Йон Линдквист - Химмельстранд. Место первое [Литрес]

И то, что произошло в тот летний день на лесопилке, – несчастный случай. Ужасный несчастный случай, но не более того. Он попытался представить отца, и у него впервые за долгие годы получилось! Добродушный, седеющий отец, его ласковый взгляд, большие мозолистые руки. Впервые за долгие годы он не почувствовал во рту вкус смешанного с кровью шоколада, не представил окровавленное безрукое существо, глядящее на него с упреком и ненавистью.

Этот образ испортил ему всю жизнь. Но теперь все. С ним покончено. Дональд его убил. Он отбросил винтовку, положил руку на сердце и с наслаждением почувствовал исходящую из него бурлящую силу жизни. Осторожно лег на спину и посмотрел на небо. Это бесконечно-голубое пространство принадлежит ему, он может обнять его, если захочет.

И если все это – его сон, то он…

Бог. Я – Бог.

Властелин этого простора. Ничто не может его остановить: все, что он видит, принадлежит ему. Это же замечательно!

Он лежал довольно долго, упиваясь ощущением безграничной власти.

И только когда сел и огляделся, вспомнил, как обстоят дела. Петер, кемпер, машина… Его просто выбросили. Вывезли и выбросили в пустыне. Нашли козла отпущения.

Какие мерзавцы…

Он взял винтовку, оперся на нее, не без труда поднялся на ноги, пристроил приклад к плечу и направил дуло в небо.

– Ну что? Что? – крикнул он.

В нем бурлила вновь обретенная сила жизни, только ее некуда было направить.

Посмотрел во все стороны и тут же увидел, как что-то движется по направлению к нему, как раз оттуда, куда ушла белая сволочь. Ну что ж – он не прочь еще пострелять. Звук выстрела, толчок в плечо, секундное ощущение внезапно и со смертельной силой удлинившихся рук – почему бы не пережить еще раз это роскошное чувство?

Он посмотрел в прицел, опустил ружье и улыбнулся. Сунул два пальца в рот и свистнул почти забытым с молодости хулиганским посвистом.

– Давай сюда, парень! Давай сюда.

Через пару минут перед ним стоял Бенни, часто дыша и вывалив розовый язык. Дональду в его восторженном состоянии даже не показалось странным, что вместе с биглем прибежала кошка. Звери пришли, чтобы показать ему дорогу домой. Умные все же существа.

– Умница, – сказал Дональд, наклонился и почесал Бенни за ухом. – Хороший пес.

Он протянул руку, чтобы погладить кошку, но та увернулась. Ну и ладно.

– И кот хороший.

Прищурился и посмотрел туда, откуда прибежали звери, но ничего не увидел, кроме проведенной по линейке линии горизонта. Бенни лег у его ног и положил голову на лапы, не сводя глаз с хозяина.

Дональд дал ему отдышаться.

– Дорогу найдешь? – спросил он.

Бенни навострил уши, склонил голову набок и посмотрел на кошку. Та начала умываться. Если бы кошки умели пожимать плечами, она наверняка пожала бы плечами – какой разговор. Конечно, найду.

– Найдешь хозяйку?

Бенни встал и подошел к кошке. Звери посмотрели друг другу в глаза, и Дональду показалось, что они совещаются на каком-то недоступном ему беззвучном языке.

Кошка закончила туалет, и звери двинулись в том направлении, откуда пришли.

Дональд вскинул винтовку на плечо и пошел за ними.

– Жгут! У кого-нибудь есть жгут?

Изабелла лежит на траве около фермерского кемпера. Майвор и Леннарт на коленях изо всех сил сжимают ее руки выше локтя, пытаются остановить кровотечение из длинных и глубоких порезов. Лицо белое до желтизны.

Улоф поспешил в кемпер. Глаза у Изабеллы медленно закрылись.

– Ну нет, – надо было бы похлопать ее по щекам, но руки заняты. – Спать нельзя. Ты не должна спать.

Веки дрогнули. Изабелла слегка повернула голову и посмотрела на поляну. Майвор проследила за его взглядом. Все инкарнации Джеймса Стюарта лежали ничком на траве. И двухметровый кролик Харви. Снежно-белый мех на упитанном теле… похож на забытый с зимы сугроб.

Улоф прибежал с бинтами и алюминиевым тейпом. Они начали работать. Наложили, как могли, жгут на плечо, а дальше действовали так, будто старались застегнуть замок-молнию на переполненной сумке: Улоф стягивал края, Майвор накладывала бинт и скрепляла тейпом, чтобы рана не разошлась. Страшно, конечно, наглухо пережать артерию, тогда кровь не будет поступать к кистям рук. С другой стороны – не так-то уж много крови осталось.

Они перешли на другую руку, и Изабелла опять закрыла глаза. Леннарт взял ее за лодыжки и поднял ноги – важнее, чтобы кровь поступала в мозг. Ноги пока обойдутся.

Наконец они закончили. Леннарт за ноги подтащил Изабеллу к кемперу и положил ее ноги на складной стул. Майвор и Улоф уставились друг на друга, и Улоф внезапно побледнел.

– Я сейчас… – сдавленным голосом сказал он, покачиваясь, зашел за кемпер, и оттуда послышались звуки рвоты.

Майвор нисколько его не осуждала. Для непривычного человека – малоприятное зрелище. Она посмотрела на клейкие от крови руки и удивилась собственному спокойствию.

– Здорово вы это, – сказал Леннарт. – Вы из тех, кто в случае чего грудью встает, или как?

Вообще-то так оно и есть, но редко кто замечал эту сторону ее характера, и еще реже кому-то приходило в голову ее похвалить. Майвор почувствовала, что краснеет, – совершенно неуместно в таком положении.

Вернулся Улоф, вытер рот и извинился.

Некоторое время все трое смотрели на Изабеллу, как будто она была произведением искусства, созданным не кем-то, а ими самими. Вернее, не созданным, а отреставрированным и, надо надеяться, спасенным для грядущих поколений.

Леннарт принес одеяло и укрыл Изабеллу. Ее грудная клетка еле заметно поднималась и опускалась. Время от времени она издавала тихий скулящий звук.

– Почему она это сделала? – Улоф пожал плечами, не сводя глаз с Изабеллы. – Может, кто-то из вас понимает?

Леннарт сунул руки в карманы так, что подтяжки натянулись. Глаза его сузились.

– Майвор, – сказал он тоном, какой она не слышала почти никогда. Он говорил с ней как с равной – с уважением. Признавал в ней человека, с чьим мнением можно и нужно считаться. – Майвор, скажите, пожалуйста, – он кивнул на лежащие на траве фигуры. – Когда вы смотрите на… этих , кого вы видите?

Майвор посмотрела на неподвижно лежащих на траве Уилла Локхарта, Элвуда Дауда, Мистера Смита, который уехал в Вашингтон и, конечно, кролика Харви. Пока она перевязывала Изабеллу, в голове прояснилось, и теперь она понимала, что неожиданное воплощение ее эротических фантазий вовсе не безопасно. Но…

– Я бы охотнее всего не отвечала на этот вопрос, – сказала она.

– Нет, значит, нет… – согласился Леннарт. – Тогда я спрошу вот что: видите ли вы четырех совершенно одинаковых парней в костюмах? И в шляпах? Вон тех, что там лежат? Посмотрите внимательно…