Анна Велес - Месть духов [litres с оптимизированной обложкой]

– Ну, вот, – Полина продолжила, – вернемся к краже. Нож этот вообще не вписывается в картину. Он называется Туми, и использовали его инки. Конечно, для убийств ритуальных. Но… Никаких там зверств не было. И нож – это мост к миру богов. Он передает жертву сразу богам. То есть, как заметила Ксюша, нож упокаивает души. А не наоборот.

– Странно, – удивился Стас. – Это как-то совсем в нашу историю не вписывается. Да и использовал он его, как мы пока знаем, всего раз, и то не для убийства. Тогда зачем вообще этот нож?

– Что и непонятно, – развела Ксюша руками. – Да и сам психологический портрет… Тут тоже не сходится. Если наш Незнакомец, как описывает это дело психотерапевт, страдает чем-то вроде мании величия, то… Он никого лично не убил. Он сам ничего не сделал, чтобы как-то активировать призраков. Он даже не отслеживал лично процессы создания или убийства. Так в чем власть?

– А он не отслеживал? – переспросил Митька.

– Ну… – Ксюша переглянулась с Полиной и пожала плечами. – Я хотела попросить Митьку попробовать посмотреть в Сети. Может, по каким-нибудь камерам или селфи… Например, загнать адрес в поисковик с картинками и…

– Это я могу, – кивнул блогер, явно заинтересовавшийся темой. – А как… Да там разберусь. Вообще согласен с вами. Все моменты появления или активизации призрака… Он должен был контролировать это. А иначе какой смысл?

– Вот это, Митька, – улыбнулся ему Стас, – самый главный наш вопрос. В чем вообще смысл действий этого Незнакомца? Все равно у него должна быть цель. Зачем создавать призраков? Зачем допускать убийства?

– В тех самых детективах, – напомнила ему Ксюша, – часто даже у серийных маньяков бывает какая-то особая цель. Вернее, особая жертва.

– Это даже я знаю, – усмехнулась Полина. – Важна смерть либо первой, либо последней жертвы. Если, как уверяет психолог, который составлял портрет Незнакомца, наш маньяк мечтает о власти и равенстве с богами, считает, что управляет жизнью и смертью, то… С чего? И как? Создавая случайные ситуации, когда привидение начинает нападать? Неважно на кого и неважно зачем? Так и где та самая логика?

– И таких дыр в нашем деле слишком много, – посетовал Стас.

– Вот мне тема про жертвы запала, – признался серьезно Митька. – Стас умную вещь сказал на кладбище. В каждом из эпизодов есть погибшие, кроме филармонии. Я попросил свою девушку узнать, кто должен был на фестивале занять ту ложу, где появлялся призрак.

– Отличная мысль! – обрадовалась Полина. – Потому что пока мы можем привести лишь одно общее правило касательно выбора жертв. Мы с Ксюшей об этом говорили уже. В каждом случае это либо дети, либо женщины.

– Что, опять же, странно, – закончила за нее подруга. – Если он хочет власти, то должен покушаться на равных. На мужчин. А тут все жертвы явно слабее его.

– Вот это как раз классика, – не согласился Стас. – Всегда маньяки охотятся на слабых. И чаще всего именно на женщин.

– Но мотив-то у книжных маньяков другой, – напомнила ему журналистка. – Там чаще всего серийный убийца мстит за детские обиды. Матери, сестре, мачехе или на крайний случай отцу. Но тогда он убивает женщин, потому что до сих пор считает себя слабее отца. А именно женщин тех своих врагов, кто сильнее его на данный момент, чтобы так причинить мужьям боль и ослабить их.

– Вообще, – вновь заметил Митька, – вот это больше всего похоже на наш случай. Может, психолог ошибся? А жертвы… Вот еще один момент. Мы с вами знакомы не со всеми семьями погибших. Надо вообще все о жертвах узнать. Сами же говорите, вдруг среди них есть та самая, которая ему важна.

– В чем-то это очень правильно, – подумав, кивнула Полина. – Но я бы предложила сделать еще более широкий поиск. Как это делают в сериалах про полицию. Я бы изучила всех, кто связан с нашими эпизодами. Семьи, жертвы, свидетели… На предмет пересечений, как говорят в сериалах в таких случаях.

– Гениально! – воодушевилась Ксюша. – Это на самом деле правильный старый способ. Так мы сможем найти то, что все-таки связывает эти эпизоды. По-настоящему связывает. И тогда мы сможем понять мотив!

– А значит, – продолжил не менее довольный Стас, – найдем Незнакомца!

– Класс! – восхитился Митька. – И… Тонны, тонны работы.

Все переглянулись и вздохнули. Блогер опять оказался прав.

Ко второй половине дня Ксюше полегчало. Тошнота, часто мучившая ее в последнее время, прошла, улучшилось общее состояние, а вслед за ним и настроение. Осталась только неприятная ломота в костях, но на это уже можно было не обращать внимания.

Вся команда, разойдясь по разным помещениям дома, принялась проверять контакты людей, так или иначе связанных с делами о призраках и Незнакомцем. Конечно, быстрых результатов никто не ждал. Ксюша взялась за тот самый эпизод, который касался непосредственно ее саму, – дело о девочке в подворотне. И пока журналистке удалось выяснить, что с остальными жертвами лично она знакома точно не была.

Стас занялся эпизодом с девушкой под фонарем. Там все участники дела были знакомы между собой, но неизвестно, знали ли они кого-то, кто встречался охотникам за привидениями в других делах.

Они вдвоем сидели в своей комнате, водрузив на колени ноутбуки, и работали. Ксюше было хорошо. Настроение поднялось, она улыбалась. Ей было как-то тепло на душе, когда они со Стасом случайно задевали друг друга плечами или соприкасались руками. Так мило, так по-семейному, трогательно… Девушка поймала себя на мысли, что готова расплакаться, как в конце просмотра какой-нибудь мелодрамы. И это ее удивило. Но, занятая делом, она отбросила эти мысли.

А когда наступили сумерки, в их дверь кто-то позвонил. На пороге стоял Сергей. Он был в форме, поверх которой накинул теплую камуфляжную куртку.

– Привет, – полицейский выглядел дружелюбным, но каким-то торжественно-серьезным. – Ребят, я к вам с кучей благодарностей.

Он заявил это всей команде, собравшейся внизу в гостиной.

– Чай? Кофе? – предложила вежливо Полина.

– Нет, – полицейский резко мотнул головой. – Сейчас важно по делу. Так вот про благодарности… Народ, прежде всего спасибо за оперативность. Круто вы во всем разобрались. И еще… Ребят, спасибо, что Мишку не трогаете с расспросами. Брату сейчас тяжело. И сынишке их еще хуже. Вот это у вас тоже отлично продумано. Ну, чтоб семьи пострадавших не напрягать. Да и мне хорошо! Пару дел точно закрою. А дела-то мутные были… Ладно! – Он хлопнул себя ладонями по коленям. – Коль уж у нас все так удачно сложилось, я не с пустыми руками. Вот!

И полицейский выставил на стол некий странный предмет. Это было нечто, похожее на банку, обмотанную или облитую чем-то коричневым, или на странной формы жесткий футляр или термос.