Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял

Врач развел руками:

— Вариантов, сценариев, предположений того, что там происходит — тьма тьмущая. Я сам выдумал не одну тысячу. И если у вас богатая фантазия, придумывайте свои, но правды мы с вами, скорее всего, не узнаем. Если опять не отправимся в это путешествие. Лично я — пас.

— Даже если им там всем хорошо живется, я все равно хочу отправить его туда. С глаз долой.

— А разлучница?

— А разлучница останется здесь, у меня на нее другие планы.

— А вы жестокая, — с восхищением заметил врач.

— Да, — честно призналась Аня.

— Но это неправильно и некрасиво, — сказал врач, намекая, что не собирается участвовать в этой авантюре.

Но Аня была готова и к такому развитию событий. Главное, грамотно перескочить с одной темы на другую.

— А кончать жизнь самоубийством, это правильно? Или красиво?

Врач сник. Лицо его помрачнело. От него повеяло тоской и безнадегой.

— А причем тут это?

— А притом, что не вам решать о правильности и красоте. Вы совершили преступление по отношению к вере.

— А вы сами-то, верующая? — спросил он тихо.

— После вчерашнего как-то трудно оставаться атеисткой, — заверила Аня, — сегодня же куплю Библию.

— Но пока вы ее не купили и не прочитали, что тогда вы можете знать о вере?

— Я финансист.

— Ну, это многое объясняет, — съязвил врач.

— У меня аналитический склад ума.

— И?

— И я знаю, что однажды Бог подарил вам самый прекрасный подарок на свете — жизнь. А вы в определенный момент проявили малодушие и бросили этот подарок ему в лицо. Отказались, попросту говоря. Плюнули в душу. Лично мне было бы обидно. Еще как обидно, — Аня деловито скрестила руки на груди, — ну что, я правильно понимаю основы христианства?

Слеза потекла по щеке врача.

— Именно по этому грешник еще может на что-то надеяться, а вот самоубийца — уже нет.

Была задета самая главная струна в прошлом врача. И она звучала тоскливо.

— Но, в отличие от вашего брата-суицидника, — продолжала Аня, — вам несказанно повезло. В свете каких-то обстоятельств, видимо связанных с этим местом, ваше наказание — быть здесь и предостерегать людей.

Врач смиренно кивнул головой:

— Если бы можно было вернуть все назад, я бы этого не делал. Чтобы там меня не ждало.

— Но я сейчас не об этом, — Аня смотрела на него очень внимательно, готовясь ослабить удушающий узел в самый необходимый момент.

— О чем же? — удивленно спросил врач, — Выдали такую проповедь…

— Зачем вы вошли в этот переулок? Что вы там увидели и испытали? Через что вы прошли? И что заставило вас принять ту таблетку?

— Таблетки, — со знанием дела поправил врач, — дело в том, что…

— Пусть будут таблетки, — махнула рукой Аня.

— Простите, сударыня, но это мое сугубо личное дело.

— Мне не нужен ответ. Задайте этот вопрос себе.

Врач задумался. Его глаза смотрели в пустоту, но что-то в этой пустоте он видел. Тень давнего отчаянья и одиночества пробежала по его лицу. Он скрестил руки на груди, создавая хоть какую-то защиту от тех кошмарных воспоминаниях. Аня даже почувствовала их. Они были ей знакомы.

— Я, кажется, начинаю понимать, куда вы клоните, — наконец сказал он.

Аня горько усмехнулась.

— Я вчера прошла через то же, что и вы. Но мне повезло немного больше. Я нашлась, я опять увидела город, я вернулась в свою жизнь. Я была счастлива, как никогда, понимаете?

Врач кивнул.

— У меня было только одно желание — обнять своего жениха, и все! Но этого не произошло, — ее глаза опять стали мокрыми, голос задрожал, — и если бы я знала, что все так получится, я бы осталась здесь и будь, что будет.

Они немного помолчали, обдумывая каждый свою ситуацию.

— Вот вы собираетесь купить Библию. Как финансист, разбираетесь в основах христианства, — заметил врач, — а как насчет прощения?

— А я прощу. Обязательно прощу. Вначале я избавлюсь от него, — твердо сказала Аня, — а потом прощу. А если ему там будет хорошо, то это можно считать благим делом.

— Значит, вы требуете сатисфакции? — заключил врач.

— Я не вполне уверена, что правильно понимаю это слово… Но, да! Я требую сатисфакции!

— А если я все же откажусь?

— Мой милый сударь! — сказала Аня спокойно, — в таком случае, я возьму вас за волосы и буду бить головой об асфальт до тех пор, пока вы не согласитесь.

— А вчера вы говорили, что это я должен был вас ударить.

— Обстоятельства изменились. Теперь я пытаюсь вас уговорить.

— Да честно говоря, от вас всего можно ожидать. Я уже начинаю вас бояться — он некоторое время помолчал, рассматривая свои туфли, взвешивая «за» и «против», — Ладно, ведите сюда вашего неверного. Сатисфакция, так сатисфакция.

Аня отошла в сторону, достала свой старый телефон с новой симкой, перекрестилась и набрала номер Андрея. В последний раз.

Благоверный не застал себя долго ждать.

— Алло, — послышался в трубке некогда родной голос. Недовольный такой.

— Не помешала? — начала Аня без лишних слов, — не от чего не отвлекаю?

— Привет, для начала.

— Ну, привет.

— Если ты про Лену, то она уже ушла.

— Нужна помощь,

— Какая еще помощь?

— Я переезжаю, надо вещи разгрузить.

— Родители выгнали?

— Сама выгналась, чтобы быть поближе к работе. Подвернулся случай. Тут можно и пешком дойти. Ну так поможешь?

— А больше некому?

— До вчерашнего дня ты был моим единственным помощником. И защитником. И мужчиной. А сейчас я одна.

— Не начинай.

— Кобелина! — сорвалась Аля.

— Да лучше быть кобелем, чем узнавать от других людей о нашей с тобой свадьбе, — объяснил Андрей свою жизненную позицию.

— А это был подарок!

— Какой еще подарок?

— Я хотела встать на колено, протянуть тебе коробочку с колечком и сделать предложение. Потому что от тебя не дождешься.

— Ты рехнулась?

— В одном фильме это смотрелось очень даже мило. Или ты бы отказался?

— Не знаю — пробормотал Андрей, но голос был не очень уверенным, — дико как-то.

— Ну, а раз согласился бы, чего скрывать от других наше, теперь уже ушедшее, счастье? Деньги подарили?

— Да.

— Половина моя.

— Вот правильно Лена сказала, что ты вульгарная.

— Твоя Лена привыкла работать у директора под крылышком.

— Она секретарь.

— Секретутка она! Которая соблазнила будущего зама и первого кандидата на должность будущего директора.

Судя по голосу, уверенность Андрей пошатнулась, но не сильно.

— А вот мне она показалась искренней.

— До постели или во время?

— Мне отключить телефон?

А он осмелел со вчерашнего дня! Эта Леночка плохо на него влияет.

— Помоги вначале, а потом отключайся, сколько душе угодно.

— У меня голова болит после вчерашнего.

— Я просто прошу помочь затащить пару кресел и стол в дом в Центральном переулке и больше я тебя не побеспокою никогда. Можешь проявить великодушие в последний раз? В знак нашей прошедшей любви.