Мэттью Стокоу - Красивая жизнь

− Ты гребаный псих.

− Надейся, что это не так. Единственное, что свидетельствует о том, что ты не замешан, так это рассказ Джоя. Он сказал, ты его допросил. Видишь ли, эти твои вопросы о почках свидетельствуют о том, что ты искал убийцу. И готов ли ты теперь поговорить начистоту?

− Хорошо, хорошо...Карен продала почку, это правда. Когда она вернулась ко мне, ей уже сделали операцию – именно поэтому мы поссорились, тогда я ее видел в последний раз. И Белла проводила операцию, но она не убивала ее.

− Уже лучше.

− Это не значит, что она убила ее, Райан.

− Но возможно к этому пришло. Карен занималась сексом с Беллой, Белла при деньгах, возможно, после вашей ссоры ее аппетиты росли. Черт, когда речь шла о деньгах, она последний стыд теряла. Может, она получила за почку меньше, чем могла бы. А у Беллы на сей счет имелось другое мнение.

− Белла пытается помогать людям. Сама платит за почки и жертвует их в больницы в качестве благотворительности. Она похожа на того, кто способен убить?

− Чем бы она ни занималась, это не помощь людям. Я пробил по ней информацию, Джеки. Она не хирург. Хорошо, она доктор, но у нее столько же права проводить такие операции, как у тебя или меня. Тебе это о чем-нибудь говорит?

− Что она умная?

− Она гребаная психопатка. Ей нравится резать людей. И я легко могу представить, что как-то раз она зашла чуть дальше обычного.

− Этого не может быть. Она не проводит операции сама, ей помогает отец, а он хирург.

− Был хирургом. Это ничего не значит. Операцию провели до смерти Карен, ты сам сказал.

− А что насчет спермы? Белле было бы довольно трудно ее достать.

− Сперма может ничего и не значить. Кто-нибудь мог накончать в труп, после того, как его выбросили. Да миллионы объяснений можно придумать. Это не выводит ее из-под подозрения.

− Но может указывать на то, что замешан кто-то другой.

− Готов поспорить, у тебя есть предположение.

− Ее отец.

− Не нравится мне такое предположение.

− Что значит «не нравится»? Он наркоман.

− Уже пятьдесят лет как нельзя повесить убийство на того, кто любит расслабиться чем-то посильнее алкоголя. Не пытайся все упростить, Джеки.

− Он уже давно занимается с Беллой сексом. Я тебе говорю, он запросто мог убить Карен из ревности. Он потрошит собак, когда злится. Я сам видел, как он это делает, причем в той же манере, в какой выпотрошили Карен.

− У меня есть только то, что Белла делает нелегальные операции – об этом, кстати, я узнал от тебя, так как Джой не видел, кто его оперировал. У меня есть информация о схожих татуировках, у меня есть запись, где они доставляют друг другу девичьи радости. И, конечно, извини, Джеки, но у тебя имеетсч то, что мы зовем личной заинтересованностью.

− Но если он ее сообщник в продаже почек, то он запросто мог это сделать.

− Не он остановил сердце парню в мотеле.

Райан оттолкнулся локтями от ограды и пошел к своей машине.

− Пойдем, у меня для тебя подарок. Когда я встретил тебя, все в моей жизни стало налаживаться. Должен же я хоть как-то выразить свою благодарность.

Я не пошел за ним сразу. Я смотрел на то, как чайки кружат над океаном и думал о Лорн. Все, чего я хотел, так это оказаться с ней на большой кровати, в комнате наполненной солнечным светом, когда весь остальной мир остался снаружи и слышен только ласковый шепот прикосновения нашей кожи. Эти мысли помогли мне заглушить мерзости, что нашептывал мне Райан.

− Поверь, Джеки, ты не захочешь это пропустить.

Но я понимал, что не могу ему отказать.

Солнце, вода, голубое небо, все превратилось в пыль, мы ехали в Санта-Монику. Я следовал за «Плимутом» Райана на юг по шоссе Пасифик Кост и молил бога о том, чтобы этот ублюдок врезался в грузовик.

***

Улица Евклида. Воспоминания о Карен, лежавшей в металлическом коробе. Казалось, это было давным-давно, слишком событий произошло с тех пор.

Когда мы приехали, солнце еще только поднималось, понурые пальмы отбрасывали длинные диагональные тени на дорожном асфальте. Мы вошли также, как и в прошлый раз, через боковой пандус. Фронт-офис был заперт. Райан вел себя так, словно играл в Санта-Клауса.

Хранилище трупов, совсем не изменилось – тот же свет флуоресцентных ламп, те же шипящие трубы системы охлаждения, тот же бормочущий телевизор в комнате сотрудников. Время было не властно над этим местом, здесь никогда не менялись температура, воздух всегда оставался прохладным, сколько бы дней не минуло там, снаружи.

Райан свистнул, к нам встречу, еле волоча ноги, вышел японец. Он обрадовался, увидев Райана.

− Приготовил ее? Мой друг уже в предвкушении.

− Конечно. Она уже готова, там в укромном месте. И-ей двацать пять, очень милая. Сиськи большие, но вот на пизде волос многовато. Я бы ее сначала побрил, но вы, западные парни, наверное, по-другому к этому относитесь. Окоченение прошло. Миленький и чистый ротик, можете поцеловать, если хотите.

Райан протянул ему большую пачку денег, японец в ответ дал ему ключ и ушел смотреть телевизор, на ходу разворачивая шоколадный батончик.

− Уходим, Джеки, тут скоро движуха начнется. Скоро час пик, все повалят сюда.

Он вывел меня из хранилища трупов, мы проследовали в другую часть здания. Там находилась квадратная бетонная конструкция, судя по всему, ее пристроили к основному блоку гораздо позже.

− В старину здесь отдельно хранили тела черных. Боже благослови, либеральные времена, да?

Райан открыл ключом стальную дверь, она уже проржавела по углам. Райан толкнул ее и вошел внутрь. Окна в помещении отсутствовали, но свет горел. Здесь не было флуоресцентных ламп, с потолка на пыльных шнурах свисали экономные лампочки, их охровый свет заливал центр комнаты. В одной из стен виднелись двери морозильных камер, такие же, как и в главном помещении, только здесь их было значительно меньше. На остальных стенах из-под облупившейся зеленой краски проглядывала белая штукатурка. В одном из углов лежала кучка мусора – старые железные банки, кусок брезента, несколько частей какого-то механизма, похожего на деталь холодильника. Похоже, здесь сотрудники морга складывали всякое барахло, которое им было лень выкинуть. Но сегодня это помещение используют совсем для другой цели. Райан запер дверь.

На каталке лежало нечто тяжелое и неподвижное, накрытое белой простыней.

− Она вся твоя, Джеки. Что скажешь?

Эффектно, словно иллюзионист на сцене, Райан сорвал простыню. Большие сиськи, много волос на пизде. Бесспорно, она осталась красивой даже после смерти. Если считать Карен и девушку, убитую отбойным молотком, это был уже третий труп, увиденный мной вживую. То ли из-за сходства с фотографиями, которые мне давал Райан, то ли из-за того, что уже доводилось видеть мертвых, я отреагировал совсем не так, как в сотне фильмов. Нисколько не тошнило. Меня охватило такое же чувство, как Райана, когда он гладил пизденку Карен – мне захотелось коснуться этой девушки, узнать, каково ее тело на ощупь, провести рукой по ее бедрам и животику. Я знал, ее кожа гораздо более гладкая, чем у всех женщин, с которыми мне доводилось быть. Мой член уже стоял как каменный.