Рэйчел Винсент - Не потеряй душу

Скоро.

Смутно поняла, что закрыла глаза. Попыталась отрешиться от всего вокруг.

Вслепую потянулась, отчаянно желая выбраться из тумана, который не могла почувствовать. Больше не могла видеть. Руками прикоснулась к чему-то мягкому и высокому. Чему-то, что не смогла определить. Взобралась на это, карабкаясь вверх по горке материала.

Свернулась клубочком, прижав плюшевое изделие к груди одной рукой. Гладила его второй снова и снова. Цеплялась за это воплощение физической реальности, которая существовала для меня.

Больно. Я чувствовала боль. Горло болело.

Пальцы стали влажными. Липкими.

Что-то сжало мою руку. Потащило вниз.

Я боролась. Кричала. Терпела агонию.

Острая боль прострелила ногу, затем огонь вспыхнул под кожей. Я моргнула, сфокусировавшись на знакомом, посеревшим от тумана лице. Тётя Вэл. Эмма стояла за ней, по всему ее лицу были потеки от туши. Тётя Вэл сказала что-то, чего мне не удалось расслышать. И внезапно мои веки налились тяжестью.

Меня накрыло новой паникой. Я не могла пошевелиться. Не смогла открыть глаза. Но голосовые связки все равно были натянуты. Мир замыкался на мне, темный и ограниченный, не неся в себе ничего, кроме хриплого крика, до сих пор рвущегося из моего саднящего горла.

Новая темнота. Чистая. Больше никакого серого.

Но я все равно кричала…

Мои сны напоминали хаос: конечности, с помощью которых я пыталась вырваться; хватка на теле такой силы, что оставляла синяки; витающие тени. И сквозь все это слышался непрерывный визг, превращающийся в хриплое эхо, но больше не приносящий боли.

Свет проникал через закрытые веки, окидывая мир красным свечением. Воздух казался неправильным. Слишком холодным. У него был неправильный запах. Слишком чистый.

Я распахнула глаза, но пришлось поморгать несколько раз, чтобы сфокусироваться. Язык казался высохшим, напоминающим наждачку во рту. Я ощущала странный привкус, и каждая мышца в теле болела.

Попыталась встать, но руки не послушались. Не смогли функционировать. Они оказались привязанными к чему-то. Пульс зашкаливал. Дернув ногами, поняла, что и они несвободны.

Нет! Сердце забилось, я пошевелила руками и ногами, затем дернула ими влево и вправо, но смогла сдвинуть лишь на пару сантиметров в каждую сторону. Я была привязана к кровати за запястья и лодыжки и не могла даже сесть. Не могла повернуться набок. Не могла приподняться на локтях. Не могла даже почесать нос.

— Помогите! — закричала я, но горло издало лишь сиплый звук, лишенный каких-либо гласных или согласных. Снова поморгала, повернула голову в одну сторону, затем в другую, попыталась собраться с мыслями.

Комната оказалась настолько маленькой, что могла вызвать приступ клаустрофобии. Пустая, за исключением меня, видеокамеры в углу и высокого жесткого матраса подо мной. Стены из белого шлакобетона были стерильными. Окон я не увидела, как и пола, но декор и запах антисептика давали прекрасное представление.

Больница . Меня привязали к кровати в больнице. Оставив одну.

Ситуация напомнила одну из видеоигр Эммы, где персонаж просыпается в странной комнате без воспоминаний о том, как он в ней очутился. Вот только в настоящей жизни в углу никто не стоял с ключом от моих оков и написанным на пергаменте советом о том, как выжить.

К счастью, не было здесь также и монстров из видеоигр, выжидающих, как бы сожрать меня в случае проигрыша, потому что, пусть кто-то и оставил мне пистолет, я не знаю, как им пользоваться.

Но цель была определена четко: выбраться. Уйти домой.

К сожалению, не используя рук, легче было сказать, чем сделать.

Пульс бушевал в ушах — пустое эхо настоящего страха. Былая потребность кричать пропала, но на ее месте поселился другой вид паники. А что, если начнется пожар? Или торнадо? Или я снова начну кричать? Кто-нибудь придет мне на помощь, или меня бросят здесь умирать? Я стану легкой добычей для тех теней, или природной катастрофы, или любого психа, проходящего мимо.

Мне нужно выбраться из этой кровати. Избавиться от этих дурацких… кроватных наручников.

— Пожалуйста… — взмолилась я в камеру, расстроившись из-за собственного слабого шепота. Я громко сглотнула и попыталась снова: — Пожалуйста, выпустите меня. — Мои слова прозвучали отчетливее на этот раз, но не громче. — Пожалуйста…

Ответа не последовало. Пульс достиг максимума, качая в кровь адреналин. А что, если они все умерли, а последний человек на земле прикован к кровати? Именно такой конец ждет цивилизацию? С кожаными ремнями и мягкими наручниками?

Соберись, Кейли.

Реальность, скорее всего, была менее притянута за уши, но такая же пугающая: я была привязана. Беспомощная, раскрытая, уязвимая. И мне резко стало не хватать воздуха. Утихомирить сердце не получалось. Если я вскоре не выберусь отсюда, то снова начну кричать, но на этот раз от обычного страха, правда, результат будет один и тот же. Они снова что-то мне вколют, и все повторится с тошнотворной точностью. Я проведу в этой кровати остаток своей жизни в попытке спрятаться от теней.

И что из того, что здесь нет окон, а над головой светит лампочка без плафона? В конце концов, тени никуда не денутся и придут за мной. В этом я была уверена.

— Пожалуйста! — закричала я, практически испытывая головокружение от попытки заставить свой голос звучать. — Выпустите…

Дверь открылась за секунды до того, как я собиралась начать брыкаться ногами и руками в усердной попытке избавиться от оков.

— Привет, Кейли, как ты себя чувствуешь?

Я напряглась, чтобы поднять голову и посмотреть на обладателя мелодичного мужского голоса. Он был высоким и худым, но выглядел сильным. Плохая кожа, хорошие волосы.

— Как жаба после препарирования, — ответила я, пока он расстегивал мою левую ногу.

Он мне уже нравился.

— К счастью для тебя, я всегда плохо управлялся со скальпелем. — У парня оказалась милая улыбка, его карие глаза светились добротой. На бейджике было написано «Пол Коннерс, санитар центра психического здоровья».

Психического здоровья? Мой желудок скрутило узлом.

— Где я?

Пол осторожно отстегнул мое второе запястье.

— Ты в «Центре психического здоровья Лейксайд, подразделение Арлингтон Мемориал».

«Лейксайд». Психлечебница. Дерьмо.

— Эм, нет. Я не могу здесь быть. Кто-то допустил ошибку. — Паника забушевала под моей кожей с такой скоростью, что начало покалывать. — Мне нужно поговорить с моей тётей. Или дядей. Он разберется. — Дядя Брендон знает, как решать проблемы, не зля при этом людей — умение, которому я завидовала.

Пол снова улыбнулся и помог мне сесть.

— После того, как обживешься, тебе можно будет позвонить им.