свет, зашел, затем сдал назад на новеньком золотом пикапе «Додж». Встал с заведенным мотором перед «Импалой».

— Никуда не уходите, пацаны, — сказал Хряк. Зашел ненадолго на склад. Они слышали, как он сказал внутри: — Смотрите киношку дальше. Только пиво еще нам оставьте. Сейчас вернемся, — затем свет потух, и Хряк вышел, захлопнув дверь. Посмотрел на Леонарда и Пердуна и сказал: — Допивайте, пацаны.

Леонард и Пердун опрокинули теплую колу с виски и уронили стаканчики.

— Теперь, — сказал Хряк, — ты лезь назад к ниггеру, а я сяду к водителю.

Пердун сел назад и поставил ноги на колени Скотта. Он старался не смотреть на голову в газете, но не вышло. Когда Хряк открыл дверцу и включился свет, Пердун увидел, что газета отлипал и под ней видно глаз Скотта. Бумага у лба стала темной. У рта и подбородка была реклама спиннинга.

Леонард сел за руль и завел машину. Хряк потянулся и нажал на сигнал. Винни покатил пикап вперед, и Леонард последовал за ним в низовья реки. Все молчали. Леонард обнаружил, что всем сердцем жалеет, что не пошел в кинотеатр на фильм, где снимается ниггер.

В низовьях было туманно и жарко от изобилия деревьев и кустарников. Ведя «Импалу» по узким проселкам из красной глины, среди густой растительности, Леонард думал, что его машина — как мандавошка, что ползет по лобковым зарослям. Он чувствовал, что пес и цепь цепляются за кусты и ветки. Он уже и думать забыл про пса, а теперь заволновался. А если пес запутается и придется встать? Вряд ли Хряк благодушно отнесется к остановке, когда на полу дохлый «уголек», а ему хочется избавиться от тела.

Наконец они добрались до просвета и дальше ехали по берегу реки Сабин. Леонард всегда ненавидел воду. В лунном свете речка казалась потоком ядовитого кофе. Леонард знал, что под водой тысячами плавают аллигаторы, сарганы размером с мелких аллигаторов и щитомордники, и от одной мысли об их скользких, рыскающих телах у него засосало под ложечкой.

Они добрались до Упавшего Моста. Это был старый мост, провалившийся посередине, так что земли он касался только одним концом. Иногда тут рыбачили. Сегодня никого видно не было.

Винни остановил пикап, и Леонард подъехал рядом, капот «Шеви» смотрел на въезд на мост. Все вышли, Хряк заставил Пердуна вытащить Скотта за ноги. С головы Скотта отшелушилась газета, обнажив ухо и часть лица. Пердун прижал газету на место.

— Да похер, — сказал Винни, — Если землю заляпает, не страшно. Вы, лохи, поищите чего тяжелого, чтобы утопить обезьяну.

Пердун и Леонард принялись носиться, как белки, в поисках камней или больших и тяжелых бревен. Вдруг они услышал крик Винни.

— Батюшки-святы, охуеть. Хряк. Ты глянь.

Леонард оглянулся и увидел, что Винни обнаружил Рекса. Он стоял над ним, положив руки на бедра. Хряк подошел к нему, потом обернулся и уставился на них.

— Эй, ебланы, быстро сюда.

Леонард и Пердун присоединились к кружку вокруг пса. Теперь от него осталась в основном одна голова, с ошметком мяса и шерсти, свисающим с хребта с переломанными ребрами.

— Самое пиздецовое зрелище в моей жизни, — сказал Хряк.

— Батюшки-святы, — сказал Винни.

— Так с псом поступить. Да у вас что, сердца нет? Пес. Лучший блядский друг человека, а вы двое его так убили.

— Мы не убивали, — сказал Пердун.

— Ты что, блять, втираешь, что это он сам? Покончил с собой после неудачного дня?

— Батюшки-святы, — сказал Винни.

— Нет, сэр, — ответил Леонард, — Мы привязали его уже после того, как он умер.

— В это я верю, — сказал Винни. — Обосраться и не жить. Убили псину. Батюшки-святы.

— Только представлю, как он старался угнаться, пока вы, уебаны, гнали все быстрее и быстрее, и аж кровь закипает, — сказал Хряк.

— Нет, — сказал Пердун. — Все было не так. Он был дохлый, а мы бухие, и мы ничего не делали, так что…

— Завали хлебало, — сказал Хряк, ткнув пальцем в лоб Пердуну. — Просто завали хлебало. Мы видим, что вы, уебаны, за ебаторию учинили. Таскали собаку, пока вся шерсть не слезла… Да что у вас за матери такие были, что не научили животных любить?

— Батюшки-святы, — сказал Винни.

Все замолчали, глядя на собаку. Наконец Пердун сказал:

— Нам искать дальше тяжелое, чтобы ниггер не всплыл?

Хряк поглядел на Пердуна так, словно он только что вырос из-под земли.

— Вы, уебаны, хуже ниггера, раз такое с собаками творите. Быстро дуйте в машину.

Леонард и Пердун подошли к «Импале» и уставились на труп Скотта примерно так же, как пялились на пса. Под тусклым лунным светом, приглушенным в тени деревьев, из-за бумаги на голове Скотт казался гигантской куклой из папье-маше. Хряк подошел и пнул Скотта в лицо так, что газета слетела, и над водой разнесся такой стук, что лягушки запрыгали.

— Забейте на ниггера, — сказал Хряк. — Давай ключи, творог подзалупный. — Леонард достал ключи и передал Хряку, а тот подошел к багажнику и открыл. — Волоките ниггера сюда.