Стивен Кинг - Лангольеры, Дайна, Крэг, Туми, Самолет

– О Всевышний! КАК ПРЕКРАСНО! – закричал он. В тот момент, когда рейс № 29 нырнул в самое сердце разрыва, он рывком вернул реостат давления в прежнее положение до отказа.

Спустя долю секунды несколько металлических пломб из зубов Ника покатились по паласу кабины. Стукнулся об пол тефлоновый диск, заменявший ему колонную чашечку, – память о куда более достойном событии, нежели то, что случилось в Северной Ирландии. И все.

Ник Хопвелл прекратил свое существование.

Первое, что ощутил Брайан, – его рубашка была мокрой от пота, а головная боль вернулась.

Он медленно выпрямился на своем сиденье, морщась от боли в затылке. Попытался вспомнить, кто он, где он и почему испытывал такое сильное желание пробудиться. Почему это было столь важно?

Утечка, – шепнул разум. – Утечка в главном салоне. Если вовремя не отрегулировать, беда слу…

Нет. Не то. Утечка была устранена или таинственным образом сама устранилась. Он благополучно приземлил рейс № 7 в ЛАКСе. Потом появился человек в зеленом блайзере и…

Похороны Анны! Боже, я проспал!

Раскрыл глаза. Нет, он находился не в мотеле и не в спальне в доме брата Анны в Ревере. Он смотрел сквозь окно в кабине самолета на звездное небо.

Внезапно вспомнилось все… абсолютно все.

Он резко поднялся. Слишком резко – в голове зарычала боль, сильная, как с тяжкого похмелья. Он обнаружил, что из носа течет кровь. Капли крови упали на пульт управления, кровью была залита сорочка. Утечка все-таки произошла. Внутри него.

«Ну, конечно», – подумал Брайан. – «От перепада давления такое случается. Надо было предупредить пассажиров… Кстати, сколько пассажиров у меня осталось?»

Забыл. В голове – туман.

Взглянул на индикаторы горючего и обнаружил, что ситуация быстро приближается к критической. Посмотрел на карту: самолет находился там, где и должен был находиться, быстро приближался к Лос-Анджелесу. В любой момент можно было наткнуться на другой самолет.

Перед тем как он потерял сознание, кто-то был рядом… кто?

Быстро напряг память. Ник, разумеется. Ник Хопвелл. Он исчез. Он все-таки не стал «плохим пенсом», который выигрывает. Ясно: свое дело он выполнил – иначе Брайан не проснулся бы.

Он торопливо включил радиосвязь.

– Диспетчерская ЛАКСа! Это «Гордость Америки», рейс… – А какой у него рейс? Забыл. Туман в голове.

– Двадцать девять, не так ли? – произнес кто-то заплетающимся языком позади него.

– Спасибо, Лорел. – Брайан не обернулся. – Иди обратно и пристегнись. Возможно, мне придется проделать кое-какие трюки с самолетом.

Он снова заговорил в микрофон.

– «Гордость Америки» рейс № 29, повторяю – два девять. Наземный контроль, заявляю об аварийной ситуации. Пожалуйста, расчистите экстренно путь для меня. Лечу курсом 85, горючее на исходе, приготовьте пожарные машины. И…

– Ой, перестань, – тупо произнесла Лорел за его спиной. – Перестань, Бога ради…

Брайан развернулся в кресле, игнорируя болевой удар в голове и брызги крови из носа.

– Сядь ты, черт побери! – рявкнул он. – Мы приземляемся незапланированно в перегруженное пространство! Если не хочешь сломать шею…

– Нету там никакого перегруженного пространства, – все тем же бесстрастным голосом возразила Лорел. – Нет пожарных машин. Ник погиб напрасно, и я никогда не смогу выполнить его последнюю просьбу. Сам посмотри.

Брайан посмотрел. Хотя они летели над окраиной Лос-Анджелеса, он не увидел ничего, кроме темноты.

Похоже, внизу никого не было.

Вообще никого.

За его спиной Лорел Стивенсон зарыдала от страха и отчаяния.

Длинный белый пассажирский авиалайнер медленно летел над землей в шестнадцати милях к востоку от международного аэропорта Лос-Анджелеса. На хвосте красовались крупные цифры «767». Вдоль фюзеляжа надпись «Америкэн Прайд» – «Гордость Америки» – сдвинута к хвосту, словно подчеркивая скорость. По бокам носовой части изображены большие красные орлы, крылья в синих звездах – расправлены. Орел, как авиалайнер, готовился приземлиться – такова была его поза.

Пролетая над пустынными улицами и домами, самолет не отбрасывал тени: до рассвета оставался еще целый час. А под ним не передвигался ни один автомобиль, не горел ни один уличный фонарь. Под ним царили безмолвие и неподвижность. Впереди, на взлетно-посадочных полосах не светился ни один огонек.

Раскрылось брюхо самолета, выпало шасси и зафиксировалось на месте. Все было готово к приземлению.

«Гордость Америки» рейс № 29 быстро пошел на снижение, беря чуточку правее: Брайан теперь мог худо-бедно различать аэродром визуально и поправил курс. Пролетели над группой мотелей аэропорта. Брайан разглядел и монумент неподалеку от аэропорта – изящный треножник с изогнутыми ножками и рестораном в центре монумента. Пронеслись над пятачком мертвой травы, в тридцати футах внизу помчался навстречу самолету бетонный путь.

Время для мягкой посадки истекло. Индикаторы горючего уткнулись в нули, птички готовила неприятный сюрприз. Брайан начал снижаться резче, тормоза – на всю катушку. Раздался зубодробительный удар, кровь снова потекла из носа пилота, ремень безопасности врезался в грудь. Лорел, устроившаяся в кресле помощника пилота, вскрикнула.

Брайан нажал на тормоза до отказа, самолет начал замедлять свой стремительный бег в сто с лишним миль в час. В этот момент вспыхнули красные надписи на приборной доске: ДВИГАТЕЛИ ОТКЛЮЧЕНЫ. Он включил интерком.

– Держитесь! – закричал он. – Возможно столкновение! Держитесь!

В этот момент сорвало две тормозные колодки шасси. Несколько мгновений самолет двигался на двух остальных, однако они не выдержали перенапряжения и отвалились вслед за первыми двумя. Брайан беспомощно управлял машиной, которая теперь тормозилась всего лишь закрылками. Взлетно-посадочная полоса бежала и бежала навстречу, мимо проносились перекрестья бетонных полос. А впереди надвигалась неподвижная махина авиалайнера «Пасифик Эйруэйз».

Скорость понизилась до 65 миль в час. Брайан огромным усилием повернул штурвал вправо – автоматика больше не работала. 767-й миновал другой авиалайнер буквально футах в шести, не задев его: тускло блеснула вереница иллюминаторов, напоминавших мертвые глаза.

После этого они покатились в направлении аэропорта, где припарковались по меньшей мере с десяток самолетов, как сосунки возле кормящей матки. Скорость 767-го снизилась до тридцати миль в час.

– Приготовьтесь к столкновению! – крикнул он в бесполезный интерком, забыв, что его самолет умер, что все отключилось и больше не функционировало. – Приготовьтесь! Столкновение!!!

«Гордость Америки» рейс № 29 врезался в ворота 29 аэропорта объединенных авиалиний со скоростью примерно в двадцать девять миль в час. Раздался грохот, скрежет металла, звон разбитого стекла. Брайана рвануло по инерции вперед, но ремни отбросили его назад.