Анна Велес - Месть духов [litres с оптимизированной обложкой]

– Три дня? – Журналист чуть поморщился. – Маловато. И… ну, просто интересно, а что будет через три дня? Если я не соглашусь?

– Я пойду в комитет, – эти слова девушки прозвучали так, будто она объясняет очевидное. – И… дальше все завертится намного быстрее. Кстати, я думаю, все будет вертеться очень быстро. Ведь родственники ваших жертв, ваши основные цели, так сказать, они же далеко не последние люди в этом городе. Сами догадываетесь, что будет, когда и они начнут контролировать ход нового, теперь уже вашего, дела.

– То есть, – решил резюмировать Быстров, – у меня три дня на сборы. А потом ты идешь в органы и к моим… милым друзьям.

Он помолчал. Ксюша видела, как он зол, как раздражен, она понимала, что просто так Быстров не сдастся. Что у него уже есть некий план. Или хотя бы идея. А значит, все правильно.

– Через три дня, – спокойно продолжила она, – мы встретимся с вами тут же. В час дня. А потом… Я честно готова помахать вам вслед. На чем вы предпочитаете путешествовать? Поезд? Самолет?

– Смешно, – он чуть скривил губы. – Но… Ладно. У меня три дня, девочка. А там… Уж извини.

После чего журналист резко поднялся и, не оглядываясь, не прощаясь, поспешил к выходу из кафе. Ксюша устало закрыла глаза и тяжело вздохнула. Началось…

– Ну, уважаемая, – Юрий Михайлович лениво усмехнулся. – Дать человеку всего три дня на сборы – это сильно. Рискуете вы, девушка.

Сотрудник следственного комитета стоял в арке между кухней и гостиной в доме новоявленных охотников за привидениями, облокотившись о притолоку.

– Кажется, – иронично весело отозвалась Ксюша, усаживаясь в гостиной на любимый диван. – Ради того, чтобы его разозлить, все и затевалось. Или надо было дать ему пару месяцев и денег на побег?

– Наверное, лучше было вообще не соглашаться на твой безумный план, – Полина озабоченно хмурилась. – Там Стас чуть с ума не сошел, когда Быстров тебя ждал напротив выхода из кафе в машине. А если бы он решил тебя задавить? Кто там в темноте особенно номера запоминать будет?

– Ты забыла, что я обожаю детективные романы? – с наигранной беспечностью отозвалась Ксюша. – Я предполагала, что Быстров на такое способен. Потому до последнего мерзла у кафе, ждала маршрутку. Только бы дорогу не переходить. Так наш бывший соратник заботливо проводил меня до дома?

– Думаю, исключительно для проверки ваших слов, – уже серьезно заметил Юрий Михайлович. – Пока он не убедится, что вы ему не соврали, будет осторожным. Реально вам ничего не грозило.

– Возможно, – девушка потерла виски. – Как я понимаю, запись разговора вы слышали. С этим можно что-то сделать?

Ксюша имела в виду, будет ли запись ее встречи с Быстровым рассматриваться как серьезное доказательство в суде.

– К сожалению, нет, – искренне расстроился следак. – Аудиозаписи принимают крайне неохотно. Их легко оспорить. К тому же он ни разу за разговор не признал открыто своей вины. Зато в записи слышно обвинение в шантаже в ваш адрес. Нам нужен факт правонарушения.

– То есть, – Полина посмотрела на него неласково, – вот если бы Быстров ее машиной все-таки придавил, тогда факт засчитали бы?

В ответ Юрий Михайлович только весело улыбнулся. По-хорошему он мог вообще никак не отреагировать на их сумасшедший план. Ребята не являлись сотрудниками правоохранительных органов, не проходили даже свидетелями по делу. Да и самого дела, как такового, официально еще не существовало. Просто Юрий Михайлович выполнял просьбу «друга», которому невыгодно отказывать. То есть просьбу все того же Алексея Ивановича. А еще у следака была хорошо развита интуиция. Что-то в странной истории этого дикого клуба по интересам было особенное. Точнее, было преступление и существовал убийца.

– В том, что вы говорили этому Быстрову, – серьезно сказал следак Ксюше, – было кое-что стоящее. Свидетель. Лиза. Это правда, что она сможет узнать голос?

– Сможет, – подтвердила девушка. – И найти знакомых Артема поможет. Только с формулой наркотика я соврала.

– Вот это уже разговор! – обрадовался Юрий Михайлович. – А вы уверены, что он до этой Лизы не доберется?

Ксюша с Полиной хитро переглянулись.

– Что? – Следак начал хмуриться…

Он даже сам не знал, как описать свое состояние. Быстров пребывал… в эйфории? Да, он не был зол, раздражен и вообще не испытывал каких-либо отрицательных эмоций, хотя в принципе должен был. Вчерашний вечер… Ксюша… Странно, но он по-своему привязался к этой девчонке и ее друзьям. Как она там сказала? Наивные дети… Быстров когда-то давно сознательно принял решение не заводить семью. Его однажды уже лишили будущего. Красивого, волшебного. Лишили мечты. И теперь он планомерно лишает будущего тех, кто это сделал. А эти дети… Быстров невольно улыбнулся. Они такие правильные. Таким когда-то был он сам. И, конечно, Ксюша. Вчера он был разозлен. Настолько, что готов был сорваться. Вчера, когда сидел за рулем своего автомобиля, готовый просто нажать на газ… когда эта девчонка начнет переходить улицу. Но теперь ночь прошла. И сегодня Быстров даже немного гордился своей несостоявшейся ученицей. Ксюша молодец. И даже не потому, что смогла все-таки раскопать все эти факты и почти по-детски его разоблачить. А потому, что дала ему такой шанс!

Сегодня у Быстрова был непростой день. Он мотался по городу, он составлял новый, просто идеальный план. Три дня? Как вчера бесила его эта фраза. И как по-новому это звучит сегодня! Да, он выполнит условие этой девчонки. Причем сделает это с удовольствием. В память о ней и ее сообразительности. Ведь они и правда почти стали командой. А это ощущение было Быстрову дорого.

Он сидел за рулем своей машины, в ветровое стекло было видно, как город погружается в сумерки. Новогодняя сказка сменилась оттепелью, сугробы как-то сразу просели и потеряли свое мерцающее очарование. И только этот потрясающий синеватый свет сумерек спасал городишко от уныния. Быстров писал в своем блокноте. У него была идеальная память на слова. Он гордился этим, особенно оттого, что знал: многие считают эту память почти феноменальной, легендарной. Это основа его репутации. Но Быстров никогда не полагался на случай. Даже идеальная память может подвести. Лучше спасает расчет и четкое планирование. На бумаге.

В его блокноте стояло три имени. Мария, Анна Дмитриевна и Ксюша. За день появился план. Последний план, заключительный аккорд. Эти три женщины исчезнут. Быстров начал с Ксюши. Так просто было навестить ее редактора. Девчонка даже и не подозревает, насколько журналисты трепливы. И теперь… Ксюша беременна. Жаль. Вот чем она «болела» в каникулы. Да еще и больничный принесла. Так облегчив ему работу. Хотя он нашел бы нужную клинику и без этих милых подсказок, которые девочка дала ему, сама того не зная.