Генри Каттнер - Рассказы. Часть 3

Вандо поймал наш взгляд и улыбнулся. Пистолет не дрогнул.

— Полагаю, вы знаете, что я собираюсь сделать, — сказал он. — Должно быть, так, иначе вы не пришли сюда.

— Верно, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо, так же как дуло пистолета, нацеленное мне в грудь. — Я все понял.

Вы убили Мирну Вебер намеренно, не так ли?

— Верно, — согласился Аллан Вандо. — Это был эксперимент. И все сработало.

— Тогда вы, наверное, немного сошли с ума.

— Сошел с ума? Кто, я? Колдовство — это наука, а не плод больного воображения. Колдовство может убивать, и, убивая, человек обретает силу.

Крик Вандо был пронзительным.

— Да, но только безумец способен на такую дерзость, как вы, — сказал я. — Вы где-то раздобыли этих иностранцев, чтобы они помогали вам в работе. Они помогали вам в пении, в концентрации вашей ненависти. Сегодня вечером, сделав куклу из шерифа и смешав с воском часть его бороды, вы пошли в зал и убили его.

— Кто в это поверит? — рассмеялся Вандо. — Если ты расскажешь эту историю полиции, то психом посчитают тебя, а не меня! Но, конечно, вы никогда не расскажете эту историю, потому что следующие на очереди.

Он подошел ближе.

— С твоим образом покончено, — сказал он мне. — С твоей стороны было так любезно сделать то, что сделал шериф, — пойти в парикмахерскую и побриться. После того, как мои люди не смогли прикончить тебя сегодня, я вернулся за твоими волосами.

— Парикмахер сказал мне об этом сегодня вечером.

Вандо улыбнулся в ответ.

— Очень умно! Но, боюсь, это не даст вам чего-то хорошего. Я также должен поблагодарить тебя за то, что ты привел ко мне мистера Адамса. Я еще не закончил его куклу. Мне нужна прядь его волос.

Рука Вандо потянулась к столу и сжала ножницы. Подойдя к Адамсу, он щелкнул у его лба, держа пистолет наготове другой рукой. Отхватив прядь волос, он повернулся к столу. Свободной рукой безумец стал мять восковую фигуру Адамса. Вандо лепил ее формы, держа нас под прицелом. Мы стояли и ждали. Все пошло наперекосяк. Как писатель, я это чувствовал. Даже перед лицом смерти я чувствовал это. Колдун не лепит кукол одной рукой, а другой держит пистолет. Колдун не получает волос из бритвенных кружек в современных парикмахерских.

Колдун не работает под флуоресцентными лампами в современной квартире, и, прежде всего, колдун не баллотируется в шерифы. Потом Вандо повернулся ко мне, и я забыл обо всем. Зло есть зло во все века, каково бы ни было его внешнее обличье.

Толстого лица бизнесмена, политика, своего парня больше не было. Глаза некроманта метнулись вверх, и бледная рука, лепившая куклу смерти, нащупала иглу. Глаза, кукла и игла — вот все, что имело значение. Двадцатый век, бизнес, политика; что такое эти понятия, как не пустые слова, скрывающие древний ужас?

Смертельные куклы убивали в прошлом, и они могли убивать снова. Волосы, кожа или обрезки ногтей человека, смешанные с воском церковной свечи, сформированной по его образу. Игла, воткнутая в воск и смерть человека — если колдун ненавидел и верил в свою ненависть. Это была реальность, черная реальность, поднимающаяся волнами, бьющимися в моем мозгу.

Эти глаза, и рука с иглой, и куколка с забинтованной головой, которая была мной. Вандо уставился на меня.

— Теперь ты знаешь, — прошептал он. — Называй это безумием или черной магией, если хочешь. Эпитеты не имеют значения. А дела имеют. И я буду делать дела. Мирна Вебер, шериф, потом ты и Адамс. Я буду новым шерифом.

Он снова смущенно рассмеялся.

— Глупая мысль, не правда ли? Такая сила и для такой цели? Но человек должен встать на четвереньки, прежде чем научиться ходить, а я пока только экспериментирую. Ты знал это, не так ли?

Его взгляд ужасал своей пронзительностью.

— Ты знал, что я не остановлюсь на этом. Цель и средства, мой друг. Я буду шерифом, но ненадолго. Следующими будут настоящие, серьезные соперники. Я могу стать губернатором, президентом, даже больше! Ты думаешь, я сумасшедший, но я использую здравый смысл. Я возвышусь, медленно, но верно, и всеми доступными средствами. Я буду переходить из кабинета в кабинет, пока люди умирают от несчастных случаев, но все это будет политика, только политика. Старый добрый Американский путь.

Некромант сжимал толстыми руками восковую фигурку рока.

— У меня будет власть, великая власть. И никто ничего не узнает, никто не заподозрит. Потому что тебя не будет здесь, чтобы сказать им об этом, не так ли?

— Тебе это с рук не сойдет, — сказал я. — Они найдут нас здесь, а потом…

— Вас найдут дома, в ваших постелях, — поправил меня Вандо. — Я отведу вас туда через несколько минут. Всего несколько мгновений. Сначала тебя, потом Адамса. Нет, стойте спокойно — я выстрелю, если придется. Но я предпочитаю кукол, моих маленьких кукол и иголки, которые…

— Это не сработает, — возразил я. — Некому петь, и я… я не верю!

Вандо поднялся, держа куклу в одной руке, пистолет и иглу — в другой.

— Ты веришь в это, — медленно произнес он. — Потому что это правда. Через минуту я воткну иглу в восковое сердце, и ты умрешь. И Адамс умрет следующим. И другие умрут, многие другие. Так все и закончится.

Я не слышал. Смотрел на руку, держащую куклу с забинтованной головой, смотрел на иглу, опускающуюся к крошечному тельцу, смотрел на восковую грудь, смотрел в полные ненависти глаза Вандо.

— Вандо! — завопил Джо.

Но было уже поздно. Игла вонзилась в восковую куколку. Долгое время ничего не происходило. Мы стояли втроем. Рука Вандо держала крошечную фигурку, а длинная серебряная игла проткнула ей грудь. А потом на его лице медленно появилось выражение ужаса, страха, жгучей агонии. Рука уронила куклу. Другая рука выронила пистолет. Аллан Вандо схватился за сердце, глядя на меня с ужасающей болью. Затем, словно пугало, снятое с шеста, Вандо осел на пол. Джо подошел к телу.

— Позвони в полицию, — сказал я. — Он мертв. Шок.

Джо позвонил. Я развел огонь в камине и, когда пламя разгорелось, бросил туда оставшиеся несколько восковых свечей, иголки и куклу Джо Адамса. Сначала я очень осторожно вынул из нее волосы друга. Потом приготовился бросить в огонь куклу с иглой — куклу с забинтованным лицом, которую Вандо заколол, когда умер. Джо Адамс наблюдал за мной.

— Жаль, что Вандо сошел с ума, — заметил я. — Он так верил, что убьет меня, воткнув булавки в восковую фигуру, что пришел в возбуждение. Что за вздор!

Внезапно Джо Адамс протянул руку.

— Давай посмотрим куклу, — сказал он.

Я быстро бросил ее в огонь.

— Будь ты проклят! — сказал Джо Адамс. — Ты…

Огонь принялся за куклу. Мы обернулись. Огонь разъел повязки на голове куклы, и мы увидели, как пламя вспыхнуло над открытым лицом. На кукле было не мое лицо. Это был Аллан Вандо.