Диана Сеттерфилд - Пока течет река [litres]

«Нет, – решила Лили. – Он не должен ее заполучить».

– Что я могу сделать? – в сотый раз спрашивал Армстронг, расхаживая перед камином в своей гостиной.

Бесс вязала, сидя ближе к огню. И в сотый раз она покачала головой со словами: «Не знаю».

– Я поеду в Оксфорд. Поговорю с ним начистоту.

Бесс вздохнула:

– Он тебе уж точно рад не будет. Ты можешь сделать только хуже.

– Пусть так, но хоть что-то сделать я должен. Воганы держат девочку в своем доме и с каждым днем привязываются к ней все больше, а Робин и не чешется! Почему он тянет время? В чем причина такой задержки?

Бесс оторвалась от своей работы и посмотрела на него с сомнением:

– Он ничего тебе не скажет, пока сам не примет какое-то решение. А возможно, не скажет и тогда.

– Но здесь особый случай. Речь о ребенке.

Она вздохнула:

– Алиса. Наша первая внучка… – Но мечтательное выражение продержалось на ее лице недолго. – Если это она, конечно… Только не начинай выяснять отношения с Робином, это к добру не приведет. Ты же его знаешь.

– Тогда я снова поеду в Бамптон.

При взгляде на мужа она убедилась, что тот настроен серьезно:

– И что ты будешь там делать?

– Отыщу кого-нибудь, кто знал Алису в лицо. Привезу этих людей в Баскот. Сведу их с этой девочкой, и тогда станет ясно, кто она такая.

Бесс нахмурилась:

– Ты думаешь, Воганы тебе это позволят?

Армстронг открыл было рот, но помедлил, сделал беспомощный жест и признал:

– Ты права.

И все же он не мог это так оставить:

– По крайней мере, если я туда поеду и найду кого-нибудь, способного ее опознать, у меня появится повод откровенно поговорить с Робином насчет Воганов, а дальше… даже не представляю, что дальше. Я запутался, Бесс. Но я не могу просто бездействовать.

Она с любовью посмотрела на мужа:

– Это верно, бездействовать ты не умел никогда.

Большой дом в Бамптоне выглядел все так же – то есть не очень презентабельно, – однако настроение внутри было заметно веселее, чем во время прошлого визита Армстронга. Из открытого окна на втором этаже неслись разудалые звуки скрипки, сопровождаемые гулким аритмичным топотом, какой можно услышать, когда компания нетрезвых людей вовсю отплясывает на дощатом полу, с которого удалены ковры. Взрывы женского смеха перемежались аплодисментами, и в целом шум стоял такой, что Армстронгу пришлось звонить дважды, чтобы его расслышали.

– Входи, красавчик! – воскликнула открывшая дверь босоногая женщина с раскрасневшимся от непомерных усилий либо возлияний лицом.

Не дожидаясь ответа, она развернулась, жестом поманила Армстронга и двинулась вверх по лестнице.

Он последовал за ней, вспоминая, как поднимался по этой лестнице в прошлый раз, когда несчастная мертвая женщина наверху была для него всего лишь автором письма, а имя «Алиса» было просто именем. Провожатая завела его в зал на втором этаже, где множество женщин и мужчин скакали в немудреном сельском танце, а скрипач подгонял их, наигрывая все быстрее. Она протянула ему бокал с прозрачной жидкостью, а когда он отказался, предложила потанцевать.

– Нет, спасибо. Я, собственно, пришел к миссис Ивис.

– Ее сейчас нет, и в этом тебе повезло! Без нее не в пример веселее, мой сладенький!

Она вновь попыталась затянуть его в толпу танцующих, схватив за руки, но попытка вышла слабой, поскольку она сама не без труда сохраняла вертикальное положение.

– Я не хочу надолго отбирать вас у ваших друзей, мисс, но не могли бы вы сообщить, где мне ее найти?

– Она исчезла.

– Уехала?

Женщина скорчила таинственную гримасу:

– Ага, невесть куда.

После чего громкими хлопками в ладоши привлекла внимание танцоров и закричала, перекрывая музыку:

– Этот джентльмен ищет миссис Ивис!

– Она исчезла! – одновременно крикнули два или три голоса, сопроводив это громким хохотом, и компания пустилась в пляс с удвоенной энергией, очевидно празднуя исчезновение хозяйки.

– Когда это случилось?

Задавая вопрос, Армстронг достал свой кошелек и щелкнул замочком, привлекая внимание собеседницы. Вид кошелька протрезвил ее настолько, что она сподобилась на максимально развернутый ответ:

– Где-то шесть или семь недель назад. К ней приехал какой-то тип – так мне рассказывали, – и они вдвоем проторчали в ее комнате весь вечер, а после его отъезда она несколько дней ходила с таким надутым видом, словно знает какой-то великий секрет. А однажды к дверям подкатила двуколка, ее чемоданы уже были собраны, и она в два счета отчалила.

– Скажите, а вы были здесь накануне Рождества? Тогда в этом доме проживала некая миссис Армстронг с дочерью по имени Алиса.

– Это которая умерла? – Она покачала головой. – Мы все появились тут позже. Когда делами заправляла миссис Ивис, люди у нее надолго не задерживались – поди уживись с этой стервой! А стоило ей отчалить, как все задолжавшие ей девчонки подхватились и – поминай как звали!

– Что вы можете сказать о миссис Армстронг?

– Говорят, ей здесь туго пришлось. Готовила еду на всех, делала уборку. Была вроде бы собой недурна, хотя слишком костлява, но некоторым мужчинам такие нравятся – о вкусах не спорят, чего уж там. Иногда она попадалась на глаза клиентам, и среди них были желающие урвать кусочек от этого сухаря. Но она упиралась, и ни в какую. Тогда-то старуха Ивис на нее и взъелась. Сказала, что не допустит тут всяких воображалистых гордячек. И дала ключ от ее комнаты одному джентльмену, чтобы тот преподал ей урок. А на другой день она сделала то, что сделала.

– Вам известно что-нибудь об ее любовнике? О том, который ее бросил?

– Я слыхала только о бросившем ее муже. Хотя какая разница – мужья, любовники. Девушке лучше всего, когда она сама по себе. Даешь им то, что они хотят, получаешь с них деньги, и все, пока-пока. Но она была другого сорта. Неподходящего сорта для такой жизни.

Армстронг нахмурился:

– А когда миссис Ивис вернется?

– Этого не знает никто. Надеюсь, что нескоро. Как только она объявится, я сразу смоюсь отсюда, уж будь уверен.

– И о причине ее отъезда ничего не известно?

– Да почитай что ничего. Слух был, что ей перепало деньжат по наследству. Это все, что я знаю.

Армстронг дал женщине несколько монет, а она снова предложила ему выпивку, или танцы, или «все, что душа пожелает, красавчик». Он вежливо отказался и покинул развеселую компанию.

«Перепало деньжат по наследству? Что ж, нельзя исключать и такое», – думал он, спускаясь по лестнице, однако неприятный осадок от первого визита в этот дом вынуждал его брать под сомнение все, что касалось миссис Ивис.

Выйдя на улицу, он пожалел, что приехал сюда. Впустую потратил время, только лошадь утомил. И тут он вспомнил о другой идее, которую рассматривал ранее и отверг. Но сейчас она выглядела более перспективной, чем поиски миссис Ивис. Он решил отыскать Бена, сына мясника. Этот мальчик запомнил Алису и мог бы с первого взгляда определить, она или не она попала в дом Воганов. Конечно, слово ребенка будет иметь мало веса при судебном разбирательстве, но Армстронг сейчас думал не о суде. Он считал, что его собственная уверенность в этом вопросе, как минимум, даст ему моральное право на дальнейшие действия. Если Бен опознает девочку как Алису, он получит солидные основания для разговора начистоту со своим сыном. А если не опознает, Армстронг поделится этой информацией с Воганами и тем самым снимет с них груз неопределенности, а Робин уже не сможет разыгрывать свою карту, что бы он там ни замышлял.