Дин Кунц - Зимняя луна (Ад в наследство)

- А что скажут на это другие родственники?

- Нет никаких других родственников.

Джек потряс головой.

- Но я никогда не видел... - он справился в письме, - Эдуардо. Это безумие. Я имею в виду, Боже, это чудесно, но безумно. Он дал все кому-то, кого даже не видел?

Не в силах оставаться сидеть, разрываемая чувствами, Хитер вскочила и побежала к холодильнику.

- Пол Янгблад говорит, что эта идея пришла Эдуардо в голову потому, что он сам унаследовал все восемь лет назад от своего хозяина, и это было для него полной неожиданностью.

- Черт меня побери! - воскликнул Джек с удивлением.

Она достала бутылку шампанского, которую прятала в отделении для овощей, где Джек не увидел бы ее. Ему надо узнать все новости и понять, что они празднуют. - По Янгбладу, Эдуардо думал, что это будет для тебя сюрпризом... ну, ему казалось - это единственный способ отплатить за доброту хозяина.

Когда она вернулась к столу, Джек нахмурился на бутылку шампанского.

- Я как аэростат: переполнен и раздулся так, что сейчас подскочу к потолку, но... в то же время...

- Томми, - произнесла она.

Он кивнул.

Сняв фольгу с горлышка бутылки, она сказала:

- Мы не можем его воскресить.

- Нет, но...

- Он бы порадовался нашему счастью.

- Да. Я знаю. Томми был отличным парнем.

- Поэтому давай быть счастливыми.

Джек ничего не ответил.

Отогнув проволочную сеточку, которая покрывала пробку, она сказала: - Мы были бы идиотами, если не были бы счастливы.

- Я знаю.

- Это чудо, и как раз такое, в котором мы нуждаемся.

Он уставился на шампанское.

Хитер напомнила: - Это не только наше будущее. И Тоби тоже.

- Теперь он может уладить все с зубами.

Смеясь, она ответила:

- Это замечательно, Джек.

Наконец его улыбка стала широкой и нестесненной.

- Ты права, черт возьми, - это замечательно. Теперь нам не нужно будет слушать, как малыш мелет еду деснами.

Сняв проволоку с пробки, она заявила:

- Даже если мы не заслужили такую удачу, Тоби заслужил.

- Мы все заслужили. - Джек встал, подошел к ближайшему шкафу, и взял чистое посудное полотенце с полки. - Вот, давай мне. - Он взял у Хитер бутылку, обернул полотенцем. - Может взорваться. - Быстро вытащил пробку, хлопок прозвучал, но пена выше горлышка не пошла.

Хитер принесла пару рюмок, Джек их наполнил.

- За Эдуардо Фернандеса, - сказала она вместо тоста.

- За Томми.

Они выпили, стоя у стола, и затем Джек легко ее поцеловал. Его быстрый язык был сладким от шампанского.

- Боже мой, Хитер, ты понимаешь, что это все означает?

Присели снова и она произнесла:

- Когда мы пойдем ужинать в следующий раз, это будет ресторан, где еду подают на настоящих, а не на бумажных тарелках.

Его глаза засветились, и она задрожала, видя мужа таким счастливым.

- Мы сможем оплатить заклады, все счета, у нас будут деньги для колледжа Тоби, все в один день. Может быть, даже устроим каникулы - и это на одни эти наличные. Если мы продадим ферму.

- Погляди на фото, - поспешила она, схватила их, и разложила на столе.

- Очень мило!

- Больше, чем мило. Это роскошно, Джек. Погляди на эти горы! А сюда - гляди, с этого угла, стоя перед домом, ты можешь видеть вечность!

Он поднял взгляд со снимков и встретился у ее глазами.

- Что я слышу?

- Нам не обязательно продавать ее.

- И жить там?

- Почему бы и нет?

- Мы люди города.

- Прожили в Лос-Анджелесе всю жизнь.

- Это легко может стать прошлым.

Хитер видела, что эта идея его захватывает, и ее собственное возбуждение выросло, когда Джек начал склонятся к ее точке зрения.

- Мы так долго хотели перемен. Но я никогда не думал, что их будет так много.

- Погляди на фото.

- Хорошо, да, это роскошно. А что мы будем там делать? Куча денег, но на всю жизнь не хватит. Кроме того, мы молоды - не можем же жить как растения!

- Может быть, ты сможем заняться делами в Иглз Руст.

- Какими делами?

- Я не знаю. Какими-нибудь, - сказала она. - Давай съездим, посмотрим, что это такое и, может быть, определим все прямо там. А если нет... ну, нам ведь не нужно жить там все время. Год, два, а если не понравится, продадим.

Он допил свое шампанское и налил снова в оба бокала. - Тоби идет в школу через две недели...

- У них в Монтане есть школы, - ответила она, хотя и знала, что это не то, о чем он хотел сказать.

Джек без сомнения, думал об одиннадцатилетней девочке, которую застрелили насмерть в квартале от начальной школы, куда должен был перейти Тоби.

Она слегка подтолкнула его:

- У него будет шестьсот акров, чтобы играть, Джек. Он так долго хотел собаку, золотого ретривера, и непохоже, что это место слишком мало!

Поглядев на один из снимков, Джек сказал:

- Сегодня на работе мы говорили о всех кличках, которые есть у этого города, их больше, чем у всех других. Ведь Нью-Йорк - это Большое Яблоко. Но Лос-Анджелес имеет кучу имен - и ни одно из них ему не подходит, они все ничего не значат. Например, Большой Апельсин. Но здесь больше нет апельсиновых рощ, все срыто под дома, парки и стоянки машин. Мы можем его называть Городом Ангелов - но здесь ничего ангельского больше не происходит, ничего такого, что было раньше. Слишком много на улице чертей.

- Город, где Рождаются Звезды, - подсказала она.

- И девятьсот девяносто девять детей из тысячи, которые появляются здесь, чтобы стать кинозвездами, что с ними случается? Их треплет ветром, ломает и делает наркоманами.

- Город, где Садится Солнце.

- Ну, оно все еще садится на западе, - сообщил он, беря другое монтанское фото. - Город, Где Садится Солнце... Это заставляет думать о тридцатых и сороковых. О свинге, мужчинах, снимающих шляпы при встречах и держащих двери для дам в черных вечерних туалетах. Элегантные ночные клубы, окнами выходящие на океан. Богарт и Бэсол. Гейбл и Ломбард. Люди потягивают мартини и глядят на золотой закат. Все прошло. Большей частью. Сегодня его надо звать Городом Умирающего Дня.

Джек умолк. Тасуя фотографии, рассматривая их.

Наконец он оторвал взгляд и сказал:

- Давай!

В далекие времена динозавры, ужасные создания, даже такие мощные, как "тираннозаурус рекс", исчезли в предательских преисподнях, над которыми мечтательные строители Лос-Анджелеса позже возвели автострады, торговые центры, дома, здания разных офисов, театры, стриптиз-бары, рестораны в форме хот-дога и котелка, церкви, автомойки, и все прочее. Глубоко под линиями метро, эти окаменевшие монстры лежат в вечном сне.

Весь сентябрь и октябрь Джек ощущал, что город - та же преисподняя, в которой он серьезно завяз. Он считал, что должен предупредить Лайла Кроуфорда о своей отставке за тридцать дней. И по совету своего агента по недвижимости, прежде чем объявить дом на продажу, они выкрасили его изнутри и снаружи, положили новый ковер и сделали мелкий ремонт. В тот момент, когда Джек решил оставить город, он уже мысленно упаковал вещи и снялся с места. Теперь его сердце было в монтанских нагорьях к востоку от Скалистых Гор, а он сам пока еще пытался вытянуть ноги из лос-анджелесской трясины.