Мэттью Стокоу - Красивая жизнь

− У меня дом в Уиллоу Глен.

− Среди холмов?

− На каньоне Лорел.

− С бассейном?

− А разве он не у всех?

− Тебе не показалось, что у нее пизденка расслаблена, когда снимают крупным планом.

− Э...

− Я бы на ее месте ее хотя бы для вида напрягала.

− Слышал ты работала в пирожной.

− Правда? И от кого слышал?

− Слухи ходили.

− Что ж, я о тебе ничего не слышала. Как ты на шоу попал? Не похоже, что нам еще кто-то был нужен.

− Честная упорная работа.

− И какая?

− Ну сама знаешь, то тут, то там.

− Знаешь, как я сюда попала? Заслужила. Я полгода как проклятая работала на местном радио. Люди, которые работают на телевидении, узнали, что меня вышвырнул продюсер.

− Эй, и у меня похожая история.

Лорн посмотрела на меня таким взглядом, словно не поняла, шучу я или нет. Она сделала еще пару упражнений на растяжку и села на ступеньку.

− Сколько ты жил на побережье.

− Пару лет.

− Позволь дать тебе совет, новичок. Не спрашивай людей об их прошлом. Здесь это никакого значения не имеет. Важно только то, что ты делаешь сейчас.

− Конечно. Я ничего плохого не имел ввиду, когда спросил про пироженную.

− Да, понимаю.

− Думаешь, мы сработаемся?

− Не знаю. А ты как думаешь?

− Почему нет? Мы оба особо не заморачиваемся.

− Это ты так стебешься?

− Ты мною будешь руководить в процессе интервью?

− Просто жди своих вопросов и задавай их. Не думай о камере, тебя в ней не будет. Реакцию на ответы мы запишем после. Ненавижу таких безымянных пустышек, как она. Они в жизни не представят тебя никому, и не поделятся коксом. Иди-ка лучше к Джеймсу, он хотел тебя подготовить.

На балконе ребята из съемочной группы соорудили некое подобие навеса из мягкой сетки, чтобы смягчить свет палящего солнца. Диван из-за этого приобрел пятнистый оттенок, я сидел на нем лицом к Мистраль, чувствуя себя так, словно оказался среди арабов в пустыне. Лорн сидела рядом, я чувствовал запах фирменного парфюма в ее волосах.

Все прошло хорошо. Мы с Лорн задавали вопросы. Мистраль рассказала, как тяжелое детство подтолкнуло ее к занятию порнографией, но теперь она счастлива, потому как заняла свое место в обществе. Еще рассказала о полученных деньгах и актерских амбициях. Мистраль захотела, чтобы крупным планом сняли шрамы под ее сиськами с имплантантами. И группа сняла. А почему нет? Такое только обогатит ТВ.

Я запорол несколько вопросов, пришлось переснимать. Но всем было наплевать, а уж когда ошиблась Лорн, я окончательно утвердился во мнении, что работа перед камерой требует гораздо меньше таланта, чем я думал раньше.

Когда из Мистраль выжали все, что только можно, съемочная группа принялась снимать меня и Лорн. Мы задавали вопросы и изображали реакцию на ответы. Лорн продемонстрировала лишь четыре разные эмоции. Мистраль была уже не в кадре, она стояла на другой стороне балкона. Восходящая порнозвезда подошла к нам и показала, как можно с изобразить на лице четыре разных оргазма. Потом она зашла в дом. Я слышал обрывки ее фраз, она объясняла кому-то из съемочной группы, что всегда смазывает пизду силиконовым гелем, когда не может возбудиться. Что конечно же, бывает почти всегда так как она профессионал и сексуальное возбуждение не дает ей держать с партнером необходимую для сохранения креативности дистанцию.

Съемочная группа упаковывала аппаратуру. Джеймс показал мне поднятый вверх большой палец и сел в свой «Порше». Лорн слонялась среди отъезжавших от дома машин, у нее на лице было написано «съемки окончены». Она смотрела как машины несутся по раскаленному асфальту, они словно напоминали ей, что за съемками, вечеринками, премьерами, и болтовней со звездами киноиндустрии, скрывалась серая обыденность, смысл которой она так и не смогла постичь. Лорн подошла ко мне, она хотела чем-то заполнить образовавшийся временной пробел.

− Ты придешь сегодня в «Саб»?

− Меня не приглашали.

− Если хочешь, можешь пойти со мной. Тебе стоит там побывать, можно добиться организации интервью с важными людьми.

− Хорошо.

− Я весь день свободна, можем пока где-нибудь перекусить.

− Извини. Я встречусь с тобой уже там. Пока есть дела.

Похоже, мой ответ ни разочаровал, ни насторожил Лорн, она с полным безразличием отнеслась к тому, что ей нечем будет заняться до вечера. Мне не хотелось так поступать. Несмотря на небольшую напряженность, возникшую между нами там, на лестнице, в жизни Лорн привлекала меня не меньше, чем на экране телевизора. И я не хотел облажаться в самом начале. Но что я мог поделать? Мне нужно было ехать к Рексу и спрятать запись. Я не мог оставить ее в Уиллоу Глен или там, где Белла сможет случайно на нее наткнуться. К тому же последние несколько дней меня не покидало ощущение, что я должен встретиться и поговорить с ним насчет моего последнего визита.

Мы договорились встретиться. Я завел машину и уехал. Лорн осталась там, смотрела на проезжающие мимо машины.

Я постучал в дверь, Рекс не ответил. Но оказалось, она была не заперта. Я толкнул ее, и прошел из коридора сразу в гостиную. Рекс лежал, развалившись на диване, он выглядел так, словно не слезал с этого места со времени нашей последней встречи. В комнате стоял запах немытого тела. На стене появились еще следы засохшей крови, да к пустым банкам из-под «Кока-колы» добавились упаковки от сливочного пуддинга. Жалюзи везде были закрыты, а раздвижные двери в другом конце комнаты так и остались занавешенными. Тусклый свет просачивался из-за занавесок, но лучше всего комнату освещал включенный телевизор.

Рекс посмотрел на меня пустым взглядом, так обычно смотрят на незнакомца, встретившегося на автобусной остановке. Он ждал, что я заговорю первым.

− Привет, дружище.

− Привет.

− У тебя тут...лучше не стало.

− Я достиг состояния покоя. Отрицательной плавучести. Я плаваю внизу под поверхностью.

− Только вот пахнет там не очень.

− Джек, это неважно. Это мой мир. Я к нему приспособился. Здесь не лучше и не хуже, чем в любом другом месте. Единственное, что можно сказать о любой сущности, это что она куда-то движется. И она движется, пока не остановится, и вот тогда, конец.

− Рекс, тебе нужно кое с кем повидаться. И перестать колоться герычем.

− Не-е, ты не прав. Наоборот, мне его еще больше надо.

− Чувак, в зеркало посмотри. Тебе от него совсем хреново.

− О, нет, мне от него хорошо. Он полностью убивает во мне любовь.

− Любовь к чему?

− Да ко всему. Я знаю, ты многое ненавидишь. Ты ненавидишь быть бедным, ненавидишь оставаться неизвестным. Ты ненавидел Карен, да ты вообще всех, кого видел на улицах, ненавидел. А вот я таким не был. Пока не сбил того пацана. Я заживо похоронил все, и хорошее, и плохое. Я больше ничего не осуждаю, в отличии от тебя. Люди, предметы, все рядом. И если бы я хотел, то могбы взять у них что-то хорошее. А если нет, просто пройти мимо. Но знаешь, что, чувак? Не всем это нравится. А любить мир, который не любит тебя также, как ты его, мир такой непостоянный...Это так утомляет, чувак. Едва ли тебе надолго хватит.