Марк Бо - Бесконечное путешествие

— Вставай, заблудший, нужно торопиться. Я отведу тебя к твоим сородичам, — монотонно и медленно произнесло существо.

Эрик, не понимая ничего, решил отдаться течению сюжета, ведь другого выбора у него попросту не было, поэтому не стал возражать, а просто поднялся с земли и последовал за сутулым громилой, который повёл его к чему-то длинному и большому, находящемуся метрах в ста.

Стоило им обоим дойти до туда, как Эрик увидел, что перед ним здоровенное, как слон, животное, а именно подобие жука, что был целиком покрыт чёрным, с фиолетовым глянцевым отблеском, хитиновым панцирем. Создание в балахоне надавило на часть насекомой брони, заставив её подняться, тем самым отворив вход внутрь тела гигантского насекомого.

— Проходи, — сказал громила в маске.

Эрик послушно последовал его словам, хоть и не понимал ничего из происходящего. Единственное, что он мог сделать на данный момент, так это просто наблюдать и думать. Ведь он здесь за тем, чтобы найти Хаоса, что казалось парню всё более сложной задачей. Ведь где и как он собрался его искать?

Когда Эрик проследовал внутрь жука, шагнув в просторное пространство, то панцирь позади него закрылся. Тут оказалось тепло, а так же темно и жутко, ведь слышались клацанья и хрипы. Помимо него здесь явно находились и другие, но неизвестно кто, поскольку во мраке было не разобрать.

«И как я вообще собираюсь найти Хаоса? Ну, Готи… могла и больше информации дать», — мысленно ворчал он, пытаясь понять, что делать.

Всё вокруг затряслось, заходило ходуном, что Эрик даже упал на костяной пол. Жук, по всей видимости, поднялся и пополз.

— Осторожнее, — протянул хриплым голосом кто-то во тьме.

— Кто здесь? Я не один? — насторожился Эрик.

— Конечно же нет, — послышалось в ответ, сказанный вибрирующим и крайне низким голосом.

— Кто ты? И почему здесь так темно? — он начал зарываться руками в свои лохмотья, в надежде отыскать в них лампу или что-нибудь подобное, но тщетно.

Во мраке послышались щелчки, и во тьме загорелись два идеально гладких шара, посаженных в глазницы черепа, обтянутого какой-то сморщенной кожей. На челюсти в месте верхних зубов свисали тонкие позвоночники, болтающиеся, словно щупальца. От такой внезапности Эрика вздрогнул и попятился назад.

— Я напугал тебя? — жутко протянуло существо, сидящее напротив, укутанное в плотные лохмотья или даже шкуру.

— Нет. Просто… это было неожиданно, — оправдался он, пытаясь не подавать вида, что был напуган.

Он внимательнее осмотрел создание, которое костлявыми лапами, что торчали из-под лохмотьев, поглаживало животное, похожее на кота. Маленький белый зверёк, потрясывая двумя двухметровыми хвостами, словно гремучая змея, сидел у него на коленях.

— Что происходит? Где я нахожусь? — спросил Эрик.

— А ты разве не знаешь? — медленно произнесло оно. — Неужели тебя так потрепал этот кошмар, что память покинула твой разум? Мир давно уже умирает. Разве не помнишь?

Эрик знал, что находился в книге в теле создания, которое существует по здешнему сюжету. Вот только он не получил никаких знаний касательно происходящего вокруг. И поэтому ему оставалось гадать о том, что творится и где ему искать Хаоса.

«Ох, Готи, если бы я только знал, что всё настолько окажется сложным. Так, стоп. А спросил ли я у неё про то, как именно буду его искать? Да? Или, кажется, нет, — думал он. — Вот же идиот».

— Так, это… что происходит? — обратился он к созданию.

Создание, каждый раз моргая, смыкая веки, закрывало глаза, на мгновение лишая всё вокруг освещения, ведь именно эти глаза являлись источником света.

— Если ты действительно не помнишь. Что ж. Я расскажу, — лениво говорила существо, поглаживая сидящего на коленях кота. — Мир уже давно на грани погибели. Ещё месяца четыре назад всё вокруг было покрыто пышными лесами, жизнью и миллионами живых. А теперь осталась одна сплошная пустыня. Даже воды высохли, а на их местах только бескрайние пустоши. Неужели не помнишь?

— Нет, — честно говорил парень.

— Это даже хорошо. Кто помнит — те оплакивают прошлое, не выносят настоящего, бьются в агонии. Не все, но многие. И небо теперь стало мёртвым своим цветом. И звезды угасли, точно отвернулись от этого вымирающего мира. И теперь остатки тех, кто не погиб, пытаются выжить. И мы с тобой одни из них.

После услышанного всё начало проясняться, и теперь Эрик имел более чёткую картину представления об окружающем. Теперь оставалось понять, как именно и где искать Хаоса. Если тот мог быть в любом персонаже этой истории, то надо было пытаться узнать в каком именно. И, как сказала Готинейра, книги читаются здесь именно способом погружения, наблюдения за историей. А легче всего следить за историей глазами персонажа, у которого всё на виду, который может пробраться куда угодно, и никто и ничто не будет ему помехой.

Именно так размышлял Эрик, пытаясь понять, как действовать дальше. Теперь он уже имел план, преисполнился уверенностью. И предполагал, что ему следует искать именно сильное создание, способное проложить и пробить себе путь где угодно. Ведь именно такой персонаж способен максимально долго задержаться в истории данной книги. Значит, следовало искать некто подобного.

— А куда мы едем? — очередной раз поинтересовался он.

— Туда, где покой, — с каким-то нежеланием ответило существо.

Повисла неловкая пауза, затем прерванная вопросом Эрика:

— Но всё же… что именно произошло?

— Ты правда не помнишь? — существо задумчиво замычало, видя положительный кивок Эрика. — Пришло оно. Оно — это оно… ну, это, — собеседник будто не мог подобрать правильные слова, пытаясь описать нужное. — Внезапно всё началось. Как если бы небо упало на землю, только хуже. Ранним утром это произошло. Я тогда проснулся, не понимая, что творится. Вышел из пещеры, даже не взяв ничего с собой. Гляжу, а на небе чернота какая-то. Не тучи даже, не ночь, а именно чернота, темнее самой тьмы. Странно звучит, но мрак этот на фоне светлого неба разрастался так медленно и пугающе. Я ещё подумал, что сплю, но не сон то оказался. С неба ещё запах падал такими пылинками, так смердел, как жжёная плоть. Помню ещё, молния мерцала вдалеке, такая необычная, с фиолетовыми контурами, будто через газ какой-то проходит.

— Фиолетовая? — Эрик заострил на этом слове особе внимание, почему-то вспомнив случай в вагоне, когда ему привиделось невесть что именно такого же цвета.

— Именно. А почему ты так отреагировал на это слово? Тебе что-то известно?

— Нет. Просто… сам не знаю, что на меня нашло. Так что было дальше?

— Хм. Дальше. Дальше происходить начало такое, будто в кошмарах. Знаешь, сама жизнь обычно идёт размеренно, всё плавно и неспешно меняется. А тут не так было. Иначе. Пока я глядел на всё увиденное с непониманием, то обнаружил, что уже нахожусь в болотах, пытаюсь обходить вязкие трясины. Резко всё так поменялось, будто последние часы в памяти не сохранились. И вот иду я, понимая, что глаза мои видят странно, либо не в них дело, а в воздухе. Изображение искажалось, извивалось волнами, имело тусклый вид. Всё вокруг пахло гарью, а во рту привкус кисло-солёный. Я от испуга дышать глубже начал, так воздух ещё сильнее нагонял на язык мерзкий вкус. А потом опять провалилась память, и вот я уже в пустыне нахожусь. Смотрю, а под ногами песок мокрый, будто недавно прошёл ливень. Но это точно не он был! Потому что, — он наклонился ближе к Эрику, — всюду рыбы дёргались, от маленьких до гигантских, больше, чем мы с тобой раз в пятьдесят. Водоросли всюду, много чего ещё. Словно кто-то океан осушился. И где-то на горизонте в небеса вытягивалось нечто жуткое, как многокилометровые башни, только сплетающиеся между собой. И тьма над ними разрасталась. И дым позади тьмы этой выходил, как из труб. Много дыма, больше, чем облаков вообще может существовать. Растягивался от одного края горизонта до другого, и клубился так противно, шевелился, как живой. Вот что я помню. Но это не самое жуткое. Потом ещё хуже стало. На протяжении месяцев всё начало исчезать. Вдруг я оказываюсь в лесу, потом словно засыпаю, просыпаюсь, а леса уже нет, лишь высохшие останки миллионов деревьев. Не понимал я, что с памятью моей. Она стала обрывистой, неподвластной мне. То я очнусь в городе, а потом в горах, и каждый раз вижу всюду разруху, и… никого живого. Каждая такая сцена, увиденная мною, сопровождалась мёртвой тишиной и смрадом палёной плоти. Ощущение, будто что-то сжигало найденные в мире тела, только вот где это происходило? Не знаю. Но дожди начали идти часто, и капли их до одури солёные, но не как морская вода, а как слезы. Пить очень хотелось, но от такого вкуса рвало. Но приходилось терпеть, выжимать из песка эту дождевую гадость, морщиться и чуть ли не вываливать из желудка всё выпитое. Но больше пить было нечего, поэтому приходилось терпеть, — чем дольше существо вело рассказ, тем сильнее оно гладило зверька на своих коленях, а голос наполнялся всё большим отчаянием.