Василий Блюм - Лик Зверя

Губа приподнялась, обнажая зубы, рука потянулась к сумочке. Хищно пригнувшись, Ольга несколько секунд стояла в оцепенении, борясь с сильнейшим искушением пристрелить обоих. Наконец, она разогнулась, с шумом выдохнула. Изменив траекторию, рука протянулась к замку, а сумочка заняла привычное место на плече.

Прежде чем выйти из дома, Ольга внимательно осмотрела двор из подъездного окошка, заметив напротив двери иномарку с тонированными стеклами, нахмурилась. Скрытый стеклами, в машине вполне мог оказаться водитель. Вряд ли он знал, кого именно предстояло перевозить, но подстраховаться не мешало. Проверив обойму, и, сняв с предохранителя, Ольга разместила пистолет так, чтобы выхватить одним движением, зашагала вниз.

Постояв возле двери, она приняла независимый вид и вышла на улицу. Изобразив на лице скуку, Ольга неспешно прошла мимо автомобиля, чувствуя, как от напряжения сводит скулы. Однако, чрево автомобиля осталось недвижимым, не вспыхнула искра сигареты, не колыхнулся контур силуэта. Либо сопровождающие все-таки приехали вдвоем, либо, что более вероятно, водитель не обратил внимания на идущую по делам девушку. Едва машина скрылась за углом, Ольга вздохнула свободнее, ускорила шаг, стремясь как можно скорее покинуть опасное место.

Заперев за собой дверь, Ольга с облегчением выдохнула, как бы ни были отточены рефлексы и наметан глаз, в квартире все же спокойнее. Под защитой родных стен, не опасаясь за собственную жизнь, можно спокойно поразмыслить, не торопясь, проанализировать последние события.

Дразняще пахнет чем-то съестным, из зала приглушенно журчит телевизор. Ольга разделась, заглянула в зал. Ярослав устроился на диване, ноги удобно лежат, водруженные на табурет, на столике рядком выстроились пустые бутылки, в руке стакан, взгляд устремлен на экран, где, постреливая друг в друга, быстро перемещаются люди в военной форме. Ольга с удовлетворением кивнула, запах пива, и отстраненное выражение на лице друга свидетельствовали — Ярослав решил расслабиться, и это пришлось как нельзя кстати. В отличие от многих, пьянея, Ярослав не стремился к общению, а, наоборот, уходил в себя, и почти не разговаривал.

Ольга было двинулась в спальню, но, ощутив голодный позыв, свернула в кухню. На плите, завернутая в полотенце, султанским тюрбаном белеет кастрюля. Заинтересовавшись, Ольга подошла ближе, приподняла крышку, по запаху заранее зная, что увидит. Обоняние не подвело. Под крышкой, чуть остывшие, но не потерявшие привлекательности, расположились пяток котлет: крупные, коричневая корочка топорщится мелкими бугорками, тускло блестят лужицы жира, зеленой бахромой ершатся цельные листья петрушки, добавленные поваром в порыве кулинарного азарта.

Сделав зарубку в памяти, поблагодарить Ярослава, Ольга нарезала крупными ломтями хлеб, выложила по котлете, для вкуса капнув на каждую майонеза, и украсив салатным листком. Сложив получившиеся бутерброды на тарелку, Ольга покинула кухню, стараясь не привлекать внимания, прошмыгнула в спальню, притворила дверь.

Поставив тарелку на кровати, Ольга вывернула сумку. На одеяло хлынул блестящий поток: фантики, косметички, мелкие монеты… Пачки денег и пистолет сразу же перекочевали в шкаф, на одну из полок, за завалы из лифчиков маечек и носков, к самой стенке, туда, где легко достать, но куда вряд ли заглянет любопытствующий товарищ, или незваный гость, не предполагая в груде женского белья обнаружить нечто интересное.

Затворив дверцу шкафа, Ольга вернулась на кровать, устроившись удобнее, взяла бутерброд, укусила. Зубы вонзились в мягкое, раскусили, принялись пережевывать, растирая и без того мягкое мясо в кашицу. Перемешанная с хлебом, котлета плеснула соком, что растекся по языку, коснулся рецепторов, обостряя и без того сильный голод. Ольга замычала от удовольствия, сглотнула, не дожевав, откусила еще кусок, затем еще.

Лишь когда на тарелке остался один бутерброд, а челюсть замедлила движение, внимание сместилось на папку. Отряхнув ладони от крошек, Ольга вытерла пальцы о майку, подхватив папку, бухнула на колени. Короткое движение, и образованный застежками-шнурками бантик распустился, картонные лепестки раскрылись, подобно бутону, открывая доступ к сердцевине.

С матовой фотографической бумаги глянуло суровое лицо: мощные надбровные дуги, тяжелый, выдвинутый вперед подбородок, глубоко посаженные глаза… Ольга мгновение всматривалась в лицо мужчины, затем перевернула лист. Фотографии. Множество фотографий. На обратной стороне, мелким, но разборчивым подчерком выведены данные. Первые строчки ясны — инициалы, адрес проживания, возраст, дальше еще что-то, но сокращения невозможно понять, а редкие, прописанные целиком слова не добавляют ясности.

Ольга сперва рассматривала фотографии внимательно, сравнивала, пытаясь найти черты сходства, затем интерес пропал, и взгляд лишь мельком касался изображений, скользил дальше, а под конец рука откидывала лощеную бумагу в сторону сразу же, задерживаясь лишь на мгновение, когда попадались особо колоритные лица.

Фотографии кончились, пошли деловые письма. Ольга бегло пробегалась взглядом, вникая в суть, откладывала без интереса. Накладные, расходники, уведомления и расписки… Возможно, все это представляло большую ценность, и кто-то отдал бы огромные деньги, и потратил немало сил, чтобы получить хотя бы мимолетную возможность ознакомиться с занесенной на бумагу информацией, однако, Ольга лишь пожимала плечами, отбрасывая документы в сторону.

Изначально пухлая, пачка бумаг уменьшалась на глазах, и Ольга со вздохом разочарования отложила папку, уже не рассчитывая найти хоть что-то полезное, когда лежащий сверху лист сдвинулся, а под ним… Уже разжавшиеся, пальцы цепко ухватили папку, вернули обратно. Отбросив ненужные бумаги, Ольга впилась взглядом в находку. Карта дорог области, какую можно найти в бардачке почти любого автомобиля, правда, немного непривычного формата — более подробная и с рядом непонятных обозначений. Однако, не это привлекло внимание. Надпись в углу, сделанная наспех и плохой пастой — «клиника».

В памяти всплыла «прощальная» речь Влада. Дрожащими от нетерпения руками Ольга развернула бумагу, разгладив помятости, зашарила глазами. Долго искать не пришлось. Яркая отметина сразу же привлекла внимание. Буква «К» возле одной из трасс, на самой границе области. Ольга секунду смотрела на номер трассы, затем встала, решительно направилась в зал.

Ярослав сидел в прежней позе, разве, до того полные, бутылки опустели, да кружка, лишившись содержимого, перекочевала из руки на столик. Заметив Ольгу, он повернул голову, сказал со сдержанным удивлением: