Михаил Бураш - Ежик и Туманный Лес

Прыжок назначили ровно на 10 утра в понедельник. А в воскресенье все отдыхали, отсыпались, только экипаж был занят до полудня, приводя в порядок бортовой журнал и заканчивая отчеты о ремонтных работах. Бортинженер проспал почти весь день и вышел из каюты только перед ужином. Он был все такой же осунувшийся и с мешками под глазами, но на лицо вернулся румянец. За ужином к его столику подошел Второй Помощник и, спросив согласия, сел напротив, сжимая в обеих руках большую кружку с чаем. Они помолчали немного, а потом он спросил негромко:

– Ты вправду считаешь, что мы сможем прыгнуть и вернуться обратно живыми?

Бортинженер идивленно и даже обиженно вскинул на Помощника усталые глаза:

– Ты не веришь мне? Думаешь, что я просто дал людям ложную надежду?

– Пойми меня правильно, я не называю тебе лжецом, но я ведь тоже немного понимаю в принципах работы защитного силового купола. То, что мы собираемся совершить… Это практически за гранью реальности. Я не слышал, чтобы хоть один корабль с поврежденным генератором смог вернуться из прыжка… живым. Известно, когда военным кораблям приходилось уходить в прыжок с частично разрушенной сетью, чтобы спастись от полного уничтожения. Но даже если они и возвращались обратно, мало кто оставался на борту в живых. Обычно, такие корабли уничтожали атомными зарядами, чтобы информация не просочилась наружу.

– Но мы же вернулись. – возразил Бортинженер с улыбкой. – Забыл?

– Я не забыл. – лицо Второго Помощника перекосилось и побледнело. – Мы успели вернуться потому, что были уже на курсе, когда произошел сбой. Случись авария на этапе входа в прыжок, и аварийный автомат не смог бы выдернуть нас обратно раньше, чем через 2-3 минуты, когда пространственные возмущения перехода вокруг корабля уже затихают. И в это же время на поля ложится максимальная нагрузка. Что, если генераторы дадут пробой на старте? В нормальное пространство вернется корабль призрак с мертвым экипажем.

– Послушай, дружище, – Бортинженер положил тяжелую руку на плечо Помощника, – я обещаю, что генераторы выдержат, и у нас будет защита, хотя бы на 15-20 минут. А этого нам хватит за глаза. Ты же сам говорил, что прыжок на такое короткое расстояние не займет больше 5-6 минут, так? У нас есть время с запасом, я обещаю. Пойми, этот риск оправдан, это практически единственный шанс спастись. Мне самому очень не нравится идея прыжка с поврежденной защитой, но если мы не прыгнем, мы не вернемся на Землю.

– Я верю тебе, но мне все равно страшно. – Второй Помощник отвел глаза. Потом он поднялся и, не прощаясь, вышел из кают-компании.

В десять утра понедельника все, за исключением нескольких членов экипажа, лежали пристугнутые к койкам в своих каютах. Все люки в переборках между отсеками были задраены. Второй Помощник включил отсчет времени и транслировал его по системе связи по всему «Можжевельнику». Одновременно с отсчетом ноль запустился генератор защиты и звездолет отозвался легкой дрожью корпуса. На пульте и на основном экране загорелся желтым сигнал «Критическое напряжение поля купола». Второй Помощник вопросительно посмотрел на Бортинженера, но тот только упрямо мотнул головой и со стальной уверенностью, громко, чтобы система связи донесла его слова до всех на корабле, сказал:

– Поехали!

Помощник всей ладонью надавил на кнопку инициации прыжка. Прыжковые двигатели в кормовом машинном отделении загудели, накапливая заряд, а на экране в ходовой рубке индикатор мощности стремительно пополз вверх, секунда, две, три, красный столбик достиг верхней точки, и для всех в нормальном простанстве звездолет «Можжевельник» исчез из реальности в бесконечно короткой яркой вспышке, чтобы одновременно появиться в гиперпространстве, уже стремительно несущимся через несуществующее нечто, не имеющее ни расстояний, ни направлений. Сигнал «Критическое напряжение поля купола» сменил цвет на красный, потом замигал, и в то же время запищал зуммер перегрузки генератора. Но защита держала, и корабль оставался надежно экранированным от нематериальных созданий. Время от времени по корпусу словно пробегала конвульсия, и тогда громко скрипели шпангоуты. Глаза всех были прикованы к табло часов, на которых медленно сменяли друг друга цифры. На отсчете 5:02 на основном экране вспыхнула надпись цель достигнута, и в ту же секунду на обзорных экранах загорелись точки звезд в нормальном пространстве. Они вышли из прыжка! Кто-то орал «Ура», кто-то молча оглядывался, все еще не веря, что они прорвались.

Затихали ходовые двигатели, пропала вибрация от разбалансированного защитного генератора. Бортинженер крепко обнял Второго Помощника, потом хлопнул его по плечу и, оглянувшись на остальных присутствующих в рубке, тихо сказал:

– Мы прошли, товарищи. Мы сделали то, что не удавалось до сих никому. – помолчал и добавил, – и никто нам не поверит. Мы сделали то, что сделать было невозможно.

Потом он снова обернулся к Помощнику и счастливым голосом попросил:

– Осталось всего ничего. Найди нашу станцию и проложи курс на ее орбиту. Я очень хочу домой!

Второй Помощник дрожащей рукой вытер лоб и хрипло выдохнул:

– Кофе мне, покрепче и побольше. А потом, все выметайтесь отсюда и не мешайте, мне потребуется некоторое время, чтобы направить старичка куда надо.

Кофе тут же принесли в четыре руки и водрузили на пульт перед Помощником. И все вышли из рубки.

Через час с небольшим в коридорах зажглись табло с предупреждением «Внимание! Ускорение! Работают пространственные двигатели!». Это означало передвижение с осторожностью, ведь в случае даже кратковременного отказа системы искусственной гравитации было неизбежно изменение вектора силы тяжести, и хоть ускорение было всего в два G, это было чревато травмами. Такое изредка, но случалось на звездолетах с горизонтальной компоновкой. Суда с вертикальной компоновкой помещений были безопасней, но там приходилось, словно в небоскребе, все время перемещаться между палубами-этажами. И садиться такие корабли могли только вертикально, в отличие от «Можжевельника», способного совершать длительные атмосферные полеты.

Помощник объявил по трансляции, что выход на орбиту планеты ожидается примерно через 105 часов и порекомнедовал всем на тот момент находиться в койках и пристегнуться на случай неожиданных маневров.

Звездолет несся на низкой орбите вокруг планеты, совершая уже третий виток. Под ним медленно поворачивался материк, а видеокамеры обшаривали его просторы в поисках станции ретрансляции. Она должна была быть под ними, хорошо заметная на обширном и гладком плоскогорье. Но третий виток завершался, а станции так и не было видно. На экране бежала бескрайняя степь, заросшая высокой травой, с вкраплениями раскидистых кустов.