chromewitch - Духов день [СИ]

Движение. Еще движение. Ронга даже примерно не знала, как называется то, что он делал. С ее стороны это немного напоминало танец, впрочем. Осталось только слепо, во всех смыслах слепо доверять Байчу и держаться за него мертвой хваткой. Падать снова. Уклоняться. Сгибаться. Лететь вперед. Неотделимо, как раковина на спине улитки.

Реактивной.

Сумасшедшей.

Улитки.

Его дыхание становилось тяжелее, как и шаг. Судя по звукам чуть раньше, двух он все-таки достал.

Остался лишь один, или ему на подмогу пришли другие? Ронга слышала тысячу мечей, но ни одного пистолета. Может, остальные смотрят? И пристрелят, когда Байчу зарежет их последнего друга с любовью к холодному оружию?

От скольких пуль спасет защита дедушки Фэнга, от скольких уже спасла?…

Ронга хотела попросить дать ей несколько секунд, чтобы вытащить монетку Коруби и позвать Хана — как она и собиралась сделать раньше, убедившись, что Суджан Вон действительно в техцентре.

— Бай…

Наверное, звук ее голоса отвлек его. На сотую долю секунды.

Байчу отклонился назад, сделал несколько быстрых неловких шагов, но прямой меч противника оказался быстрее. Он нашел брешь в его защите, отбил Ослепительное Острие вправо и рыбкой скользнул прямо к груди.

Ронга не видела этого.

Но она почувствовала холод — его острый укол, опережающий укол железа.

Острие холода, острие смерти.

Ронга повернула руку и сжала в кулак.

…Можно ли считать, что ее нарисованный защитный знак и вправду пригодился?…

Холод обжег тыльную сторону ее левой ладони и внутреннюю — правой. Сначала она держала их одну на другой на груди Байчу, а теперь держала лезвие. Кончик прошел еще немного вглубь, между пястных костей, а потом резко дернулся назад и вверх.

— Отпусти! — крикнул Байчу.

Прежде чем Ронга разжала пальцы, она поняла, что эта рука с холодным лезвием теперь падает на землю.

Байчу вырвался из ослабевших рук Ронги. Крик прорезал воздух, но тут же оборвался. Раздался шум падающего тела и знакомый длинный выдох.

…Удивительно, сколько всего может вобрать в себя секунда.

— М-м-можно? — спросила Ронга, все еще не открывая глаза.

Она чувствовала, что жидкий огонь течет с ее рук.

— Можно.

Мягкий свет вечернего солнца показался ей ослепительным. Шесть тел лежало на земле. Байчу стоял, опустив меч, наполовину в поту, наполовину в крови, с неглубоким порезом на плече и разодранным коленом, видным в дыру на штанах. Других травм Ронга не заметила и медленно перевела взгляд на собственные руки.

Бинты были в ее рюкзаке за брошенным кузовом, но время утекало. Ронга прижала руки к животу, чтобы хоть как-то остановить кровь, и сказала:

— Они слышали крик и подойдут снова. Дух. И только дух. Второго такого я не выдержу. Достань у меня из кармана монетку.

Ее голос то звенел, то хрипел, контролировать его Ронга не могла. Байчу достал монету и вопросительно, с оттенком шока, взглянул на ее окровавленные ладони. Правая была рассечена вглубь наполовину, левая проткнута почти насквозь.

Ронга клацнула зубами. Байчу понятливо вложил монетку ей в рот. «Как мертвецу», — промелькнуло у нее в голове. Она толкнула монетку языком и плотно сжала губами.

Она. Не. Сдохнет. Здесь.

— Ронга…

Байчу стоял рядом с ней, а в дверях техцентра, в двадцати шагах, выстроились гангстеры.

С пистолетами.

Они не стреляли только потому, что главарь еще не приказал.

…Ну, хотя бы он был здесь.

Несмотря на дикость происходящего, Ронга почувствовала неподдельную радость и воодушевление — он здесь! Где-то в глубине души она сомневалась, что он будет здесь, что им действительно так повезет, но вот… он здесь!

Ронга засмеялась, не разжимая губ.

Улыбка Суджан Вона, стоящего среди своих людей, была отражением улыбки Ронги.

Да, силы небесные, да! Они же так похожи! Он показал это в самом начале, в купальне со сваренными заживо людьми! Она доказала это совсем недавно, едва не убив случайного незнакомца!

И она так искренне, так безумно радуется, стоя раненой, с окровавленными руками, напротив толпы головорезов!..

Они прямо-таки родственные души!

Ронга надеялась на это. На то, что он промедлит, наслаждаясь картиной и ожидая ее следующего шага. Он ведь и впрямь хотел увидеть ее «маленькие ведьминские ритуалы».

Отодвинув монетку языком за щеку, Ронга хрипло сказала:

— Тебе очень понравится.

Потом она выплюнула монетку на землю и крикнула:

— Хан!

Ей хватило этого молчания и этих улыбок, чтобы как следует сконцентрироваться на нем — их единственном спасении.

— ХАН!

Байчу уронил ее на землю, толкнув вперед, и упал сам. Придавил рукой, не давая вскочить. Несколько пуль и впрямь пролетели над ними, но всего лишь несколько.

Всего! Лишь! Несколько!..

Ронга скорчилась на земле, сотрясаясь и всхлипывая в приступе хохота.

— Фас! — крикнула она, глотая песок. — ФАС! К тебе, Хан!

Хотя никаких команд ему, конечно, не требовалось.

Но нужно было следить, чтобы призрак не попытался напасть на Байчу или сбежать порезвиться в город!.. Справившись с собой, Ронга перевернулась и резко села. Байчу больше не удерживал ее, сам сидел на корточках, с Ослепительным Острием в руках, и внимательно следил. За тем, как…

…Как мутно-белая тень мечется между кричащими людьми и пули тонут в призрачной шерсти. Как бандиты, пытаясь избавиться от хватки невидимых зубов, бьют воздух и стреляют в пустоту, то и дело попадая в своих же товарищей. Как белый пес топит морду в чьем-то развороченном брюхе…

— Пойдем со мной, — сказала Ронга, когда Хан закончил с толпой.

Двое успели убежать внутрь техцентра, и Хан вернулся, наигравшись с их мертвыми телами, — Ронга видела в дверной проем. Один во время расправы хотел убежать через Байчу и Ронгу, и Ослепительное Острие лишил его головы.

— Пойдем со мной, Ханушка.

Ее голос был теплым и ласковым, вид — абсолютно безумным. Внутри все звенело и сжималось, Ронга все еще не могла поверить — у них получилось!

У них. Получилось.

Только Суджан Вона не было среди убитых, а значит, он спрятался в здании. Ронге бы очень хотелось убить его именно так — потусторонней силой, которой он так интересовался, невидимой тварью, чью работу он, вероятно, успел оценить.

— Не трогай бедняжку нашего Байчу, — продолжила уговаривать Ронга. — Будь у него мать, ни за что не стал бы наш маленький Байчу ее обижать. Наоборот, любил бы всю жизнь, на руках бы носил. Он ведь даже за нас, чужаков, умирать готов, а если б его кто любил, как мать…

Красный пес приближался к ним, медленно переставляя лапы и оскалив клыки. Байчу его не видел, но медленно чертил на земле перед собой охранный знак.

— Нарисуй больше и встань в центр, — быстро сказала Ронга.